— Дело не в «нежелании», — возразила она. — Я
не могу.
— Ну, кузина, попытайся.
Внезапно он с такой силой расцарапал собственное лицо, что
потекла кровь.
— Господи! — воскликнула я. — Ты в своем уме?
Ничего себе шуточки!
Лисса дотронулась до его кожи… и исцелила ее, в точности как
прежде. Ее переполняла бурная радость, но мое настроение внезапно упало безо
всякой видимой причины.
Эти двое затеяли дискуссию, которую я практически не
понимала, поскольку они использовали не только стандартные магические термины,
но также изобретенные прямо тут, на месте. Судя по выражению лица Кристиана, он
тоже не врубался. Вскоре стало ясно, что в своем желании постигнуть таинства
духа Адриан и Лисса начисто забыли о нас.
В конце концов, Кристиан встал со скучающим видом.
— Пошли, Роза. Ощущение, будто на уроке сидишь. Я
голоден.
Лисса подняла на него взгляд.
— Обед через полтора часа.
— Я еще сегодня не «кормился», — ответил он.
Он чмокнул Лиссу в щеку и ушел, я последовала за ним. Снова
начался снегопад. Снежинки порхали вокруг, я провожала их сердитым взглядом.
Когда в начале декабря впервые выпал снег, я была вне себя от радости. Теперь
же эта бесконечная белизна жутко приелась. Однако, как и несколько ночей назад,
резкий холод подействовал благотворно на мое настроение. С каждым шагом я
чувствовала, что успокаиваюсь.
«Кормильцами» мы называем людей, которые добровольно
снабжают мороев своей кровью. В отличие от стригоев, убивающих свои жертвы,
чтобы напиться крови, морои берут ее совсем понемногу каждый день и,
соответственно, не убивают донора. Укус вампира дает «кормильцу» ощущение
кайфа, и они рады жить такой жизнью даже вдали от нормального человеческого сообщества.
Дико, конечно, но морои без этого не могут. В ночные часы школа обычно имеет
одного-двух «кормильцев» в спальных корпусах мороев, но в основном студенты
«кормятся» в дневное время, ежедневно.
Я шла, упиваясь зрелищем белых деревьев, белых оград и белых
валунов, и вдруг что-то еще белое в ландшафте привлекло мое внимание. Ну, не
совсем белое. Скорее бледное, почти бесцветное.
Я резко остановилась, широко распахнув глаза. На другой
стороне внутреннего двора стоял Мейсон, почти сливаясь с деревьями.
«Нет!» — подумала я.
Мне удалось убедить себя, что с этим покончено, но вот он,
тут, с грустным, призрачным лицом смотрит на меня. Он опять указывал куда-то в
дальнюю часть кампуса, и опять, посмотрев в ту сторону, я не поняла, что он
имеет в виду. Я замерла, чувствуя, как внутри нарастает страх.
Холодная как лед рука дотронулась до моей шеи, и я резко
обернулась. Кристиан.
— Что с тобой? — спросил он.
Я посмотрела туда, где только что видела Мейсона. Он исчез,
конечно. Я на мгновение зажмурилась и вздохнула. Потом снова повернулась к
Кристиану и пошла дальше, бросив на ходу:
— Ничего.
Обычно Кристиан всегда щедр на остроумные замечания, когда
мы вместе, но на протяжении оставшегося пути он молчал. Я была поглощена
собственными мыслями и тревогами из-за Мейсона, поэтому тоже не разговаривала.
Видение сохранялось всего несколько секунд. Учитывая, как трудно разглядеть его
на таком фоне, казалось, что это, скорее всего, обман. Всю дорогу я силилась
убедить себя в этом. Только когда мы вошли в здание столовой и окунулись в
тепло, до меня дошло, что с Кристианом что-то неладно.
— Ты в порядке? — спросила я, стараясь выкинуть из
головы мысли о Мейсоне.
— В полном.
— То, как ты это говоришь, наводит на мысль, что нет,
что-то не так.
Он не произнес ни слова, пока мы шли к комнате «кормильцев».
Там было больше народу, чем я ожидала; все кабинки с «кормильцами» были
заполнены мороями. Одним из них оказался Брендон Лазар. Глядя, как он «ест», я
заметила на его щеке уже побледневший зеленоватый синяк и вспомнила, что так и не
выяснила, кто его избил. Кристиан отметился у мороя на входе и теперь стоял,
ожидая, пока его позовут. Я напряженно думала, пытаясь вычислить, отчего у него
испортилось настроение.
— В чем проблема? Тебе не понравилось кино?
Молчание.
— Тебя неприятно поразил этот фокус Адриана с
членовредительством?
Ставить Кристиана в затруднительное положение доставляло мне
преступное удовольствие. Я могла заниматься этим всю ночь.
Молчание.
— Может, ты… Ох!
И тут до меня дошло; странно, что эта мысль не пришла в
голову раньше.
— Ты расстроен из-за того, что Лисса так увлеклась
разговором о магии с Адрианом?
Он пожал плечами, и мне все стало ясно.
— Перестань, она не променяла тебя на магию. Просто
магия много значит для нее, понимаешь? Много лет она думала, что ни на что не
способна, а потом выяснилось, что у нее есть дар — правда, странный, полностью
непредсказуемый. Она просто пытается понять, что же это такое.
— Знаю, — ответил он, устремив взгляд перед собой,
но явно ничего не видя. — Проблема не в этом.
— Тогда в чем… — И тут меня еще раз
осенило. — Ты ревнуешь ее к Адриану?
Кристиан вперил в меня взгляд льдисто-голубых глаз, и я
поняла, что попала в цель.
— Я не ревную. Я просто…
— …считаешь небезопасным тот факт, что твоя подружка
проводит много времени с богатым и, безусловно, привлекательным парнем,
которому, возможно, нравится. Это и принято называть ревностью.
Он в явном раздражении отвернулся от меня.
— Наш медовый месяц закончился, Роза. Проклятье! Почему
эти люди торчат там так долго?
— Послушай. — Я сменила позу: ноги уставали
оттого, что приходилось столько стоять. — Помнишь, я как-то произнесла
романтическую речь о том, что сердце Лиссы отдано тебе? Или ты пропустил ее
мимо ушей? Она без ума от тебя. Ты единственный, кого она хочет, и, поверь, я
могу утверждать это со стопроцентной уверенностью. Если бы появился кто-то
другой, я бы знала.
Тень улыбки тронула его губы.
— Ты ее лучшая подруга, так что вполне способна и
покрывать ее.
Я фыркнула.
— Только не в случае, если бы она была с Адрианом.
Уверяю тебя, она, слава богу, совершенно не интересуется им… по крайней мере, в
романтическом смысле.
— Он может быть очень убедительным… может использовать
принуждение…
— Однако на ней он его не практиковал. Я даже не знаю,
возможно ли это применительно к ней. Думаю, они в состоянии свести на нет
воздействие друг друга. Кроме того, ты разве не заметил? Я — незадачливый
объект внимания Адриана.
