Моим племянникам Джордану и Остину.
Один
Кончики его пальцев скользили по спине, высекая искры
блаженства и посылая волны дрожи по телу. Медленно, медленно нежные руки
опускались все ниже, пока не замерли на изгибах бедер. Его губы сладострастно
впились в шею, затем последовал новый поцелуй, чуть ниже, и еще один, и… Мы
целовались, тесно прижимаясь друг к другу. Кровь во мне кипела, я чувствовала
себя живой, как никогда. Я люблю его, люблю Кристиана так сильно…
Кристиана?
Ох, нет!
Одна часть меня, та, которая могла рассуждать логически,
осознавала происходящее — и, черт возьми, была в бешенстве. Другая же часть
принимала участие в слиянии тел, словно ласкали и целовали меня. Я настолько
сильно погрузилась в сознание Лиссы, что фактически это происходило со мной.
«Нет, — решительно говорила я себе. — Убирайся
оттуда!»
Невозможно прислушаться к логике, когда каждая клеточка тела
пылает огнем.
«Ты — не она! Уходи из ее головы!»
Его губы. Сейчас в мире не существовало ничего, кроме его
губ.
«Это не он! Убирайся!»
Я помнила — поцелуи в точности такие же.
«Нет, это не Дмитрий! Уходи!»
Имя Дмитрия подействовало как холодный душ. Я вырвалась на
свободу. Села на постели, чувствуя, что задыхаюсь. Ногами попыталась скинуть
одеяло, но еще больше запуталась. Сердце неистово колотилось. Несколько раз я
глубоко вдохнула, стараясь успокоиться и полностью вернуться в реальность.
Времена изменились. Когда-то я просыпалась от ночных
кошмаров Лиссы, теперь меня будила ее сексуальная жизнь. Сказать, что между тем
и другим мало разницы, значило ничего не сказать. Я научилась блокировать ее
романтические интерлюдии — по крайней мере, в бодрствующем состоянии. Но сейчас
Лисса и Кристиан (ненамеренно) провели меня. Во сне самоконтроль слабеет, и
чересчур сильные эмоции моей лучшей подруги пробивают защиту, хочу я того или
нет. Никакой проблемы не возникло бы, останься каждый из них дома и в своей
кровати.
— Господи… — пробормотала я и села, свесив с
постели ноги.
Неужели Лисса и Кристиан не могут потерпеть со своими
ласками?
Так по-идиотски проснуться — еще не самое худшее; проблема в
том, что я все еще чувствовала… Конечно, ничего на самом деле не было. Не моя
кожа ощущала ласки, не мои губы ловили поцелуи. И, тем не менее, я ощущала
утрату. Давно я не оказывалась в столь глупой ситуации. Тело ныло и горело от
желания. Отчаянно захотелось, чтобы кто-нибудь просто прикоснулся ко мне. Но,
уж конечно, не Кристиан. Воспоминание о его губах вспыхнуло в сознании с новой
силой. Мое спящее «я» было уверено, будто это Дмитрий целует меня.
Я с трудом встала, чувствуя беспокойство и… печаль. Печаль и
пустоту. Стремясь стряхнуть с себя дурной настрой, я надела халат, тапочки и
пошла в ванную. Сполоснула лицо холодной водой, посмотрелась в зеркало.
Спутанные волосы и налитые кровью глаза не придавали очарования. Я выглядела
невыспавшейся, но в постель возвращаться не собиралась, не хотелось рисковать.
Пора как следует взбодриться и стряхнуть с себя воспоминания о пережитом.
Покинув ванную, я направилась в сторону лестницы и легко
спустилась по ступеням. На первом этаже спального корпуса царили тишина и
покой. Был почти полдень — полночь для вампиров, ведущих ночной образ жизни.
Скрываясь за дверью, я выглянула в вестибюль. Он оказался пуст, если не считать
зевающего мороя за конторкой портье. Он рассеянно листал какой-то журнал,
силясь не заснуть. Добравшись до конца журнала, он снова зевнул. Развернул
вращающееся кресло, бросил журнал на столик и принялся рыться в поисках нового
чтива.
Пока он сидел спиной ко мне, я метнулась к двери. Молясь,
только бы она не скрипнула, я приоткрыла ее, совсем чуть-чуть, и выскользнула
наружу. А потом закрыла, тоже очень осторожно. Никакого шума. Самое большее,
парень мог почувствовать легкое колебание воздуха. Ощущая себя практически
ниндзя, я вышла на дневной свет.
Холодный ветер ударил в лицо, но это было как раз то, в чем
я нуждалась. Голые ветки качались от ветра, царапая каменные стены спального
корпуса, словно огромные когти. Между свинцовыми облаками проглядывало солнце,
напоминая, что я должна находиться в постели и спать. Сощурившись от света, я
плотнее закуталась в халат и обошла вокруг здания, выйдя к гимнастическому
залу. От слякоти на дорожке мои тапочки промокли, но мне было все равно.
Да, стоял типичный скверный зимний день в Монтане — но для
меня самое то. Морозный воздух бодрил и прогонял остатки виртуальной любовной
сцены, заодно позволяя мне оставаться внутри собственной головы. Лучше
сосредоточиться на промозглости и холоде, чем вспоминать, как руки Кристиана
ласкали меня.
Я смотрела на маленькую рощицу, но на самом деле не видела
ее и с удивлением почувствовала злость на Лиссу и Кристиана. Должно быть,
приятно делать все, что душа пожелает. Лисса часто сожалела о невозможности
проникать в мое сознание и чувства. Просто она не осознавала, насколько ей
повезло. Понятия не имела, каково это — когда мысли другого человека вторгаются
в твои, переживания другого человека смешиваются с твоими. На что это похоже —
переживать чужую любовь, когда у самой ничего не складывается. Она не понимала,
каково до боли в сердце переполняться любовью и не иметь возможности ее
выразить. Похоронить любовь в душе — все равно что сдерживать гнев. Она просто
пожирает тебя изнутри, доводя до сумасшествия.
Нет, Лисса ничего не понимает. И не нужно. Пусть продолжает
наслаждаться собственными любовными переживаниями, независимо от того, как они
отражаются на мне. Я заметила, что опять тяжело дышу, теперь от злости.
Сентиментальные чувства, вызванные полуночным слиянием Лиссы и Кристиана, ушли.
Их сменили гнев и зависть. Я прикладывала все усилия, дабы избавиться от таких
эмоций — неприятно испытывать их по отношению к лучшей подруге.
— Ты страдаешь лунатизмом? — произнес голос у меня
за спиной.
Испугавшись, я резко обернулась. Там стоял Дмитрий, глядя на
меня с веселым удивлением и любопытством. Чудная закономерность — пока я стояла
тут, злясь на проблемы, порожденные отсутствием личной жизни, источник этих проблем
нашел меня сам. Я не услышала его приближения. Вот тебе и ниндзя. И что мне
стоило перед уходом расчесаться? Я торопливо провела рукой по длинным волосам,
хоть и понимала, что опоздала с этим. Наверное, прическа напоминала воронье
гнездо.
— Я проверяла охрану спального корпуса, — ответила
я. — Увы, не на высоте.
Намек на улыбку заиграл на его губах. Меня по-настоящему
начал пробирать холод, и я невольно подумала, каким теплым выглядело его
длинное кожаное пальто. Вот бы завернуться в него…
— Ты, наверно, замерзла. Хочешь мое пальто? —
сказал он, словно прочитав мои мысли.
