Я опять невольно рассмеялась.
— Я пошутила насчет этого.
— Перестань, это наверняка поможет мне когда-нибудь
сражаться со стригоями.
Мой смех стих.
— Нет, на самом деле не поможет.
Она прикусила губу, все еще отчаянно желая убедить меня.
— Ну, по крайней мере, поможет против этих психов.
— Что? Каких психов?
— Тут постоянно кого-нибудь избивают. На прошлой неделе
Дейна Зеклоса, а всего день назад Брета.
— Дейн… — Я попыталась оживить в памяти генеалогию
мороев. Тут была целая прорва Зеклосов. — Это младший брат Джесси…
Джил кивнула.
— Ага. Одна из наших учительниц ужас как разозлилась,
но Дейн не сказал ни слова. И Брет тоже.
— А Брет у нас кто?
— Озера.
Я не врубилась.
— Озера?
Она, судя по всему, была счастлива поведать мне о том, чего
я не знала.
— Он бойфренд моей подруги Айми. Вчера он весь был в
синяках… и даже как будто в рубцах. Или что-то вроде этого, такой странный вид.
Может ожоги? Но Дейну пришлось еще хуже. И когда госпожа Каллахан спросила
Брета, он убедил ее, что это так, пустяки. Ну, она его и отпустила. И еще у
него было отличное настроение — что тоже странно, поскольку у человека должно
испортиться настроение, если его изобьют, верно?
Ее слова пробудили воспоминание где-то в глубине сознания.
Существовала некая связь… но вот какая? Со всеми этими призраками, Виктором и
полевыми испытаниями удивительно, что я вообще могла вести связный разговор.
— Так, может, ты поучишь меня, чтобы мне тоже не
досталось? — Судя по тону Джил, она считала, что сумела убедить меня. И
вскинула вверх кулак. — Это же просто! Сжимаешь вот так пальцы и бьешь?
— Ммм… На самом деле это немного сложнее. Нужно
научиться правильно стоять, а иначе тебе вреда будет больше, чем противнику. И
еще нужно уметь действовать локтями и бедрами, и тоже не абы как.
— Пожалуйста, покажи мне! — умоляюще сказала
она. — Спорю, ты все это умеешь.
Я и вправду все это умела, но пока в моем личном деле не
было записи о том, что я порчу младших, и я предпочла бы, чтобы она не
появилась.
По счастью, тут как раз вернулся Дмитрий с госпожой Дэвис.
— Эй, здесь есть кто-то, жаждущий познакомиться с
тобой, — сказала я. — Дмитрий, это Джил. Джил, это Дмитрий.
Он выглядел удивленным, но улыбнулся и протянул ей руку. Она
зарделась и в виде исключения утратила дар речи. Едва он отпустил ее руку, она
пролепетала слова прощания и умчалась. Мы закончили с госпожой Дэвис и
направились обратно к церкви за следующими ящиками.
— Джил знает, кто я такая, — сказала я Дмитрию по
дороге. — Она типа считает меня героиней, достойной преклонения.
— Тебя это удивляет? То, что младшие ученики смотрят на
тебя снизу вверх?
— Не знаю. Никогда об этом не думала. По-моему, на роль
эталона я не гожусь.
— Не согласен. Ты отзывчивая, преданная и заметно выделяешься
во всем, за что ни берешься. Ты заслуживаешь большего уважения, чем думаешь.
Я искоса взглянула на него.
— Но, по-видимому, недостаточно, чтобы принять участие
в судебном разбирательстве над Виктором.
— Только не начинай снова об этом.
— Да, снова об этом! Почему до тебя не доходит,
насколько это важно? Виктор чрезвычайно опасен.
— Знаю.
— И если он окажется на свободе, то снова начнет
осуществлять свои безумные планы.
— Знаешь, маловероятно, что он окажется на свободе.
Слухи о том, что королева отпустит его, это просто… слухи. Ты лучше любого
другого должна знать, что не стоит верить всему, что слышишь.
Я с каменным выражением смотрела прямо перед собой,
отказываясь признавать его доводы.
— Все равно ты должен взять нас туда. Или… — я
набрала полную грудь воздуха, — хотя бы Лиссу.
Выговорить это оказалось труднее, чем следовало бы, но я
должна была это сказать. Не думаю, что я из тех, кто ищет славы, как выразился
Стэн, но какой-то частью души я всегда стремилась быть в гуще схватки. Хотела
действовать, делать то, что правильно, и помогать другим. Соответственно,
хотела участвовать в суде над Виктором. Хотела взглянуть ему в глаза, хотела
сделать все, чтобы преступник не ушел от наказания.
Но время шло, и в то, что это произойдет, верилось все меньше.
Никто не собирался брать нас туда. Может быть, однако, — всего лишь может
быть — они позволят поехать одной из нас, и в таком случае пусть это будет
Лисса. Именно на нее нацеливался Виктор, и, хотя идея отпустить ее одну
растревоживала беспокойные мысли о том, что, может, она вообще не нуждается во
мне как в страже, я предпочитала рискнуть. Пусть едет — если получится.
Дмитрия, так хорошо понимающего мою потребность действовать,
казалось, удивила моя необычная покладистость.
— Ты права — она должна быть там. Но повторяю — я
бессилен что-либо сделать. Ты продолжаешь считать, что я контролирую ситуацию,
но это не так.
— Но ты делаешь все, что можешь? — Я вспомнила
слова Адриана во сне — о том, что Дмитрий мог бы сделать больше. — У тебя
большое влияние. Должна быть какая-то зацепка. Хоть какая-то.
— Я не настолько влиятелен, как ты считаешь. Здесь, в
Академии, я занимаю высокое положение, но в остальном мире стражей меня все еще
считают почти юнцом. И да, я высказывался в вашу пользу.
— Может, нужно было громче высказываться.
Я почувствовала, как он замкнулся. Он готов был обсуждать со
мной разумные вещи, но не поощрял меня, когда я вела себя как последняя сука.
Ну, я постаралась высказаться более разумно.
— Виктор знает о нас. И может рассказать.
— С этим судом у Виктора есть проблемы серьезнее, чем
мы с тобой.
— Да, но ты же знаешь его. Он не всегда действует как
нормальный человек. Если он почувствует, что потерял всякую надежду вырваться
на свободу, то может учинить нам неприятности просто из мести.
Я так и не смогла рассказать о своих отношениях с Дмитрием
Лиссе, а вот наш злейший враг знал о них. Это было еще удивительнее, чем то,
что о них догадывался Адриан. Виктор вычислил это, просто наблюдая за нами и
собирая всякие сведения. Думаю, если ты мерзавец, привыкший строить козни, то
должен преуспевать в таких вещах. Правда, он никогда не высказывался по этому
поводу публично. Просто использовал против нас заклинание вожделения,
основанное на магии земли. Такого рода заклинания срабатывают только в том
случае, если влечение уже существует, они просто усиливают его. Нас с Дмитрием
внезапно страшно потянуло друг к другу, мы были всего в полушаге от секса.
Очень хитроумно со стороны Виктора — отвлечь нас таким способом, не прибегая к
насилию. Если бы на нас напали, мы сумели бы достойно ответить. Но сделать так,
чтобы мы думали только друг о друге, забыв обо всем на свете? Сопротивляться
этому было очень трудно.
