— Роза!
Резкий голос матери вспорол воздух. Несколько человек
оглянулись в нашу сторону. Моя мать — сплошной комок гнева — неслась прямо к
нам.
Семнадцать
— Что ты вытворяешь? — требовательно спросила она,
все еще слишком громко.
— Ничего. Я…
— Извините нас, лорд Ивашков, — проворчала она.
Потом, словно я была пяти лет от роду, схватила меня за руку
и потащила из зала. Шампанское выплеснулось из моего бокала и обрызгало лиф
платья.
— Что, интересно, ты вытворяешь?! — воскликнула я,
как только мы оказались в коридоре, и мрачно оглядела свое платье. — Это
же шелк. Так его можно и погубить.
Она вырвала у меня бокал и поставила его на ближайший
столик.
— Вот и хорошо. Может, хоть это удержит тебя от того,
чтобы наряжаться, словно дешевая шлюха.
— Вот это да! — воскликнула я в шоке. —
Знаешь, это грубо. И с чего бы в тебе вдруг проснулись материнские
чувства? — Я жестом указала на платье. — Оно совсем даже недешевое.
Когда Таша подарила его, тебе оно вроде бы понравилось.
— Потому что я никак не ожидала, что ты явишься в нем к
мороям и устроишь спектакль.
— Никакого спектакля я не устраивала. И кстати, оно все
прикрывает.
— Такое обтягивающее платье слишком много
демонстрирует, — возразила она.
Сама она, уж конечно, была одета как все стражи: строгие
черные полотняные штаны и такой же блейзер. У нее тоже фигура очень даже
женственная, но одежда скрывала это.
— В особенности, когда ты в таком обществе. Твое тело…
бросается в глаза. И флирт с мороем не улучшает ситуацию.
— Я не флиртовала с ним.
Это обвинение разозлило меня, потому что в последнее время я
вела себя хорошо. Раньше я постоянно флиртовала — и делала кое-что еще с
моройскими парнями, но после нескольких разговоров и одного поставившего меня в
неловкое положение инцидента с Дмитрием поняла, как это глупо. Девушке-дампиру
нужно вести себя крайне осторожно с мороями, и теперь я постоянно держала это в
уме.
Я понимала, что это прозвучит мелочно, но не смогла
удержаться и сказала с усмешкой:
— Кроме того, разве это не то, для чего я
предназначена? Подцепить какого-нибудь мороя, чтобы наша раса не угасла? Ты
ведь и сама так поступила.
— Не в твоем возрасте, — проворчала она.
— Подумаешь, ты была всего на несколько лет старше
меня.
— Не делай глупостей, Роза. Ты слишком молода, чтобы
стать матерью. Для этого у тебя нет никакого жизненного опыта — ты ведь
фактически и не жила еще. Ты тогда не сможешь делать ту работу, к которой
стремишься.
Я почувствовала себя оскорбленной.
— Мы что, в самом деле обсуждаем это? Как мы перешли от
моего якобы флирта к внезапному появлению у меня ребенка? У меня не было секса
ни с Адрианом, ни с кем-либо еще, но даже если бы и был, я знаю, как
предохраняться. Почему ты разговариваешь со мной, словно я несмышленое дитя?
— Потому что ты ведешь себя как дитя. Дмитрий,
помнится, тоже говорил мне нечто похожее.
Я сердито воззрилась на нее.
— Теперь ты собираешься отослать меня в мою комнату?
— Нет, Роза. — Внезапно у нее сделался усталый
вид. — Можешь не идти в свою комнату, но и туда не возвращайся. Надеюсь,
ты не успела привлечь слишком много внимания.
— Можно подумать, я там танцевала в пьяном виде на
столе, — буркнула я. — Просто обедала с Лиссой.
— Ты удивишься, если узнаешь, какие пустяки могут
породить слухи. В особенности, когда дело касается Адриана Ивашкова.
С этими словами она развернулась и удалилась по коридору.
Провожая ее взглядом, я стояла, дрожа от злости и негодования. С какой стати
такая чрезмерная реакция? Я не делала ничего плохого. Знаю, у нее паранойя
насчет «кровавых шлюх», но это чересчур, даже для нее. И хуже всего, некоторые
видели, как она волокла меня оттуда. Для человека, сетующего, что я привлекаю к
себе слишком много внимания, она действовала, по меньшей мере, странно.
Из зала вышли два мороя, стоявшие прежде неподалеку от
Адриана и меня. Проходя мимо, они таращились на меня и перешептывались.
— Спасибо, мамочка, — пробормотала я себе под нос.
Чувствуя себя униженной, я побрела в противоположном
направлении, сама не зная, куда иду. Просто в заднюю часть базы, где было
меньше народу. Коридор в конце концов закончился, но и нем обнаружилась
незапертая дверь, выходящая на лестницу. Я начала подниматься по ней, пока не
наткнулась еще на одну дверь. К моему удовольствию, она вела на маленькую
плоскую крышу, которую, по-видимому, редко использовали. На ней лежал снег, но
сейчас стояло раннее утро, солнце сияло ярко, и все мерцало в его лучах.
Я смела снег с большого, похожего на ящик предмета,
выглядевшего как часть вентиляционной системы, и села на него, не заботясь о
платье. Обхватив себя руками, я с удовольствием разглядывала открывающийся вид,
радуясь солнцу, которое было для меня редкостью. Несколько минут спустя позади
хлопнула дверь, и этот звук напугал меня. Оглянувшись, я испугалась еще больше,
увидев Дмитрия. Сердце слегка затрепетало, и я отвернулась, не зная, чего
ожидать. Хрустя подошвами по снегу, он подошел ко мне, снял свое длинное
пальто, накинул его мне на плечи и сел рядом.
— Ты, наверное, замерзла.
Так оно и было, но мне не хотелось признавать это.
— Солнце взошло.
Он откинул голову назад, глядя на идеально голубое небо. Я
знала — ему так же, как мне, не хватает солнца.
— Тем не менее мы все еще в горах в разгаре зимы.
Я не отвечала. Какое-то время мы просто сидели в спокойном
молчании. Время от времени легкий ветерок вздымал вокруг клубы снега. Для
мороев сейчас наступала ночь, и большинство из них скоро лягут спать, поэтому
на лыжных трассах никого не было.
— Моя жизнь — сплошное несчастье, — в конце концов
сказала я.
— Нет, не несчастье, — автоматически ответил он.
— Ты шел за мной с приема?
— Да.
— Я даже не знала, что ты там. — Судя по темной
одежде, он присутствовал на приеме в качестве дежурного стража. — Значит,
ты видел, как прославленная Джанин подняла шум, утащив меня оттуда..
— Никакого шума не было. Вряд ли кто-нибудь вообще
заметил. Я видел, потому что наблюдал за тобой.
Я не позволила себе эмоционально среагировать на последнее
заявление.
— А вот она считает иначе. Чтобы избавить ее от
волнений, мне следовало весь вечер просидеть в углу.
Я пересказала ему наш разговор в коридоре.
