Тридцать секунд спустя я стучалась к Лиссе с такой силой,
что просто чудо, как мой кулак не проломил дверь. Она медленно открыла ее и
выглянула наружу.
— Ты одна? Я думала, здесь целая армия… О бог
мой! — Ее брови взлетели вверх, когда она разглядела левую сторону моего
лица. — Что произошло?
— Ты что, еще не слышала? Наверное, ты единственная в
школе, — проворчала я. — Дай мне войти.
Развалившись на ее постели, я рассказала о дневных событиях.
Она, естественно, была в шоке.
— Я слышала, что ты пострадала, но подумала, обычный
инцидент во время тренировки, — сказала она.
Я смотрела на беленый потолок и чувствовала себя ужасно несчастной.
— Хуже всего, Мия права. Это произошло не случайно.
— Что? По-твоему, твоя мама сделала это намеренно?
Я не отвечала, и в голосе Лиссы зазвучали скептические
нотки.
— Брось! Это невозможно.
— Почему? Потому что она идеальная Джанни Хэзевей,
мастерски владеющая собой? Факт тот, что она также идеальная Джанин Хэзевей,
мастерски владеющая искусством боя. В том или ином качестве, она допустила
ошибку.
— Ну да, — кивнула Лисса. — Думаю, она не
рассчитала свой удар, вряд ли она сделала это сознательно.
— Ну, она разговаривала со мной. От этого любой может
выйти из себя. И я обвинила ее в том, что она переспала с моим папой только
потому, что с точки зрения эволюции это был лучший выбор.
— Роза! — застонала Лисса. — Ты же давно
решила выкинуть это из головы. Зачем тебе понадобилось говорить с ней об этом?
— Потому что, скорее всего, так оно и есть.
— Но ты ведь понимала, что это расстроит ее. Зачем
провоцировать ее? Почему не можешь просто помириться с ней?
Я села на постели.
— Помириться с ней? Она поставила мне синяк. Скорее
всего, намеренно! Как можно помириться с таким человеком?
Лисса просто покачала головой и подошла к зеркалу проверить
свой макияж. Через нашу связь я чувствовала исходящие от нее чувства огорчения
и недовольства, ну и еще в глубине ощущалось предвкушение. У меня хватило
терпения внимательно разглядеть ее — теперь, когда я выложила все о себе. На
ней была шелковая блузка бледно-лилового цвета и черная юбка до колен. Светлые
волосы идеально ровные, такой эффект возникает, если провести час, работая
феном и специальной щеткой.
— Ты прекрасно выглядишь. Что-то предстоит?
Ее раздражение слегка уменьшилось.
— Вскоре у меня свидание с Кристианом.
На протяжении нескольких минут я чувствовала себя так,
словно вернулись прежние дни — только Лисса и я, вдвоем. Когда же она упомянула
о Кристиане, а значит, вскоре она покинет меня ради него, в моей душе
проснулось темное чувство… И я знала, что это за чувство, хотя мне и неприятно
это признавать. Ревность. Естественно, я никак не проявила ее.
— Класс! Чем он заслужил это? Спас сирот из горящего
здания? Если так, возникает желание выяснить, не сам ли он поджег его.
Стихия Кристиана — огонь, что вполне соответствует его
деструктивной натуре.
Она засмеялась, отвернулась от зеркала и мягко прикоснулась
пальцами к моему распухшему лицу.
— Выглядит не так уж плохо.
— Ладно тебе! Я всегда вижу, когда ты лжешь, знаешь ли.
И доктор Олендзки говорит, что завтра будет еще хуже. — Я снова откинулась
на постель. — И ведь ничем не прикроешь, верно? Нам с Ташей нужно
нарядиться в маски в стиле «Призрака оперы».
Она вздохнула и села на постель рядом со мной.
— Жаль, я не могу исцелить твой синяк.
Я улыбнулась.
— А было бы здорово.
Помимо способности к внушению и харизме, те, кто отмечен
духом, умеют исцелять.
— Хотелось бы мне найти другой способ управлять духом…
чтобы использовать магию…
— Да. — Я понимала ее жгучее желание помогать
людям.
Черт, я тоже не против, чтобы мой синяк исчез в считанные
секунды, а не рассасывался несколько дней.
— Я тоже хотела бы этого.
Она снова вздохнула.
— И не потому, что я просто жажду использовать силу
духа и помогать окружающим. Я… ну… скучаю по магии. Она здесь, просто
блокирована таблетками. И она жжет изнутри, требует выхода. Однако между нами
стена. Ты просто не представляешь, каково оно.
— Представляю.
Еще бы. Мало того что я воспринимала ее чувства на
расстоянии, иногда у меня получалось даже проникнуть в ее мозг. Подобное трудно
объяснить и еще труднее осуществить. Тогда я буквально вижу ее глазами. И не
раз я чувствовала эту жгучую потребность, о которой она говорила. Часто она
просыпалась ночью, тоскуя по силе, до которой не могла пока дотянуться.
— О да, — удрученно сказала она. — Иногда я
об этом забываю.
Чувство горечи переполняло Лиссу. Оно было направлено не
столько на меня, сколько на неразрешимость ситуации. Внутри вспыхивали искорки
гнева. Ощущение собственной беспомощности нравилось ей так же, как и мне. Гнев
и разочарование переплавлялись в нечто мрачное, уродливое.
— Эй! — Я коснулась ее плеча. — Ты в порядке?
На мгновение она закрыла глаза и тут же открыла их.
— Ненавижу!
Сила ее чувств напомнила мне о нашем разговоре, происшедшем
перед тем, как я уехала в дом Бадика.
— У тебя по-прежнему ощущение, будто действие таблеток
слабеет?
— Не знаю. Немного.
— Но ощущение усиливается? Она покачала головой.
— Я по-прежнему не могу использовать магию. Я вроде как
ближе к ней… но она все еще недостижима.
— Но ты сама… твое настроение…
— Да, в этом смысле они действуют. Не волнуйся, —
добавила она, заметив выражение моего лица. — Я не вижу никаких странных
вещей и не пытаюсь причинить себе вред.
— Хорошо. — Я все еще беспокоилась по этому поводу
и потому рада была это слышать. Пусть она по-прежнему не могла дотянуться до
магии, мысль об ухудшении ее душевного состояния нравилась мне еще меньше. Я
отчаянно надеялась, вдруг ситуация стабилизируется сама собой. — Не
забывай, я здесь. Если произойдет что-нибудь странное, ты ведь скажешь мне,
правда?
Темные чувства в ее душе исчезли, и я ощутила странную
пульсацию нашей связи. Я не знала, что это такое, но содрогнулась от ее силы.
Лисса ничего не заметила. Настроение у нее снова поднялось, и она улыбнулась
мне.
— Спасибо, — ответила она. — Обязательно.
Я улыбнулась, радуясь ее возвращению к нормальному
состоянию. Мы замолчали, и на краткий миг мне захотелось излить ей свое сердце.
Со мной столько всего произошло в последнее время: моя мать, Дмитрий и,
конечно, дом Бадика. Я держала все переживания при себе, и они разрывали меня
на части. Сейчас, впервые за долгое время почувствовав себя с Лиссой так
спокойно, я подумала, что для разнообразия могу позволить ей проникнуть в мои
чувства.
