С тобой все в порядке?
— Я… Да. Я была… Я была с Лиссой. — Я приложила
руку ко лбу, никогда у меня не было такого долгого и ясного опыта переживания
этого ощущения. — Я была в ее голове.
— В ее… голове?
— Да. Это часть связи.
— Как? Почему?
Я и сама до конца не понимала этого.
— С ней все хорошо?
— Да, она…
Я заколебалась. Действительно ли с ней все хорошо? Кристиан
Озера только что пригласил ее посидеть с ним Ничего хорошего. Мы же собирались
«ни во что не ввязываться», и потом, он, так или иначе, имеет отношение к
темной стороне. Однако чувства, проникающие в меня через нашу связь, больше не
несли в себе ни страха, ни огорчения. Она была почти довольна, только все еще
немного нервничала.
— Ей не угрожает опасность, — закончила я,
надеясь, что так оно и есть.
— Можешь идти дальше?
Несгибаемый воин-стоик внезапно исчез — сейчас он выглядел
обеспокоенным. Искренне обеспокоенным. Когда я поняла это, взглянув ему в
глаза, внутри все затрепетало — ужасная глупость, конечно, для которой не было
никаких оснований, кроме того, что этот человек слишком уж хорош собой. В конце
концов, если верить Мейсону, он необщительный бог, перед которым поставлена
задача всячески терзать меня.
— Да. Со мной все хорошо.
Я пошла в раздевалку гимнастического зала и переоделась в
тренировочный костюм, который кто-то в конце концов удосужился дать мне, после
того как я целый день тренировалась в джинсах и футболке. Продолжающееся
общение Лиссы с Кристианом беспокоило меня, но я отложила эти мысли на потом,
чувствуя, как ноют мышцы, явно не жаждущие никакой новой нагрузки. Ну, я и
сказала Дмитрию, что, может, на сегодня хватит? Он засмеялся, и, черт побери,
никаких сомнений — смеялся он надо мной.
— Что тут такого забавного?
Его улыбка погасла.
— Ну, это прозвучало так серьезно.
— Еще бы! Я и говорю серьезно. Послушайте, я не спала
двое суток. Почему нужно начинать прямо сейчас? Я хочу в постель. Хотя бы на
часок.
Скрестив руки на груди, он разглядывал меня. Прежняя
обеспокоенность исчезла. Сейчас его волновало только дело. Долой всякие
нежности.
— Как ты чувствуешь себя? После предыдущей тренировки?
— Все тело болит.
— А завтра утром ты будешь чувствовать се бя еще хуже.
— Ну и что?
— А то, что лучше начать сейчас, пока тебе не так уж
плохо.
— Где тут логика, интересно? — взвилась я.
Однако спорить перестала. Он повел меня в зал и показал
грузы, которые я должна поднимать, после чего развалился в углу с растрепанной
книжкой в руках.
Когда я закончила, он подошел ко мне и показал несколько упражнений
на растягивание, долженствующих охладить разгоряченное тело.
— Как получилось, что вы стали стражем Лиссы? —
спросила я. — Несколько лет назад вас здесь не было. Вы учились в этой
школе?
Он немного задержался с ответом, как будто не хотел говорить
о себе.
— Нет. Я посещал ту, что в Сибири.
— Ничего себе! Говорят, это единственное место хуже
Монтаны.
Проблеск чего-то — может, улыбки? — мелькнул в его
глазах, но он не поддержал шутки.
— Закончив школу, я был стражем лорда Зеклоса. Недавно
его убили. — Улыбка Дмитрия увяла, лицо приобрело мрачное
выражение. — Меня прислали сюда, потому что в здешнем кампусе не хватает
стражей. Когда принцесса нашлась, меня назначили к ней, поскольку я имею опыт.
Меня заинтересовало кое-что в его словах. Какой-то стригой
убил парня, к которому он был приставлен стражем.
— Этот лорд погиб, находясь под вашей охраной?
— Нет. Он был со своим вторым стражем. Я тогда
отсутствовал.
Он замолчал, углубившись в свои мысли. Морои многого ожидают
от нас, но не осознают, что стражи — более или менее — всего лишь люди. Ну,
стражи получают плату и имеют отпуска, как на любой другой работе. Некоторые
истовые стражи, вроде моей мамы, отказываются от отпусков, поклявшись никогда
не покидать своих мороев. Глядя на Дмитрия сейчас, я испытала чувство, что он,
наверно, один из таких. Если он находился где-то в другом месте на законных
основаниях, то с какой стати осуждать себя за случившееся с тем парнем? Тем не
менее он, похоже, воспринимал печальное событие именно так. Впрочем, я тоже
осуждала бы себя, случись что-нибудь с Лиссой.
Внезапно у меня возникло желание малость развеселить его.
— Вы участвовали в составлении плана нашего
возвращения? Потому что это было здорово проделано. Грубая сила и все такое.
Он дугой выгнул бровь. Круто. Я всегда хотела освоить это
искусство.
— Хочешь сделать мне комплимент?
— Ну, это было чертовски лучше, чем предыдущая попытка.
— Предыдущая?
— Да. В Чикаго. С целой стаей пси-гончих.
— Мы впервые нашли вас в Портленде.
Я села, скрестив ноги.
— Ну… Не думаю, что пси-гончие мне причудились. И кто
мог послать их? Они слушаются только мороев. Может быть, никто не рассказывал
вам об этом.
— Может быть, — согласился он, но по его лицу было
видно, он не верит в это.
После я вернулась в спальный корпус новичков. Ученики-морои
жили на другой стороне двора, ближе к столовой. Кто где живет, в большой
степени объяснялось тем, как удобнее. Мы, новички, обитали рядом с
гимнастическим залом и тренировочными площадками. Но жили отдельно от мороев
еще и потому, что у нас разный образ жизни. В их спальнях почти нет окон только
совсем крошечные, тонированные, пропускающие тусклый свет. И у них есть
специальное помещение, где всегда под рукой «кормильцы». Спальни новичков,
естественно, построены таким образом, что в них проникает гораздо больше
солнечного света.
У меня была отдельная комната, потому что новичков очень
мало, тем более девушек. Комната, которую мне отвели, маленькая, чистая, с
двуспальной кроватью и письменным столом с компьютером. Мои немногочисленные
принадлежности, доставленные из Портленда, лежали в коробках по всей комнате. Я
порылась в них и достала футболку, в которой обычно спала. Нашла пару
фотографий: одну я сделала, когда мы с Лиссой ходили на футбольный матч в
Портленде; другую — когда я проводила каникулы с ее семьей, за год до аварии.
Я поставила их на письменный стол и загрузила компьютер.
Кто-то из отдела технической поддержки любезно оставил мне листок с
инструкциями для возобновления моего e-mail и ввода пароля. Я обрадовалась, что
никому не пришло в голову, что таким образом я могу связываться с Лиссой. Я
слишком устала и не хотела писать ей сейчас, и уже намеревалась выключить
компьютер, когда заметила сообщение. От Джанин Хэзевей. Оно оказалось коротким.
