— Я вообще не хочу наказывать тебя, Роза. Просто хочу
удостовериться, что мы понимаем друг друга. — Моройские мужчины не женятся
на дампирских девушках, они просто развлекаются с ними. Каждая думает, что с
ней все будет иначе, — даже твоя мать в отношении Ибрагима, но и она
ошиблась.
— В отношении кого?
Это имя ударило меня, словно пощечина. Ибрагим? Я никогда
даже не слышала этого имени. Я хотела спросить, кто он такой и при чем тут моя
мать, но Татьяна продолжала говорить.
— Они всегда ошибаются. Может, и тебе взбрело в голову
попытаться изменить положение вещей, но это пустая трата времени. — Она
покачала головой, словно испытывая сожаление к дампирским девушкам, но
самодовольное выражение ее лица противоречило любому подлинному
сочувствию. — Можешь сколько угодно использовать свое хорошенькое лицо и
легкодоступное тело, но все кончится тем, что используют тебя. Даже если сейчас
он и твердит, что любит тебя, в итоге ты ему наскучишь. Избавь себя от ненужных
огорчений. Объясняя все это, я оказываю тебе услугу.
— Но он не говорит, что любит…
Бессмысленно. Ирония состояла в том, что я была уверена —
Адриан хочет исключительно секса со мной. Никаких иллюзий по поводу его
«чувств» я не питала. Однако проблемы здесь не существовало — я ведь на самом
деле не спала с ним. Вот только Татьяна… ну, воспринимала все это как проблему.
Я вздохнула. Видимо, никакие аргументы не убедят ее в том, что Адриан меня не
интересует.
— Послушайте, если вы так уверены, что у нас с ним нет
общего будущего, к чему все эти разговоры? Вы же убеждены, что он бросит меня…
ваше величество.
На мгновение на ее лице промелькнуло выражение
неуверенности, и я едва не рассмеялась. Несмотря на то что она так
пренебрежительно отзывалась обо мне, моей маме и других женщинах-дампирах,
отчасти в ней жило беспокойство, что мое очарование и красота способны
настолько увлечь Адриана, что он заключит этот позорный брак. Она тут же
постаралась скрыть свои сомнения.
— Я предпочитаю не допускать неприятностей, не
дожидаясь, пока они произойдут, только и всего. Кроме того, для него и
Василисы, если ты не будешь все время болтаться поблизости, жизнь станет легче.
Что за черт? Кратковременное чувство удовлетворения
мгновенно разлетелось вдребезги, сменившись полным недоумением. Я была в такой
же растерянности, как тогда, когда она впервые обвинила меня в связи с
Адрианом.
— Для него и Василисы? Лиссы? О чем вы толкуете?
Я забыла добавить «ваше величество», но, по-моему, в тот
момент ее это не заботило.
— Они составят прекрасную пару, — заявила она
таким тоном, словно речь шла о приобретении произведения искусства. —
Вопреки твоему скверному влиянию Василиса превращается в многообещающую молодую
женщину. У нее серьезная, преданная натура, что, безусловно, поможет ему
избавиться от ветра в голове. И вместе они смогут и дальше исследовать свои…
необычные магические способности.
Пять минут назад рассуждения о моем браке с Адрианом казались
полным безумием, но они не шли ни в какое сравнение с идеей брака Адриана и
Лиссы.
— Лисса и Адриан. Вместе. Вы же это несерьезно… Ваше
величество?
— Если они будут жить здесь, думаю, тем оно и
окончится. Оба уже испытывают определенную симпатию друг к другу. Плюс обе
бабушки Адриана ведут свое происхождение от Драгомиров. В нем достаточно крови
Драгомиров, чтобы продолжить этот род.
To же относится и к Кристиану Озера. Как-то во время своего
мерзкого любовного сюсюканья Лисса и Кристиан изучали его генеалогическое
древо, выясняя, достаточно ли в нем генов Драгомиров, чтобы продолжить этот
род. Убедившись, что достаточно, они начали придумывать имена своим будущим
детям. Это было ужасно. Я выскользнула из ее сознания, и уже потом Лисса
сказала мне, что свою третью дочь они решили назвать в честь меня.
— Кристиан Озера? — На ее лице возникла
снисходительная улыбка. — Василиса Драгомир не выйдет за него замуж.
— Ну да. В смысле, в ближайшее время. Они же оба
собираются поступать в колледж и…
— Ни сейчас, ни потом. Никогда, — прервала меня
Татьяна. — Драгомиры — древняя и благородная королевская линия. Их
последний потомок не может связать свою судьбу с кем-то вроде него.
— Он тоже из королевской семьи. — Мой голос
прозвучал так, как всегда, когда я была на грани. По какой-то причине
оскорбления в адрес Кристиана разозлили меня даже больше, чем в мой
собственный. — Род Озера не менее достоин, чем Драгомиры или Ивашковы. Он
из королевской семьи — как Лисса, как Адриан, как вы.
Она презрительно фыркнула.
— Он не такой, как мы. Да, Озера — один из королевских
домов, и да, у Кристиана есть несколько достойных уважения дальних
родственников. Но мы говорим не о них. Мы говорим о сыне тех, кто добровольно
стал стригоем. Знаешь, сколько раз такое происходило за время моей жизни?
Девять. Девять за пятьдесят лет. И его родители — двое из этих девяти.
— Да… его родители. Но не он.
— Это не имеет значения. Принцесса Драгомир не может
связать свою жизнь с таким, как он. Положение ее мужа слишком престижно.
— Вот ваш племянник — идеальный выбор, — с горечью
сказала я и добавила: — Ваше величество.
— Если ты такая умная, скажи мне — там, в Академии, как
к ним относились? Как твои одноклассники воспринимают Кристиана? Как они
воспринимают тот факт, кто Кристиан и Василиса вместе?
Судя по мерцанию ее глаз, она знала ответ.
— Прекрасно, — ответила я. — У них множество
друзей.
— И Кристиана принимают полностью и безоговорочно?
Мгновенно в памяти всплыло, как Ральф и Джесси терзали меня
насчет Кристиана. И да, многие все еще избегали его, словно он уже стал
стригоем. Вот почему в кулинарном классе у него не было партнера. Я попыталась
скрыть мои мысли, но, видимо, задержка с ответом выдала меня.
— Видишь? — воскликнула она. — А ведь школа
всего лишь общество в миниатюре. Представь себе то же самое в большем масштабе.
Ей предстоит стать членом правительства и добиваться поддержки остальных. Он
будет для нее обузой. Из-за него она приобретет врагов. И ты действительно
хочешь, чтобы ей пришлось иметь такие проблемы?
Именно этого Кристиан и опасался. Я ответила ей так же, как
тогда ему.
— Этого не произойдет. Вы ошибаетесь.
— Ты еще очень юна, мисс Хэзевей. И из-за тебя
задерживается ваш отлет. — Она направилась к двери. Стражи во мгновение
ока оказались рядом с ней. — Мне больше нечего сказать. Надеюсь, это наша
последняя дискуссия на подобную тему.
«А может, вообще последняя дискуссия», — подумала я.
Она ушла, и, как только этикет позволил сделать это, я со
всех ног побежала, чтобы не опоздать к самолету. Голова у меня шла кругом.
Может, эта леди и впрямь безумна?
