После долгой паузы дверь приоткрылась, явив в проеме высокого господина в строгом мундире. Ничего не говоря, он сверху вниз уставил свой длинный нос на Дэрин с Таццой. Может, сделать ему книксен? Как-никак граф и все такое. Впрочем, Алек и вовсе принц, но никто ему не кланяется, так что обойдется.
— Чем могу? — спросил наконец господин.
— Честь имею представиться, мистер, э-э, герр… граф Фольгер. Я мичман Дилан Шарп.
— Я знаю, кто вы.
— Ах да. Мы тут с Алеком вроде как занимались фехтованием, ну и… в общем, мы друзья.
— Вы тот идиот, что приставил Алеку нож к горлу?
Дэрин сглотнула. Надо бы как-то объясниться. Она же только вид делала, что взяла Алека тогда, в Альпах, в заложники. Исключительно ради того, чтобы заставить жестянщиков вести переговоры, а не взрывать воздушный корабль.
— А, ну да, это был я, — выдавила она. — Но то было лишь с целью привлечь ваше внимание.
— У вас получилось.
— И я к тому же держал лезвие тупой стороной, для безопасности. — Дэрин в оба конца оглядела коридор. — Вы не возражаете, если я зайду?
— Зачем?
— У меня послание от Алека. Секретное.
При этих словах Фольгер, смотревший на нее с каменным выражением лица, заколебался. Удивленно подняв левую бровь, он наконец отступил на пару шагов. Дэрин с Таццой не мешкая зашли в каюту. Сумчатый волк сосредоточенно обнюхал графу башмаки.
— Что это за создание? — спросил тот, отодвигаясь еще на шаг.
— А, да это так, Тацца. Он безобидный, — сказала Дэрин, при этом невольно вспомнив, какой урон этот «безобидный» нанес каюте ученой леди. — Разумеется, если у вас здесь не висят шторы, а они у вас, естественно, не висят.
Она закашлялась. Все шло как-то глупо. Холодная надменность графа сбивала с толку и невольно заставляла нести околесицу.
— Он никому не передаст наших слов?
— Кто, Тацца? — Дэрин чуть не рассмеялась. — Нет-нет, он не вестовая ящерица. Это животное настоящее, сумчатый волк с Тасмании. Он вроде как сопровождает в пути доктора Барлоу, хотя по большей части вожусь с ним я. Так вот, у меня к вам послание от…
Фольгер, чутко вскинув руку, глянул на переговорную трубу в каюте. Оттуда торчала головка ящерицы; граф хлопнул в ладоши, спугивая тварюшку.
— Эти богопротивные создания здесь решительно везде, — фыркнул он. — Всё выслушивают, вынюхивают.
Дэрин закатила глаза. Прочие жестянщики реагировали на фабрикатов еще нервозней, чем Алек. Всё думают, что здешняя живность только и ждет случая, чтобы на них напуститься.
— Да что вы, сэр. Ящерицы только доставляют сообщения. Специально они не подслушивают.
— Как вы можете быть уверены?
Что за глупый вопрос? Вестовые ящерицы иной раз могут случайно выдавать обрывки чужих разговоров, особенно сейчас, когда у всех тут голова кругом после удара пушки Теслы. Но это же не подслушивание!
Ей вспомнилось, как граф Фольгер, только попав на борт, делал вид, что не понимает английского: все надеялся выведать какие-нибудь секреты. И доктор Барлоу применяла те же уловки с жестянщиками: дескать, мы по-немецки «нихт ферштейн». Потому, видно, они оба и подозревают всех подряд, что у самих рыльце в пушку.
— У этих ящерок мозги размером с лесной орех, — сказала она. — Так что шпионы из них неважнецкие.
— Может быть, — сказал Фольгер, усаживаясь за письменный стол, заваленный картами и какими-то записями (сабля в ножнах служила пресс-папье). — Ну а как насчет ваших мозгов, мистер Шарп? Вам, я думаю, чтобы шпионить, ума хватает?
— Мне? Я же говорю, меня сюда послал Алек!
— Откуда я знаю? Прошлой ночью мне сообщили, что Алек ранен в бою, но ни его, ни мастера Клоппа увидеть так и не позволили. А теперь я получаю от Алека якобы тайное послание, и через кого? Через мальчишку, который держал его в заложниках!
— Но он… — Дэрин даже застонала от гнева и отчаяния: вот тебе за все твои услуги жестянщикам! — Он мой друг! И в отличие от вас мне доверяет!
— Докажите.
— Доказать? Извольте. Кто, как не он, выдал мне свою маленькую тайну? А?
Секунду граф Фольгер пристально смотрел на Дэрин, сузив глаза, затем перевел взгляд на лежащую на столе саблю.
— Тайну, говорите?
— Именно. Он сказал мне, кто он та… — Слова застыли на языке, когда до Дэрин дошла их жуткая суть. А если сам Алек не обмолвился графу насчет того, что доверил ей свой главный секрет? Тут и впрямь впору всполошиться. — Ну, это… в общем, большой секрет.
ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ
Фольгер развернулся в мгновенном рывке. Сталь со зловещим свистом сверкнула на солнце; отлетел к стенке соседний стул, отчего Тацца испуганно вскочил. Мгновение, и в горло Дэрин уперся холодный клинок.
— А ну, выкладывай свой секрет, — с угрожающей нежностью пропел граф, глядя на нее совершенно безумными глазами. — Быстро.
— Это н-насчет родителей, — просипела Дэрин. — Отца с матерью у него убили. И из-за этого началась чертова война. А он или принц, или что-то вроде.
— Кто еще это знает?
— Я, я! Только я! — поспешила просипеть Дэрин, чувствуя горлом неумолимый холод смертоносной стали. — Ну и еще доктор Барлоу. А больше никто, клянусь!
Бесконечную секунду граф всматривался в глубину ее глаз. Низким голосом зарычал Тацца.
— Почему вы не поставили в известность капитана? — наконец произнес безумец, чуть отводя от нее клинок.
— Алек взял с нас обещание, — сказала Дэрин, не отрывая взгляда от кончика сабли. — Я-то думал, вы в курсе.
— Да нет, как видите. — Фольгер со вздохом опустил оружие.
— Можно подумать, я в этом виноват! — возмутилась Дэрин. — Значит, он как раз вам не доверяет!
— Может быть, — сокрушенно произнес граф.
— И нечего было мне, черт возьми, голову отпиливать!
Фольгер сухо улыбнулся.
— Да это я так, привлечь ваше внимание, — сказал он, поправляя ногой опрокинутый стул. — К тому же клинок тупой. Вы же, надеюсь, способны после ваших занятий отличить тренировочное оружие от боевого?
Вытянув руку, Дэрин схватилась за лезвие. Вот те раз: уж не та ли это сабля, которую она держала вчера? Не острее столового ножа.
Граф Фольгер, тяжело опустившись на стул, покачал головой.
— Этот мальчишка меня когда-нибудь доконает, — сказал он со вздохом, протирая саблю носовым платком и пряча в ножны.
— Алек хоть кому-то доверяет! — горячо воскликнула Дэрин. — А вы, остальные, просто с ума сошли! Лжете, шпионите… вон, вестовых ящерок боитесь. Совсем в своих интригах запутались. Немудрено, что из-за таких, как вы, мир погряз в чертовой бойне!
