— Да, понимаю. Ты идешь со мной.
Двадцать три
Никогда прежде мне не было так трудно не позволять Лиссе
втягивать меня в себя, но, с другой стороны, мы никогда не переживали ничего
подобного тому, что происходило сейчас. Ее мысли и эмоции с ужасающей силой
засасывали меня, пока я в сопровождении Кристиана бежала через лес.
Господи, как жаль, что Лисса не осталась на месте! Мне бы
так хотелось увидеть захват ее глазами. Однако что теперь об этом думать? Я бежала,
и наконец-то усилия Дмитрия заставляющего меня на тренировках бесконечно
описывать круги, окупили себя. Она двигалась очень быстро, но я чувствовала,
что расстояние между нами сокращается, и все лучше представляла себе ее
местонахождение. Кристиан не мог угнаться за мной. Ради него я побежала чуть
медленнее, но вскоре поняла, что это глупо.
Он тоже понял это и крикнул, махнув мне рукой.
— Беги!
Наконец возникло ощущение, что она уже может меня услышать,
и я окликнула ее надеясь, что она остановится или хотя бы обернется. Вместо
этого мне ответили завывания и собачий лай.
Пси-гончие. Конечно. Виктор говорил, что охотился с ними, он
умел управлять этими животными. Внезапно до меня дошло, почему никто в школе не
мог припомнить, чтобы в Чикаго они посылали пси-гончих выслеживать нас с
Лиссой. В Академии их просто не было, зато они имелись у Виктора.
Спустя минуту я добежала до поляны, где у подножия дерева
съежилась Лисса. Судя по ее виду и доходящим до меня эмоциям, она уже давно
должна была свалиться в обмороке. Только сила воли позволила ей так долго
продержаться. Бледная, с широко распахнутыми глазами, она в ужасе смотрела на
четырех окруживших ее пси-гончих. К тому же день разгорелся вовсю. Значит,
солнечный свет также станет помехой для Лиссы и Кристиана.
— Эй! — крикнула я, пытаясь отвлечь гончих на
себя.
Виктор наверняка отправил их охотиться конкретно на нее, но
я надеялась, что, повинуясь здравому смыслу, они среагируют на новую опасность
— в особенности в лице дампира. Пси-гончие любят нас не больше, чем другие
животные.
Действительно они повернулись ко мне, обнажив зубы, с
раскрытых пастей капала слюна. Они сильно смахивали на волков, только с
коричневым мехом и глазами, в которых мерцал оранжевый огонь. Виктор, скорее
всего, приказал им не причинять вреда Лиссе, а вот относительно меня таких
инструкций они не получили.
Волки. Прямо как на уроке. Что там госпожа Мейснер
рассказывала? Кажется, очень часто исход столкновения у них зависит от силы
воли? Помня об этом, я попыталась проникнуться мыслью, что я вожак, и вести
себя соответственно, но не думаю, будто они попались на эту удочку. Любой из
них превосходил меня в весе. И еще они превосходили меня численно. Нет, в
данном случае бояться им было нечего.
Делая вид, что это просто обычное состязание с Дмитрием, я
подняла с земли ветку примерно того же размера и веса, что бейсбольная бита. И
только успела как следует ухватить ее, как двое гончих прыгнули на меня.
Челюсти и зубы вонзились в тело, но я удивительно хорошо сохранила позицию,
стараясь вспомнить все, чему за последние два месяца научилась касательно
борьбы с более крупными и сильными противниками. Мне не хотелось причинять им
вред — слишком уж они напоминали собак. Однако вопрос стоял так: либо я, либо
они, и инстинкт самосохранения победил. Одну из них я сумела ударом свалить на
землю, мертвую или без сознания, не знаю. Вторая все еще быстро, яростно
набрасывалась на меня. Судя по виду оставшихся, они были готовы присоединиться
к ней, но тут на поляну выскочил новый противник… ну, типа того. Кристиан.
— Катись отсюда! — закричала я на него, стряхивая
гончую, когтями процарапавшую мое голое бедро и едва не свалившую меня на
землю.
На мне все еще было платье, хотя туфли на высоких каблуках я
давно сбросила.
Однако Кристиан, как любой одержимый любовью парень, не
послушался. Он тоже схватил ветку и замахнулся ею на одну из гончих. Из ветки
вырвалось пламя. Гончая отскочила назад, все еще не осмеливаясь нарушить приказ
Виктора, но явно опасаясь огня.
Четвертая гончая, увертываясь от огня, забежала за спину
Кристиану. Умная бестия. И прыгнула на него, свалив на землю. Ветка вылетела из
его рук, огонь тут же погас. Обе гончие бросились на него. Я покончила со своей
противницей — снова испытав тошнотворное чувство оттого, что пришлось
сделать, — и переключилась на двух оставшихся. Интересно, хватит у меня
сил разделаться и с ними?
Однако обошлось без этого. Спасение явилось в виде
вынырнувшей из леса Альберты.
Она без малейших колебаний застрелила гончих. Против
стригоев пистолеты бесполезны, но против других тварей — старое, испытанное
оружие. Гончие рухнули радом с Кристианом. Точнее, рядом с телом Кристиана…
Все мы устремились к нему — Лисса и я практически ползком.
Увидев то, что открылось моему взору, я отвернулась. Живот взбунтовался и
пришлось сделать грандиозное усилие, чтобы меня не вывернуло наизнанку Кристиан
был еще жив, но вряд ли это продлится долго.
Лисса, точно обезумев, не отрывала от него взгляда широко
распахнутых глаз. Протянула к нему руку, но почти сразу уронила ее.
— Не могу, прошептала она. Совсем не осталось сил.
Альберта с выражением сочувствия и решимости на лице
потянула ее за руку.
— Пошли, принцесса. Нужно убираться отсюда.
Снова повернувшись к Кристиану, я заставила себя посмотреть
на него. Судя по доходившим до меня чувствам Лиссы, она сильно переживала из-за
него.
— Лисс!
Она оглянулась с таким видом, словно забыла, что я здесь.
Без единого слова я откинула волосы и подставила ей шею.
Мгновение ее лицо ничего не выражало, потом в глазах
вспыхнуло понимание.
Клыки, скрывающиеся за ее милой улыбкой, впились в шею, и с
моих губ сорвался негромкий стон. Я не отдавала себе отчета в том, как сильно
недоставало мне этой сладкой, упоительной боли. Меня охватило блаженство.
Головокружение. Радость. Я была словно во сне.
Точно не помню, сколько времени Лисса пила мою кровь. Скорее
всего, не очень долго. Ей никогда даже в голову не приходило выпить столько,
чтобы убить человека и тем самым превратиться в стригоя. Когда она закончила, я
покачнулась, и Альберта подхватила меня.
Голова все еще кружилась. Я смотрела, как Лисса склонилась
над Кристианом и положила на него руки. Судя по далеким звукам, к нам
пробивались другие стражи.
Исцеление не сопровождалось ни свечением, ни какими бы то ни
было другими яркими внешними проявлениями. Все происходило исключительно между
Лиссой и Кристианом. Но хотя эндорфины от укуса приглушали мою связь с ней, я
помнила исцеление Виктора, помнила удивительные краски и музыку, которыми оно
сопровождалось.
