Надеясь, что выгляжу спокойной, я лихорадочно соображала, о
чем бы таком заговорить — профессиональном, имеющем отношение к стражам. Однако
вместе этого спросила глупость:
— Ты хочешь… ммм… ты хочешь показать мне еще какой-то
прием?
Его губы изогнулись, и на мгновение мелькнула мысль, что
сейчас я увижу одну из тех самых улыбок. Сердце подскочило. Потом с видимым
усилием он загнал улыбку обратно и снова стал прежним суровым наставником.
Отпустил меня, наклонился назад и встал.
— Пошли. Нам пора.
Я тоже встала и вслед за ним вышла из зала. Он ни разу не
оглянулся, а я, идя в свою комнату, мысленно кляла себя на чем свет стоит. Я втрескалась
в своего наставника. Втрескалась в наставника, который намного старше меня. Я,
должно быть, из ума выжила. Между нами семь лет разницы! Он достаточно стар,
чтобы быть моим… ну ладно, проехали. И все же семь лет — это много. Когда я
появилась на свет, он уже учился писать. А когда я училась писать и швырялась
книгами в учителей, он, скорее всего, целовался с девочками. Скорее всего, со
многими девочками, учитывая, как он выглядит.
Сейчас я меньше всего нуждалась в сложностях такого рода.
В своей комнате я нашла сносный свитер, быстро приняла душ,
оделась и через весь кампус отправилась на прием. Несмотря на неприступные
каменные стены, причудливые статуи и орудийные башни по углам зданий, внутри
Академии все было устроено очень даже современно. У нас имелись лампы дневного
света, Wi-Fi и разные технологические прибамбасы, какие только можно
вообразить.
Столовая сильно напоминала кафетерии, в которых мы ели в
Портленде и Чикаго, — с простыми четырехугольными столиками, темно-серыми
стенами и небольшой соседней комнаткой, где раскладывали нашу сомнительно
приготовленную еду. Стремясь украсить стены, их увешали черно-белыми
фотографиями в рамках, но лично я не воспринимала изображения дурацких ваз и
лишенных листьев деревьев как «произведения искусства».
Сегодня вечером, однако, кто-то ухитрился превратить нашу
обычно скучную столовую в настоящий обеденный зал, как в ресторане. Повсюду
стояли вазы с кроваво-красными розами и изящными белыми лилиями. Мерцали свечи.
Скатерти были — вы только гляньте! — из алой льняной ткани. Эффект
получился потрясающий. Просто не верилось, что именно здесь я обычно уплетала
сэндвичи с цыпленком. Зал выглядел вполне подходящим для… ну, для королевы.
Столики расставили ровными рядами, образуя посреди зала
проход. Места распределили заранее, и, естественно, я никак не могла оказаться
рядом с Лиссой. Она сидела впереди с остальными мороями, я сзади, с новичками.
Но она заметила меня, когда я входила, и улыбнулась. На ней было платье Натальи
— голубое, шелковое, без бретелек, — которое очень гармонировало с ее
бледной кожей. И откуда только у Натальи взялась такая прелесть? Мой свитер
сразу же потерял несколько очков.
Эти официальные банкеты всегда проходили одинаково. В
передней части зала на помосте стоял главный стол, чтобы все мы могли, охая и
ахая, созерцать, как королева Татьяна и сопровождающие ее королевские особы
обедают. Стражи выстроились вдоль стен, застывшие и чопорные, словно статуи.
Среди них стоял и Дмитрий, и странное чувство зашевелилось во мне, когда я вспомнила,
что случилось в гимнастическом зале. Он глядел прямо перед собой, сфокусировав
взгляд как бы на всем сразу и ни на чем конкретно.
Наконец пришло время появления королевских особ. Мы все
встали в знак уважения и смотрели, как они идут по проходу. Я узнала некоторых,
в основном тех, чьи дети учились в Академии. Среди них выделялся Виктор Дашков,
он шел медленно, опираясь на трость. И хотя мне было приятно видеть его, я
непроизвольно съежилась, глядя, с каким мучительным трудом он преодолевает
расстояние от входа до передней части зала.
Как только все они прошествовали, в зал вошли четыре важных
стража в полосатых черно-красных куртках. Все, кроме стражей вдоль стен,
опустились на колени, демонстрируя свою преданность. Глупость ужасная.
«Сколько здесь показного и церемониального», — подумала
я со скукой.
Монарх-морой избирается предыдущим монархом из членов
королевских семей. Король (или королева) лишен права избирать кого-то из своих
прямых потомков, а совет придворных и королевских семей может оспорить монарший
выбор, если для этого имеется достаточно оснований. Правда, такого почти
никогда не происходит.
Королева Татьяна, в алом шелковом платье и таком же жакете,
шла вслед за своими стражами. Ей было немного за шестьдесят, темные с проседью
волосы острижены до уровня подбородка и украшены тиарой вроде короны Мисс
Америки. Сопровождали ее еще четыре стража. Она шла медленно, словно
прогуливаясь, хотя секцию новичков миновала довольно быстро, время от времени
кивая и улыбаясь. Может, дампиры всего лишь наполовину люди, незаконнорожденные
дети мороев, но мы посвятили свою жизнь их защите и ради этого проходим
специальное, очень нелегкое обучение. Весьма вероятно, что многие из
присутствующих здесь умрут молодыми, и за это королева должна выказать им свое
уважение.
В секции мороев она замедлила шаги и даже заговорила с
несколькими учениками. Очень важно, чтобы тебя узнавали, — в основном это
признак того, что твои родители в хороших отношениях с королевой. Естественно,
максимум внимания достался королевским особам. Ничего интересного она им,
впрочем, не говорила, просто несколько добрых слов.
— Василиса Драгомир.
Мой подбородок непроизвольно вздернулся, благодаря нашей с
Лиссой связи в меня проникло чувство тревоги. Нарушая протокол, я покинула свое
место и подобралась поближе, чтобы лучше видеть. Впрочем, я понимала, что никто
не заметит меня сейчас, когда сама королева выделила среди прочих последнюю из
Драгомиров. Все сгорали от желания услышать, что королева имеет сказать
принцессе-беглянке.
— Мы слышали о твоем возвращении. И рады присутствию
Драгомиров, пусть и в единственном числе. Мы глубоко сожалеем о гибели твоих
родителей и брата. Они были достойнейшими мороями, и их смерть подлинная
трагедия.
Я никогда не понимала королевского «мы», но в остальном все
звучало хорошо.
— У тебя интересное имя, — продолжала
королева. — Многие героини русских сказок носят имя Василиса. Василиса
Храбрая, Василиса Прекрасная. Молодые женщины, наделенные выдающимися
качествами: силой, умом, строгим понятием о дисциплине, мужеством. Они
совершали великие деяния, триумфально побеждали своих противников. Аналогичным
образом фамилия Драгомир вызывает не меньшее уважение. Короли и королевы из
рода Драгомиров правили мудро и справедливо. Они использовали свою власть для
совершения поразительных дел. Убивали стригоев, сражаясь бок о бок со своими
стражами. Они по праву принадлежали к королевскому роду.
Она помолчала, давая всем возможность осознать
значительность своих слов. Я чувствовала, как меняется настроение в зале — и
как Лисса начинает излучать удивление и осторожное удовольствие. Эта речь, без
сомнения, нарушит установившуюся в нашем обществе расстановку сил. Наверняка
уже завтра Лиссу начнут осаждать восторженные поклонники.
