— Роза… — Мия дрожала, в ее голосе звучал страх, и
боялась она меня, не стригоев. — Роза, нужно уходить. Пошли.
Я перевела взгляд на останки Исайи, несколько мгновений
смотрела на него, а потом, все еще с мечом в руке, медленно сползла к телу
Мейсона.
— Нет, — прохрипела я. — Не могу оставить
его. Вдруг придут другие стригои. — Глаза горели, точно я отчаянно хотела
расплакаться. А может, и не поэтому, не знаю. Жажда крови все еще бурлила во
мне, жестокость и ярость — единственные эмоции, на которые я была способна.
— Роза, мы потом вернемся за ним. Другие стригои и
впрямь могут прийти. Значит, нужно уходить.
— Нет, — повторила я, не глядя на нее. — Я не
брошу его одного.
Свободной рукой я погладила Мейсона по волосам.
— Роза…
Я вскинула голову.
— Уходи! — закричала я. — Уходи и оставь нас
в покое.
Она сделала несколько шагов вперед, и я вскинула меч. Она
замерла.
— Уходи, — повторила я. — Найди остальных.
Мия медленно попятилась к двери, бросила на меня последний,
отчаянный взгляд и выбежала наружу.
Наступила тишина. Я перестала изо всех сил стискивать
рукоять меча, но не выпустила его из руки. Навалилась на тело Мейсона, положила
голову ему на грудь, безразличная ко всему: к миру вокруг, к самому бегу
времени. Может, прошли секунды, может, часы. Я не осознавала этого. Не
осознавала ничего, кроме того, что не могу бросить Мейсона. Я пребывала в
измененном состоянии — только оно позволяло мне хотя бы отчасти отгородиться от
ощущения ужаса и горя. Мне не верилось, что Мейсон мертв. Мне не верилось
также, что я сама породила смерть. Пока я отказывалась признавать и то и
другое, мне удавалось обмануть себя, что ничего не произошло.
В конце концов послышались шаги и голоса. Я подняла голову.
В дверь потоком вливались люди, много людей. Я не узнавала никого из них, но
мне и не требовалось. Они представляли собой угрозу, от которой я должна была
защитить Мейсона. Двое направились ко мне, и я вскочила, вскинув меч и защищая
лежащее у моих ног тело.
— Не подходите! — предостерегающе сказала
я. — Держитесь подальше от него.
Они продолжали приближаться.
— Назад! — закричала я.
Один остановился, другой нет.
— Роза, — мягко произнес голос, — положи меч.
Руки задрожали. Я сглотнула.
— Оставьте нас.
— Роза!
Снова тот же голос, голос, который я знала когда-то. В конце
концов почти против воли я начала осознавать, что происходит вокруг. Взгляд
сфокусировался на лице стоящего передо мной человека. Карие глаза Дмитрия, его
взгляд, мягкий и одновременно решительный, был прикован ко мне.
— Все в порядке, — произнес он. — Теперь все
будет в порядке. Можешь положить меч.
Руки задрожали еще больше, с такой силой я вцепилась в
рукоятку.
— Не могу. — Говорить было больно. — Не могу
оставить его одного. Я должна защитить его.
— Ты его защитила, — сказал Дмитрий.
Меч выпал из руки, с громким клацаньем ударившись о
деревянный пол. Вслед за ним я опустилась на четвереньки, страстно желая
заплакать, но слезы не приходили. Дмитрий обнял меня и помог встать. Вокруг нас
звенели голоса, и одного за другим я узнавала людей, которым доверяла. Дмитрий
потянул меня к двери, но я была не готова уйти. Вцепилась в его рубашку, комкая
ткань. Одной рукой обнимая меня, другой он погладил мои волосы и отвел их от
лица. Я прислонила к нему голову, а он все гладил и гладил меня по волосам,
бормоча что-то по-русски. Я не понимала ни слова, но мягкий тон действовал
успокаивающе.
Стражи разбежались по всему дому, осматривая каждый его
дюйм. Двое подошли к нам и опустились на колени рядом с телами, на которые я не
желала смотреть.
— Это она сделала? Обоих?
— Меч сто лет не затачивали!
Странный булькающий звук вырвался из моего горла. Дмитрий
успокаивающе сжал мне плечо.
— Уведи ее отсюда, Беликов, — произнес за его
спиной женский голос, хорошо знакомый голос.
Дмитрий снова сжал мне плечо.
— Пошли, Роза. Пора.
На этот раз я подчинилась. Он вывел меня из дома; каждый шаг
давался с болью и трудом, но Дмитрий поддерживал меня. Разум все еще
отказывался признавать реальность происшедшего. Все, что я могла, — просто
бездумно следовать указаниям.
В конце концов я оказалась в одном из самолетов Академии.
Двигатели взревели, когда самолет взлетал. Дмитрий пробормотал, что сейчас
вернется, и оставил меня одну. Я смотрела прямо перед собой, как будто изучая
детали переднего сиденья. Кто-то сел рядом и накинул мне на плечи одеяло.
Только тут я осознала, как сильно дрожу, и плотнее закуталась в одеяло.
— Я з-з-замерзла… Почему я так замерзла?
— Ты в шоке, — ответила Мия.
Я повернулась и посмотрела на нее. Светлые кудри, большие
голубые глаза… Что-то в ее облике пробудило во мне воспоминания. Внезапно все
разом навалилось на меня. Я плотно зажмурилась.
— О господи… — Я открыла глаза и снова посмотрела
на Мию. — Ты спасла меня… спасла, когда взорвала аквариум. Это наверняка твоих
рук дело. Тебе не следовало возвращаться.
— А тебе не следовало бросаться за мечом.
Справедливо.
— Спасибо, — сказала я. — То, что ты сделала.
Никогда не думала, что такое возможно. Блестящий ход.
— Я и сама не знала, что такое возможно, —
задумчиво, с печальной улыбкой сказала она. — Вода не годится как оружие,
помнишь?
Я подавилась смехом, хотя сейчас те мои слова вовсе не
казались смешными. Больше нет.
— Вода — замечательное оружие, — заявила я. —
Когда мы вернемся, тебе обязательно нужно научиться использовать ее.
Ее лицо просияло, в глазах пылала страсть.
— Мне ужасно хочется этого. Больше всего на свете.
— Мне очень жаль… Ну, из-за того, что случилось с твоей
мамой.
— Тебе повезло, твоя еще жива, — прошептала
Мия. — Ты даже не представляешь, как тебе повезло.
Я отвернулась и снова уставилась на переднее сиденье. И сама
испугалась, услышав, что говорю:
— Хотелось бы увидеть ее.
— Она здесь, — с оттенком удивления сказала
Мия. — Она прибыла с посланной сюда группой. Ты не заметила ее?
Я покачала головой. Мы помолчали. Потом Мия встала и ушла.
Спустя минуту кто-то опустился на соседнее сиденье. Мне не требовалось
смотреть, чтобы понять, кто это. Я просто знала.
— Роза! — позвала мать.
