— Роза!
Инстинкт, выработанный годами обучения, мгновенно вернул
меня к действительности. Я подняла взгляд и увидела то, что раньше заметил он.
В библиотеку вошел Эмиль и теперь оглядывал ее в поисках новичков, делая
пометки. Я вскочила и заняла позицию неподалеку от Эдди, позволяющую мне видеть
Кристиана и большую часть библиотеки. Проклятье! Я должна взять себя в руки,
или кончится тем, что Райан окажется прав. В период между скандалом в коридоре
и разговором о Викторе я полностью пренебрегала своими обязанностями стража.
Может, я и без Мейсона напортачила бы со Стэном.
Эмиль, похоже, не заметил, что я только что сидела и
разговаривала. Он прошагал мимо, оглядел нас, записал что-то и пошел дальше, в
глубину библиотеки. Я была на волосок от новых неприятностей и, избежав их,
испытала чувство облегчения. Нет, необходимо срочно справиться с собой. Это
было трудно. Мрачное настроение снова овладело мной, а наблюдать спокойно, как
Лисса и Кристиан сердито обсуждают судебное разбирательство Виктора, сил больше
не было. Я хотела вмешаться, высказать свои доводы. Хотела громко выразить
возмущение и разочарование. Однако подобную роскошь я как страж не могла себе
позволить. Моя первая обязанность — защищать мороев и не давать волю
собственной импульсивности. Снова и снова я мысленно повторяла мантру стражей:
«Они на первом месте». В последнее время эти слова стали раздражать меня.
Семь
Когда было сделано первое предупреждение о приближении
комендантского часа, морои собрали свои вещи. Адриан удалился сразу же, но
Лисса и Кристиан воспользовались возможностью вместе дойти до спального
корпуса. Они держались за руки, сблизив головы, и шептались о чем-то, что я
могла «подслушать», только проникнув в голову Лиссы. Они все еще негодовали по
поводу новостей о Викторе.
Давая им возможность побыть наедине, я держалась на
расстоянии, наблюдая за местностью; Эдди шел рядом с ними. Поскольку в кампусе
дампиров намного меньше, морои занимают два стоящих вплотную друг к другу спальных
корпуса. Дойдя до того места, где дорожка раздваивалась, они остановились,
поцеловались на прощанье, и я из кожи вон лезла, стараясь вести себя как
принято у стражей: «смотреть, но не видеть». Лисса попрощалась со мной и вместе
с Эдди пошла к своему корпусу, а я последовала за Кристианом.
Если бы я охраняла Адриана или кого-то вроде него, то,
скорее всего, ближайшие шесть недель была бы вынуждена мириться с игривыми
шуточками на тему спанья в одной комнате. Однако Кристиан вел себя со мной в
небрежной, грубоватой манере — почти как с сестрой. Добрый брат Кристиан
расчистил для меня место на полу, а к тому времени, когда он вернулся из
ванной, я соорудила себе из одеял уютную постель. Он выключил свет и улегся.
Спустя несколько мгновений я окликнула его:
— Кристиан!
— Вообще-то сейчас время сна, Роза.
Я зевнула.
— Поверь, я и сама хочу спать. Но у меня есть вопрос.
— О Викторе? Знаешь, мне нужно выспаться, а это снова
взбудоражит меня.
— Нет, кое о чем еще.
— Ладно, давай.
— Почему ты не высмеял меня из-за этой истории со
Стэном? Все остальные пытались вычислить, действительно ли я не справилась или
допустила промашку намеренно. Лисса и та допрашивала меня. И Адриан тоже,
немного. А стражи… ну, не стоит о них. Однако ты не сказал ничего, а между тем
от тебя первого я ждала колких замечаний.
Последовала пауза. Я надеялась, что он обдумывает ответ, а
не просто заснул.
— Не было смысла дергать тебя, — пояснил он,
наконец. — Я знаю, ты сделала это ненамеренно.
— Почему? Я имею в виду, почему ты так уверен, что я
сделала это ненамеренно?
— Из-за нашего разговора в классе кулинарного
мастерства. И потому что ты не такая. Я видел тебя в Спокане. Тот, кто сделал
ради нашего спасения то, что сделала ты… Ну, ты неспособна на столь ребячьи
выходки.
— Здорово! Спасибо. Я… ну, в смысле, это много для меня
значит. — Кристиан поверил мне, когда все остальные сомневались. — Ты
первый человек, который действительно верит, что я просто оплошала, а не имела
никаких скрытых мотивов.
— Ну, в это я тоже не верю.
— Не веришь во что? Что я оплошала? Почему?
— Ты слушаешь, что тебе говорят? Я видел тебя в
Спокане. Человек вроде тебя не может просто так замереть, будто столб.
Я начала вешать ему ту же лапшу на уши, что и
стражам, — дескать, убийство стригоев еще не делает меня неодолимой, но
Кристиан прервал меня.
— Я видел в тот момент твое лицо.
— Ох… Во дворе?
— Да. — Последовала новая пауза. — Не знаю,
что произошло, но ты выглядела не как человек, которым владеет жажда мести. И
не как человек, не заметивший нападения Стэна. Это было что-то совсем другое…
Не знаю. Но ты была полностью поглощена чем-то и… честно? Знаешь, какое у тебя
было выражение лица? Испуганное.
— Тем не менее… ты не стал ко мне цепляться.
— Это не мое дело. Так завладеть тобой могло только что-то
очень серьезное. Но если уж дойдет до настоящего дела, я чувствую себя в
безопасности с тобой, Роза. Знаю, будь там настоящий стригой, ты защитила бы
меня. — Он зевнул. — Ладно. Теперь, когда я излил тебе свою душу,
давай, наконец, поспим? Может, ты не нуждаешься во сне, но не всем так везет.
Он уснул. Вскоре я и сама закрыла глаза. У меня был долгий
день, а перед ним почти бессонная ночь. Едва я крепко уснула, как увидела сон.
И сразу же почувствовала признаки того, что это один из неестественных снов
Адриана.
— Ох, нет… — простонала я.
Я стояла в саду, в самом разгаре лета. Воздух тяжелый,
влажный. Меня заливают золотистые волны солнечного света. Повсюду вокруг цветы
самой разной окраски, воздух густо насыщен запахами сирени и роз. С цветка на
цветок перелетают пчелы и бабочки. На мне джинсы и льняная безрукавка. Мой
назар, маленький стеклянный глаз, якобы защищающий от зла, свисает с шеи. На
запястье четки — браслет из бусин с крестом. Это фамильная ценность Драгомиров,
подаренная мне Лиссой. В обычной жизни я редко ношу драгоценности, но всегда
появляюсь в них в этих снах.
— Где ты? — позвала я. — Я знаю, ты здесь.
Адриан вышел из-за яблони, густо усыпанной розовыми и белыми
цветами. Он был в джинсах хорошего качества и, можно не сомневаться, от какого-нибудь
модного дизайнера. Еще на нем была темно-зеленая хлопчатобумажная тенниска,
тоже совсем простая. В солнечном свете каштановые волосы отсвечивали золотом.
— Я говорила, чтобы ты держался подальше от моих
снов, — процедила я, уперев руки в боки.
Он лениво улыбнулся мне.
— А как еще с тобой можно поговорить? Ты была не
очень-то дружелюбно настроена.
