— Нет, синьор.
— Невероятно, — удивленно воскликнул Винченцо. — Значит, это не человек, а призрак?
— Если так, — заметил Паоло в раздумье, — тогда зачем ему страшиться нас, а он точно нас испугался, иначе не бежал бы.
— Кто знает, — ответил обескураженный Винченцо. — Может, он хочет заманить нас в ловушку. Давай свой факел, я что-то обнаружил в стене, надо хорошенько рассмотреть.
Паоло отдал ему факел. Но оказалось, что это всего лишь изъяны в кладке, а не потайная дверь или перегородка.
— Непонятно! — воскликнул Винченцо после долгого молчания, пока они тщательно осматривали стены. — Кому нужны эти проделки?
— А что, если это призрак? — задумчиво сказал Паоло.
— Я уже был предупрежден, что мне грозит опасность, — продолжал Винченцо, размышляя вслух, — и предупреждения начали сбываться. Тот, кто это делает, уже не раз попадался на моем пути и каждый раз, как злой дух, ускользал из моих рук, озадачивая меня и заманивая все дальше. Не понимаю, как ему удается ускользать? Кажется, он рядом, и вот его уже нет.
— Истинная правда, синьор! — согласился Паоло. — Мы никогда его не найдем, и я прошу вас, не надо его искать. Это место заставляет верить в ужасы ада. Уйдемте отсюда, синьор!
— Только призрак мог покинуть это место незамеченным, — продолжал размышлять вслух Винченцо, не слыша Паоло, — только призрак…
— Я могу доказать вам, синьор, что отсюда есть выход, и даже для человека. Вот через эту дверь…
Не успел он произнести эти слова, как дверь с грохотом захлопнулась. Винченцо и Паоло остолбенели от неожиданности. Их охватил неподдельный страх, когда все попытки открыть дверь оказались напрасными. Деревянная массивная дверь была окована железом и казалась столь же неприступной, как дверь тюрьмы.
— О, синьор, если это призрак, то он хорошо знает, что мы-то живые люди. Вот он и заманил нас сюда. Жаль, что мы не можем стать призраками, чтобы выбраться отсюда. Ума не приложу, как простой смертный может это сделать. Вы должны согласиться, синьор, что вас предупреждал совсем не призрак. А если это призрак, то похож на меня…
— Хватит шутить, Паоло, давай лучше поищем, как бы выйти отсюда.
Винченцо снова тщательно обследовал каждую щель в стенах, и в одном из углов он наткнулся на то, что сказало ему, какая участь постигла того, кто побывал здесь до них: на полу лежала чья-то окровавленная одежда. Паоло и Винченцо поняли все. Винченцо первым пришел в себя. Вместо отчаяния и растерянности он испытал вдруг неожиданную решимость — во что бы то ни стало они должны выбраться отсюда. Однако на Паоло увиденное произвело удручающее впечатление.
— О, синьор, — произнес он, заикаясь, — а что, если под этим тряпьем лежит чье-то изувеченное тело?
Винченцо вздрогнул и невольно посмотрел в угол.
— Там что-то шевелится, синьор, — испуганно вскрикнул Паоло. — Я вижу.
Винченцо инстинктивно отступил назад, но тут же вернулся и, чтобы покончить со страхом, концом шпаги поддел край окровавленного тряпья. Под ним оказалась собранная в кучку нижняя одежда, а под нею следы крови на полу.
Чтобы разубедить перепуганного Паоло, Винченцо еще раз огляделся вокруг, но ничего, кроме одежды, не обнаружил. Видимо, она принадлежала какому-нибудь бедняге, которого сначала ограбили, а потом убили. Мысль, что его и Паоло ожидает такая же участь, привела юношу в отчаяние. Но он тут же отказался от этой зловещей догадки, вспомнив, как они с Паоло попали сюда. Разбойники не стали бы церемониться и изощренно завлекать жертву в ловушку — они просто тут же схватили бы их. Впрочем, почему они не проделали это раньше, когда он был здесь с Бонармо? Маловероятно, что предупреждения таинственного монаха могли быть связаны с планами какой-нибудь банды грабителей. Нет, не похоже, чтобы он стал пленником шайки воров, а если это так, то произошло это чисто случайно. Монах не может иметь к ним отношения. Он слышал его голос в темноте под аркой и узнал этот голос. Паоло видел, как он поднимался по лестнице, а потом они оба видели его у края лестницы, ведущей в это подземелье.
Чем больше он размышлял над случившимся, тем большее смятение охватывало его. Теперь ему уже казалось, что в этом монахе было что-то не от человека.
«Если это мятущийся дух убитого здесь, то он позвал меня сюда, чтобы я предал его кости земле. Но этот дух не был бессловесен, и он заботился не о погребении своих костей, а пекся обо мне, предупреждал меня. Тогда почему он прятался и ускользал от меня? Неужели мне следует верить всяким россказням, что это дух убиенного?»
Думая так, Винченцо еще раз, теперь уже тщательно, осмотрел зловещее тряпье в углу. Под самым низом он обнаружил монашеское одеяние, которое до этого не заметил. Концом шпаги он поднял сорочку и безрукавную тунику, которые носят монахи. На всем были следы крови. Он застыл, словно увидел привидение. Какое-то время он с ужасом глядел на окровавленную одежду, а потом стряхнул ее со шпаги на пол.
Паоло, безмолвно следивший за действиями Винченцо, вдруг не выдержал:
— Синьор, неужели это одежда того дьявола, который завлек нас сюда? Или это знак того, что нам тоже уготована смерть? Или это одежда сатаны, которую он носит, когда принимает облик человека?
— Ни то ни другое, — тихо промолвил Винченцо, пытаясь совладать с собой и отворачивая лицо от ужасного зрелища. — Лучше попытаемся еще раз поискать выход отсюда.
Но сделать это было нелегко. Они снова попытались выбить дверь, а затем Винченцо, подсадив Паоло, велел ему осмотреть оконце под потолком. Несколько раз они с Паоло принимались громко кричать, взывая о помощи. Наконец, совсем обессилев, Винченцо в полном отчаянии упал на камни пола.
Паоло теперь не переставая корил хозяина за безрассудство, заведшее их в это подземелье, и предрекал им голодную смерть.
— Даже если это не разбойники, синьор, и не сатанинские силы, то все равно готов поклясться святым Януарием, что теперь нам отсюда самим не выбраться. Никто не услышит наших криков о помощи, и мы обречены на смерть от голода.
— Не скажешь, что ты хороший утешитель, — простонал распростертый на полу Винченцо.
— А вы не очень хороший проводник, синьор. Вот мы и квиты.
На это Винченцо ничего не ответил. В безрадостных раздумьях он продолжал лежать на холодных камнях пола. Теперь у него было вдоволь времени, чтобы поразмышлять над тем, что могли означать последние слова монаха, которые, несомненно, касались Эллены. Сообщение о том, что она уехала куда-то? Разумеется, эти слова не могли означать ее смерть. Это невозможно! При этой мысли бедный юноша, охваченный страхом, вскочил на ноги и стал быстро ходить по подземелью. Мрачное отчаяние сменилось тревогой и недобрыми предчувствиями. Ведь монах не ошибся, предупредив его о смерти синьоры Бианки! Винченцо метался как обезумевший по комнате.
Паоло, видя метания хозяина, забыл о своих страхах и постарался, как только мог, успокоить Винченцо. Но тот не слышал ничего, столь велико было его отчаяние.
