Лисса подошла к портье и объяснила ей, кто мы такие. Женщина
явно знала наши имена, но идея пропустить дампирку, казалось, удивила ее. Я, по
правде говоря, почти не обратила на это внимания, ослепленная блеском
открывшихся зрелищ и звуками. По сравнению с грубоватым, исключительно
практичным образом жизни, который я обычно веду, было трудно поверить, что
такая роскошь вообще существует.
Зарегистрировавшись, Лисса повернулась ко мне с
возбужденным, сияющим лицом.
— Мы можем получить массаж с…
— Ногти, — прервала я ее.
— Что?
— Хочу привести в порядок ногти. Можно сделать маникюр?
Это была самая экзотическая, абсолютно бесполезная вещь, на
которую у меня хватило воображения. Ну, для обычной женщины вовсе не
бесполезная. Но для меня? Мои руки вечно в синяках и ссадинах, постоянно
подвергаются воздействию грязи и ветра. Да. Бесполезная. Я годами не красила
ногти — ни к чему было. Одно практическое занятие — и половина лака точно
обдерется. Новички вроде меня не могут позволить себе подобную роскошь — и
именно поэтому я так отчаянно хотела этого. Вид Лиссы с макияжем пробуждал во
мне страстное желание быть причисленной к тем, для кого доступно такого рода
блаженство. Я смирилась с тем, что никогда не стану делать ничего подобного на
регулярной основе, но если уж меня, слава тебе господи, занесло сюда, я хотела
привести в порядок ногти.
Лисса слегка заколебалась. Ей, по-видимому, не терпелось
приступить к массажу. Однако отказать мне было трудно, и она снова обратилась к
портье. Выяснилось, что для выполнения моего желания последней придется немного
поколдовать с расписанием, но она сказала, что сможет сделать это.
— Конечно, принцесса.
Женщина улыбнулась, очарованная природной харизмой Лиссы.
Зачастую Лиссе даже не требовалось прибегать к помощи духа, чтобы ей шли
навстречу.
— Я не хочу никому причинять беспокойство, —
сказала она.
— Нет-нет, не волнуйтесь!
И вот совсем скоро мы сидели за соседними столиками и
отмачивали руки в горячей воде, в то время как моройские женщины натирали их
странной смесью сахара и морских водорослей.
— Зачем тебе понадобился маникюр? —
поинтересовалась Лисса.
Я попыталась объяснить ей свои соображения — о том, что у
меня больше нет времени на макияж, о том, как стосковались мои руки по нежному,
совершенно непрактичному обращению. Ее лицо приняло задумчивое выражение.
— Мне никогда это не приходило в голову. Просто
казалось, что в последнее время тебя это не интересует. Или… ну… что ты просто
не нуждаешься в этом. С твоей-то внешностью.
— Перестань, — отмахнулась я. — Это тебя
парни боготворят.
— Из-за моего имени. А вот тебя парни действительно
хотят по совсем другим причинам, к примеру один тип.
Здорово! Интересно, кого она имеет в виду?
— Да, но эти другие причины не слишком возвышенные.
Она пожала плечами.
— Как бы то ни было, тебе не нужен макияж, чтобы
кружить всем головы.
И потом благодаря нашей связи произошла очень странная вещь
— я увидела себя ее глазами. Это было все равно что смотреть в зеркало, с той
лишь разницей, что она видела меня только в профиль. Но, глядя на меня, она
действительно думала, что я красива. Я казалась ей экзотическим созданием — со
своей смуглой кожей и темными волосами. По сравнению со мной она ощущала себя
бледной и как бы вылинявшей, а по сравнению с моими формами худой и костлявой.
Сюрреалистическое ощущение — учитывая, как часто я чувствовала себя неряшливой
и грубоватой по сравнению с ее сияющей красотой. В ее зависти отсутствовала
злоба, это было не в ее натуре. Скорее тоска и восхищение тем, чего она никогда
не сможет иметь.
Возникло желание разубедить ее — но одновременно и чувство,
что она не хочет, чтобы я знала о ее неуверенности в себе. К тому же как раз в
этот момент женщина, занимающаяся моими ногтями, спросила, какой цвет я
предпочитаю. Я выбрала золотистый блеск. Безвкусно, возможно, но, по мне, это
действительно выглядело круто, и, как бы то ни было, долго лак не продержится.
Лисса предпочла бледно-розовый цвет, такой же изящный и элегантный, как она
сама. Она освободилась гораздо раньше меня, поскольку маникюрше пришлось
здорово повозиться, смягчая мои руки и подпиливая ногти.
Наконец мы с гордостью вскинули свои изумительные руки.
— Ты выглядишь потрясающе, дорогая, — как бы
подражая кому-то, сказала Лисса.
Смеясь, мы направились туда, где делали массаж.
Первоначально Лисса договорилась для нас о массаже всего тела, но значительная
часть времени ушла на маникюр. Поэтому мы решили ограничиться лишь массажом
ног, тем более что со своими еще невысохшими ногтями не в состоянии были надеть
халаты или любую другую смену одежды. Все, что от нас требовалось, это снять
туфли и закатать штаны. Я сидела в кресле, а мои ноги отмокали в теплой,
пузырящейся воде, от которой к тому же исходил запах фиалок. Однако я,
зачарованная своими руками, на все это мало обращала внимания. Руки выглядели
идеально. Маникюрша сумела довести их до состояния шелковой мягкости, а ногти
превратились в блестящие золотистые овалы.
— Роза… — окликнула меня Лисса.
— Ммм?
Поверх золотистого лака маникюрша покрыла ногти прозрачным;
может, благодаря этому они дольше продержатся?
— Роза…
Я, наконец, оторвалась от своих потрясающих ногтей и
посмотрела на Лиссу. Она улыбалась от уха до уха. Я почувствовала снова
вспыхнувшее в ней возбуждение — тот самый секрет, который она утаивала от меня,
пока мы шли сюда.
— Что? — спросила я.
Она кивнула куда-то в направлении моих ног.
— Роза, это Эмброуз.
Я рассеянно перевела взгляд на своего массажиста.
— Привет, Эмброуз, как…
Я оборвала себя, прежде чем с моих губ слетели слова: «Вот
это да!»
Парень, массирующий мне ноги, выглядел чуть постарше меня.
Весь из себя такой мускулистый, с кудрявыми черными волосами; он был без
рубашки, и все его рельефные грудные мышцы и бицепсы были на виду. Кожа такого
темно-золотистого цвета могла быть только у того, кто много времени проводит на
солнце; значит, он человек. Это подтверждали и следы укусов на шее. Хорошенький
мальчик-«кормилец». Очень хорошенький.
Однако он был настолько хорош, что это казалось почти
нереальным. Дмитрий был замечателен, но имел маленькие недостатки, делавшие его
еще более замечательным. Эмброуз выглядел слишком совершенным, практически
произведением искусства. Мне не хотелось, чтобы он заключил меня в свои
объятия, но смотреть на него определенно было приятно.
Лисса, обеспокоенная отсутствием романтических приключений у
лучшей подруги, решила, по-видимому, позаботиться обо мне. Ей самой массаж
делала женщина.
