— Ну, меня исцелит Лисса, — самодовольно ответил
он. — Ей это раз плюнуть. Хотя… — Сардоническая улыбка угасла. —
Знаешь, когда она использовала свою магию, произошло нечто странное.
— Да, знаю. Ты тоже почувствовал?
— Нет, не почувствовал — увидел. — Он
нахмурился. — Роза… Помнишь, ты спрашивала меня, не безумна ли ты, и я
ответил, что нет?
— Да…
— Может, я тогда ошибся. Думаю, ты безумна.
Я резко замедлила шаги.
— Какого черта? Что ты имеешь в виду?
— Ну… видишь ли… когда Лисса работала со вторым
растением… ее аура слегка потемнела.
— Это и я почувствовала, — сказала я. —
Словно к ней… ну, не знаю… на мгновение вернулась душевная болезнь, что
случалось раньше. Но она быстро ушла.
Адриан кивнул.
— Да, именно так… Тьма из ее ауры ушла — и знаешь куда?
В твою. Я давно заметил, какие у вас разные ауры, но на этот раз видел, что
происходит. Клубок тьмы переметнулся из ее ауры в твою.
Что-то в его словах заставило меня содрогнуться.
— Что это означает?
— Ну, поэтому я и думаю, что ты безумна. У Лиссы
отсутствуют всякие побочные эффекты от использования магии, верно? Ну а ты… Ты
в последнее время жутко вспыльчива и видишь призраков. — Он произнес эти
слова небрежно, как будто видеть призраков — дело обычное, случающееся время от
времени. — Думаю, та пагубная часть духа, которая плохо воздействует на
психику, каким-то образом просачивается из нее в тебя. В результате ее
состояние стабильно, а ты… ну… видишь призраков.
Мне как будто дали пощечину. Еще одна теория. Никакой
травмы. Никаких реальных призраков. Я «заражаюсь» безумием от Лиссы. Я помнила
ее худшее состояние — депрессия, попытки причинить себе вред. Я помнила нашу
бывшую учительницу, госпожу Карп, тоже пользователя духа, которая полностью
лишилась разума и стала стригоем.
— Нет, — сказала я напряженно, — со мной
этого не происходит.
— А как насчет вашей связи? Она ведь существует. Ее
мысли и чувства проскальзывают в тебя… почему безумие не может?
Адриан говорил все это в характерной для него легкомысленной
манере, как бы просто из любознательности, не осознавая, как сильно его слова
тревожат меня.
— Потому что это не имеет никакого…
И потом меня озарило. Вот он, ответ, который мы искали все
это время.
Святой Владимир всю жизнь боролся с побочными эффектами
духа. У него бывали видения и галлюцинации, которые он описывал как «демонов».
Однако он не сошел с ума и не пытался покончить с собой. Мы с Лиссой считали,
что причина этого — его страж, «поцелованная тьмой» Анна, и что связь между
ними помогала ему. Мы предположили, что дело просто в присутствии рядом
близкого друга, который поддерживал, помогал пройти через тягостные периоды,
ведь никаких антидепрессантов или успокаивающих таблеток тогда не было.
Но что, если… что, если…
Я не могла дышать, не могла существовать дальше, не узнав
ответ. Сколько сейчас времени? Что-то около часа до комендантского часа? Я
должна выяснить. Я так резко остановилась, что чуть не поскользнулась на
замерзшей земле.
— Кристиан!
Троица перед нами остановилась и обернулась ко мне и
Адриану.
— Да? — откликнулся Кристиан.
— Мне нужно кое-куда зайти — или, точнее, нам нужно,
поскольку я не могу никуда идти без тебя. Мне срочно нужно в церковь.
Он удивленно вскинул брови.
— Что, хочешь исповедоваться?
— Никаких вопросов. Пожалуйста. Это займет всего
несколько минут.
На лице Лиссы возникло выражение беспокойства.
— Ну, мы можем все туда пойти…
— Нет, мы вернемся быстро. — Я не хотела, чтобы
она присутствовала. Не хотела, чтобы она услышала ответ, в котором я теперь уже
не сомневалась. — Идите в спальный корпус. Мы догоним вас. Пожалуйста.
Кристиан!
Он разглядывал меня, сам не зная, чего хочет — высмеять или
помочь. В конце концов, он не был болваном. Победило второе.
— Ладно, но не проси меня молиться вместе с тобой.
Мы свернули к церкви. Я почти бежала, так что он едва
поспевал за мной.
— Надо полагать, ты не объяснишь мне, в чем
дело? — спросил он.
— Нет. Но спасибо за согласие помочь.
— Всегда рад.
Уверена, он закатил глаза, но все мое внимание
сосредоточилось на тропинке под ногами. Дверь в церковь оказалась заперта, что
было неудивительно. Я постучалась, скользя взглядом по окнам — есть ли в них
свет? Вроде бы нет.
— Знаешь, я умею пробираться туда, — сказал
Кристиан. — Если тебе просто нужно внутрь…
— Нет, мне нужно увидеться со священником. Проклятье,
его тут нет!
— Скорее всего, он уже в постели.
— Проклятье! — повторила я, испытывая очень слабые
угрызения совести из-за того, что ругалась на пороге церкви.
Если священник в постели, значит, он в доме для персонала,
куда я не имею доступа.
— Мне необходимо…
Дверь открылась, отец Андрей воззрился на нас. Он выглядел
удивленным, но не более того.
— Роза? Кристиан? Что-то случилось?
— Мне нужно задать вам вопрос, — ответила
я. — Это не займет много времени.
Он удивился еще больше, но отошел в сторону, пропуская нас.
Мы остановились в вестибюле, рядом со входом в сам храм.
— Я как раз собирался уйти домой на ночь, —
объяснил нам отец Андрей. — Закрывал все двери, гасил свет.
— Вы когда-то говорили, что святой Владимир прожил
долгую жизнь и умер в преклонном возрасте. Это так?
— Да, — медленно ответил он. — Насколько мне
известно. Во всех прочитанных мной книгах — включая самые последние — сказано
именно так.
— А какова судьба Анны?
Мой голос звучал так, словно я вот-вот ударюсь в истерику.
Что соответствовало действительности.
— Судьба Анны?
— Что с ней произошло? Как умерла она?
Все это время нас с Лиссой волновал уход Владимира:
относительно Анны мы никогда даже не задумывались.
— А-а… Ну… — Отец Андрей вздохнул. — Боюсь,
ее конец был не столь мирным. Всю жизнь она защищала его, хотя есть намеки, что
в пожилом возрасте она тоже начала терять стабильность. И потом…
— И потом? — спросила я.
Кристиан с непонимающим видом переводил взгляд с меня на
священника и обратно.
— И потом, спустя месяца два после ухода святого
Владимира, она покончила жизнь самоубийством.
