Занятия с Дмитрием тоже шли своим чередом. Мейсон был прав
насчет его замкнутости. Дмитрий мало общался с другими стражами, хотя не
вызывало сомнений, что все уважают его. И чем больше я с ним работала, тем
больше уважала, хотя его методы тренировки оставались недоступны моему
пониманию. Они казались очень грубыми. Мы всегда начинали с упражнений на
растяжение в гимнастическом зале, а потом он отсылал меня наружу бегать, бросая
вызов холодной осени в Монтане.
Спустя три недели после возвращения в Академию я перед
началом занятий в школе вошла в гимнастический зал и обнаружила его там
развалившимся на мате и, как нередко бывало, читающим книгу. Кто-то принес в
зал CD-плеер, и, хотя поначалу это меня обрадовало, песня Принса «Когда голуби
плачут», льющая из него сейчас, произвела совсем другое впечатление. Стыдно
было даже знать ее название, я была знакома с ней лишь потому, что один из
наших бывших соседей по дому бредил музыкой 80-х.
— Может, хватит, Дмитрий? — Я швырнула сумку на
пол. — Я, конечно, понимаю, что сейчас это хит в Восточной Европе, но
неужели нельзя послушать что-нибудь, записанное еще не до моего рождения?
Не меняя позы, он сверкнул на меня глазами.
— Какая тебе разница? Слушаю-то я, а ты будешь бегать
снаружи.
Я состроила гримасу, поставила ногу на перекладину и начала
растягивать подколенные сухожилия. Учитывая все обстоятельства, Дмитрий терпимо
относился к моим высказываниям. Пока я не лодырничала на тренировках, он ничего
не имел против моих резкостей. Я даже перешла с ним на ты — и обошлось.
— Послушай, а почему я все время только бегаю? —
спросила я, переходя к следующему упражнению на растягивание. — В смысле,
я, конечно, понимаю важность выносливости и все такое, но не стоит ли перейти к
отработке ударов, например? На групповых занятиях меня все еще разделывают под
орех.
— Может, тебе следует отбиваться посильнее, — сухо
ответил он.
— Я серьезно.
— Ничего другого не могу посоветовать.
Он отложил книгу, но остался в той же позе.
— Моя задача — подготовить тебя к защите принцессы и
сражениям с созданиями тьмы?
— Угу.
— Теперь ответь мне: предположим, ты умыкаешь ее снова
и ведешь в торговые ряды. И там вы сталкивает??сь со стригоем. Что ты будешь
делать?
— Все зависит от того, в каком магазине мы окажемся.
Он не спускал с меня взгляда.
— Ладно. Я проткну его серебряным колом.
Дмитрий сел и скрестил ноги. Меня по-прежнему поражало, как
столь высокий человек может быть столь грациозным.
— Правда? — Он вскинул темные брови. — У тебя
есть серебряный кол? И ты знаешь, как им пользоваться?
Я оторвала взгляд от него и нахмурилась. Изготовленные с
помощью стихийной магии, серебряные колы считались самым смертоносным оружием
стражей. Вонзить такой кол в сердце стригоя означало мгновенную смерть
последнего. Они смертоносны и для мороев, поэтому их запросто новичкам не
раздавали. Мои одноклассники только-только начали изучать, как их использовать.
Когда-то я тренировалась в стрельбе из пистолета, но до серебряного кола мне
еще далеко. По счастью, существовали два других способа убить стригоя.
— Ладно. Я отрежу ему голову.
— Оставив в стороне тот факт, что у тебя нет
подходящего оружия для этого, как ты компенсируешь то, что он может оказаться
на фут выше тебя?
В раздражении я выпрямилась перестав наклоняться, касаясь
носков.
— Ладно, тогда я подожгу его.
— И снова, с помощью чего?
— Сдаюсь. Ты просто издеваешься надо мной. Хорошо, я в
торговых рядах и вижу стригоя. Что я должна делать?
Он, не мигая, смотрел на меня.
— Бежать.
Я с трудом удержалась, чтобы не бросить чем-нибудь в него.
Когда я закончила упражнения на растягивание, он сказал, что побежит вместе со
мной. Впервые. Может, такая пробежка даст мне хоть какое-то представление, на
чем основана его убийственная репутация.
Мы вышли в прохладный октябрьский вечер и побежали. Я еще не
очень привыкла к вампирскому расписанию. Учитывая, что занятия должны начаться
через час, я ожидала, что солнце восходит, а не заходит. Однако оно уже
опускалось к горизонту на западе, отбрасывая на заснеженные вершины гор
оранжевые отблески. Реального тепла оно не давало, и по мере того, как
потребность в кислороде увеличивалась, я чувствовала, что холод все сильнее
обжигает легкие. Мы не разговаривали. Приноравливаясь ко мне, он замедлил шаги,
держась рядом.
Что-то в этом неприятно задевало меня, внезапно мне страшно
захотелось заслужить его одобрение. Я прибавила шагу, энергичнее заработала
легкими и мышцами. Двенадцать кругов по беговой дорожке составляют три мили,
нам оставалось еще девять. Когда мы заканчивали третий круг мимо прошли двое
новичков, направляясь на групповую тренировку, в которой я вскоре тоже должна
была принять участие. При виде меня Мейсон развеселился.
— Ты в прекрасной форме, Роза!
Я улыбнулась и помахала ему рукой.
— Ты уменьшила скорость! — раздраженно бросил
Дмитрий, заставив меня оторвать взгляд от парней, резкость его тона поразила
меня. — Вот почему твое время не улучшается. Потому что ты легко
отвлекаешься.
В смущении я снова прибавила скорость, несмотря на
сопротивление своего тела. Наконец все двенадцать кругов остались позади.
Дмитрий засек время, и выяснилось, что мы пробежали на две минуты быстрее моего
лучшего времени.
— Не так уж плохо, — возликовала я, направляясь в
гимнастический зал для новой серии растягиваний. — Получается, я могу
мчаться быстрее экспресса, если наткнусь в торговых рядах на стригоя. А вот
сможет ли Лисса…
— Если она будет с тобой, ничего плохого с ней не
случится.
Я удивленно вскинула на него взгляд. Это был первый реальный
комплимент, полученный от него с тех пор, как я начала тренироваться. Взгляд
его карих глаз был прикован ко мне, в них читалось и одобрение, и приятное
удивление. Тут-то все и произошло. Ощущение было такое, словно в меня
выстрелили. В теле и голове взорвался ужас, резкий, жгучий, словно крошечные
бритвы боли. Перед глазами все расплылось, и спустя мгновение я уже была не
здесь, я буквально летела вниз по ступеням лестницы, испуганная, полная
отчаяния. Мне нужно было выбраться оттуда, нужно было найти… меня.
Миг — и поле зрения очистилось, я снова была не в голове
Лиссы, а на беговой дорожке. Ни слова не сказав Дмитрию, я со всей возможной
скоростью помчалась в направлении спального корпуса мороев. Не имело значения,
что ноги только что проделали мини-марафон. Они бежали сильно и быстро — словно
вовсе и не устали. Краем глазая отметила, что Дмитрий догнал меня и спрашивает,
что случилось. Однако я не знала ответа. У меня была одна-единственная задача,
одно-единственное желание: добежать до спального корпуса. Когда заросшее плющом
здание неясно проявилось в сумерках, нас встретила Лисса с залитым слезами
лицом. Я резко остановилась; легкие, казалось, вот-вот взорвутся.
