— А ты, значит, не слишком тактична?
— Нет — когда сталкиваюсь с кем-то, достойным
сожаления.
— Хватит.
Дмитрий подтолкнул меня дальше.
— В таком случае спасибо за «помощь», — злобно
огрызнулся Кристиан.
— Всегда пожалуйста.
Когда мы отошли на некоторое расстояние, я украдкой
оглянулась. Кристиан с задумчивым, унылым видом стоял у границы сада, глядя на
тропинку, которая вела к Лиссе. Спустя несколько мгновений он развернулся и
зашагал обратно к жилому корпусу мороев.
Двенадцать
Этой ночью я долго ворочалась и металась, прежде чем наконец
сон пришел ко мне.
Примерно час спустя я села на постели, стараясь расслабиться
и разобраться в нахлынувших на меня эмоциях. Лисса. Испуганная и расстроенная.
В очень неуравновешенном состоянии. Вечерние события снова промелькнули перед
моим внутренним взором. Королева унижает ее. Мия. Может, даже Кристиан — он
вполне мог все же найти ее. Было из-за чего расстраиваться.
Тем не менее… сейчас ее волновало что-то другое, скрытое
глубоко внутри, что-то ужасно скверное. Я выбралась из постели и торопливо
оделась, обдумывая, какие у меня есть варианты. Сейчас моя комната была на
третьем этаже — слишком высоко для спуска по стене, в особенности учитывая, что
на этот раз госпожи Карп нет и, значит, подлечить меня некому. Через основной
вестибюль мне в жизни не выбраться. Оставалось одно.
— И куда, интересно, ты направляешься?
Надзирательница, дежурившая в коридоре, подняла на меня
взгляд. Она сидела на посту в самом конце коридора, около лестницы. Днем
лестницу никто не охранял, ночью же мы с тем же успехом могли пребывать в
тюрьме. Я скрестила на груди руки.
— Мне необходимо увидеться с Дми… со стражем Беликовым.
— Сейчас поздно.
— Это аварийная ситуация.
Она оглядела меня сверху донизу.
— По-моему, с тобой все в порядке.
— Вы можете завтра нарваться на большие неприятности,
когда выяснится, что вы помешали мне сообщить о том, что я узнала.
— Расскажи мне.
— Это касается только стражей.
Я вперила в нее свой самый твердый взгляд. Видимо,
сработало, потому что она в конце концов поднялась и вытащила сотовый телефон.
И поговорила с кем-то — с Дмитрием, я надеялась, — но так тихо, что я
ничего не расслышала. Спустя несколько минут открылась дверь на лестницу и
появился Дмитрий, полностью одетый, настороженный, хотя, можно не сомневаться,
я вытащила его из постели.
— Лисса, — сказал он, бросив на меня
один-единственный взгляд.
Я кивнула.
Без единого слова он развернулся и начал спускаться по
лестнице, я за ним. Мы в молчании пересекли внутренний двор, направляясь к
спальному корпусу мороев. Для вампиров это была «ночь», то есть для всего
остального мира белый день. Полуденное солнце сияло холодным, золотистым
светом. Человеческие гены во мне порадовались ему; как всегда, возникло
сожаление, что из-за повышенной чувствительности мороев к свету мы вынуждены
жить большую часть времени во тьме.
Надзирательница в коридоре Лиссы удивленно открыла рот при
виде нас, но остановить Дмитрия не посмела.
— Она в ванной, — сказала я.
Надзирательница ринулась следом за мной, но я остановила ее.
— Она слишком расстроена. Дайте мне сначала одной
поговорить с ней.
Дмитрий обдумал мои слова.
— Хорошо. Даем вам минуту.
Я вошла в помещение ванной.
— Лисс?
Изнутри послышался негромкий звук, похожий на рыдание. Я
миновала пять кабинок для купания, прежде чем обнаружила одну запертую.
— Впусти меня, — попросила я, стараясь говорить
уверенно и спокойно.
Послышалось сопение, и спустя несколько мгновений дверь
открылась. К чему, к чему, а к увиденному я совсем не была готова. Лисса стояла
передо мной…
…залитая кровью.
Охваченная ужасом, я вскрикнула и чуть не позвала на помощь,
но, приглядевшись внимательней, обнаружила, что кровь в основном не ее. Она
выглядела так, как будто испачкала в ней руки, а потом, потерев лицо, и его
тоже. Она осела на пол, и я рядом с ней, на коленях.
— Как ты? — прошептала я. — Что случилось?
Она лишь покачала головой, но из глаз снова полились слезы и
лицо сморщилось. Я взяла ее руки в свои.
— Вставай. Давай я помогу тебе умыться…
Я смолкла. Нет, там все же была и ее кровь. Запястья
пересекали ровные линии, не в тех местах, где проходили ключевые вены, но тем
не менее по коже бежали красные ручейки. Она не стремилась перерезать вены, не
стремилась истечь кровью. Наши взгляды встретились.
— Прости… Я не хотела… Пожалуйста, не говори
никому… — Она разрыдалась. — У меня крыша поехала, когда я увидела
это. Я была так расстроена, что просто не сумела сдержать себя… — Она
кивнула на запястья.
— Ладно, — ответила я чисто автоматически,
недоумевая по поводу того, что за «это» она имела в виду. — Вставай. В
дверь постучали.
— Роза?
— Еще секундочку! — отозвалась я.
Подвела Лиссу к раковине, смыла кровь с ее запястий. Достала
«аптечку» и торопливо наклеила на порезы лейкопластырь. Кровь уже текла
еле-еле.
— Мы входим, — заявила надзирательница.
Я сдернула с себя рубашку, отдала Лиссе, и она только-только
успела натянуть ее, как вошли Дмитрий и надзирательница. Он мгновенно оказался
рядом с нами, и только тут до меня дошло что, стремясь скрыть порезы Лиссы, я
забыла про кровь на ее лице.
— Это не моя, — быстро объяснила она, заметив выражение
его лица. — Это… Это кролика…
Дмитрий внимательно оглядел ее, и я от всей души надеялась,
что он не станет задерживаться взглядом на запястьях. Не заметив никаких
зияющих ран, он спросил:
— Какого кролика? Этот вопрос вертелся и у меня на
языке
Трясущейся рукой она указала на мусорную урну.
— Я выбросила его. Не хотела, чтобы Наталья увидела.
Мы с Дмитрием одновременно подошли к урне и заглянули в нее.
Я тут же отпрянула, с трудом сдержав позыв к рвоте. Непонятно, как Лисса
поняла, что это кролик. Я видела только кровь. Кровь и пропитанные кровью
бумажные полотенца. Ну, еще кровавые ошметки чего-то, что я не смогла
идентифицировать. Запах был ужасающий.
Дмитрий вернулся к Лиссе и наклонился к ней.
— Расскажи, что произошло, — попросил он, протягивая
ей бумажные носовые платки.
