— У меня нет времени ждать, — заявил он. — Я
очень тороплюсь.
Она кивнула на очередь.
— Они пришли раньше тебя.
Джесси поймал ее взгляд и улыбнулся.
— Можно же сделать исключение для меня.
— Да, он очень спешит, — добавил Ральф таким
тоном, какого я от него никогда прежде не слышала: спокойным, менее резким, чем
обычно. — Просто впишите его имя первым в списке.
Служащая выглядела так, словно приготовилась их отбрить, но
потом на ее лице возникло растерянное, удивленное выражение. Она опустила
взгляд на свой пюпитр и написала что-то. Когда спустя несколько мгновений она
вскинула голову, взгляд у нее снова сделался ясный. Она нахмурилась.
— Что я только что сделала?
— Вписали меня первым, — ответил Джесси, кивнув на
ее пюпитр. — Видите?
Она испуганно перевела взгляд вниз.
— Почему твое имя стоит первым? Ты же только что
пришел?
— Мы приходили раньше и зарегистрировались у вас. Вы
сказали, все будет в порядке.
Она в явном недоумении снова посмотрела на свои записи. Она
не помнила, чтобы они приходили раньше — потому что они не приходили, — и,
по-видимому, никак не могла сообразить, почему Джесси оказался первым в списке.
Спустя мгновение она пожала плечами, должно быть решив, что над этим не стоит
раздумывать.
— Становись рядом с остальными, и я вызову тебя
следующим.
Когда Джесси и Ральф проходили мимо нас, я повернулась к
ним.
— Ты только что применил к ней принуждение, —
прошипела я.
На мгновение Джесси, казалось, запаниковал, потом его
обычное самодовольство вернулось.
— Скажешь тоже! Я просто убедил ее, вот и все.
Собираешься наябедничать на меня?
— О чем тут ябедничать? — усмехнулся
Кристиан. — Это было худшее принуждение, которое я когда-либо видел.
— Можно подумать, тебе приходилось видеть принуждение, —
заметил Ральф.
— И не раз, — ответил Кристиан. — От людей,
гораздо симпатичнее вас. Конечно, может, поэтому у вас и не слишком хорошо
получилось.
Ральф, казалось, жестоко обиделся за то, что его не
посчитали симпатичным, но Джесси просто ткнул его локтем в бок и двинулся
дальше.
— Забудь о нем. Он упустил свой шанс.
— Шанс на…
Я вспомнила, как Брендон прибег к слабенькому принуждению,
пытаясь заставить меня поверить, что его синяки — это пустяк. Джил
рассказывала, что Брет Озера действительно сумел убедить учительницу, что у
него никаких синяков нет. И учительница, к большому удивлению Джил, больше не
поднимала этого вопроса. Брет, видимо, использовал принуждение. Сознание словно
озарило меня светом. Все объяснения были прямо тут, под рукой. Проблема,
однако, состояла в том, что я пока не могла до конца распутать этот клубок.
— Так вот в чем дело! Ваша идиотская «Мана»,
подталкивающая избивать людей. Это имеет какое-то отношение к принуждению…
Я не понимала, как это все совмещается, но удивленное выражение
на лице Джесси подсказало мне, что я на правильном пути, хотя он и сказал:
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Я устремилась вперед практически вслепую, надеясь, что мне
удастся разозлить его, и он брякнет, чего не следовало.
— В чем суть? Ты обучаешь своих ребят делать маленькие
трюки? А ведь ты всерьез ничего не знаешь о принуждении. Я видела принуждение,
которое могло бы заставить тебя сделать стойку на кистях или выброситься из
окна.
— Мы знаем больше, чем ты в состоянии даже
вообразить, — заявил Джесси. — И когда я выясню, кто разболтал…
Он не успел закончить свою угрозу, потому что его вызвали к
«кормилице». Они с Ральфом гордо удалились, и Кристиан тут же накинулся на меня
с расспросами.
— Что происходит? Что еще за «Мана»?
Я торопливо пересказала ему объяснение Адриана.
— Вот во что они хотели тебя втянуть. Видимо, они тайно
практикуют принуждение. Адриан говорит, что эти группы всегда состоят из
королевских, которые выдумывают дурацкий план, как контролировать ситуацию в
сложные времена. Они, должно быть, решили, что принуждение — это и есть выход…
Именно принуждение они имели в виду, когда говорили, что у них есть способы
помочь тебе получить желаемое. Если бы они знали, насколько ты слаб в
принуждении, то, скорее всего, и обращаться к тебе не стали бы.
Он нахмурился, недовольный тем, что я напомнила, как однажды
на лыжной базе он попытался — и потерпел неудачу — применить принуждение.
— А при чем тут избиение людей?
— Вот это загадка.
Тут Кристиана вызвали к «кормилице», а я перестала
обдумывать свои теории, отложив их до тех времен, пока получу больше информации
и смогу что-то реально предпринять.
— Опять Алиса? — спросила я, увидев, к кому нас
направили. — Как это тебе всегда она достается? Специально просишь ее?
— Нет, просто думаю, что некоторые специально
отказываются от нее.
Алиса, как всегда, встретила нас с радостью.
— Роза… Ты все еще заботишься о нашей безопасности?
— И всегда буду, если мне позволят.
— Не слишком торопись, — предостерегла она
меня. — Побереги силы. Тот, кто слишком жаждет сражаться с не-мертвыми,
может оказаться среди них. Тогда мы никогда больше не увидим тебя, и это было
бы очень печально.
— Да, — сострил Кристиан. — Я каждую ночь
плачу в подушку.
Я с трудом сдержала желание пнуть его ногой.
— Ну да, я не смогла бы бывать тут, если бы стала
стригоем, но все же надеюсь умереть обычной смертью. Тогда я смогу посещать вас
в виде призрака.
«Как грустно, — подумала я. — Шучу над тем, что
совсем недавно так меня тревожило».
Алиса, однако, не нашла в моих словах ничего забавного и
покачала головой.
— Нет, не сможешь. Тебя не пропустит магическая защита.
— Магическая защита не пропускает только
стригоев, — напомнила я.
Рассеянное выражение ее лица сменилось вызывающим.
— Магические защитные кольца пропускают только живых.
Мертвых или не-мертвых — нет.
— Ну что, получила? — сказал Кристиан.
— Защита пропускает призраков, — сказала я. —
Я видела их.
Учитывая умственную неуравновешенность Алисы, я была не
против поболтать с ней. Фактически это действовало освежающе — поговорить на
столь животрепещущую тему с тем, кто не будет осуждать меня. Вдобавок сейчас
она рассуждала вполне здраво.
— Если ты видела призраков, тогда мы не в безопасности.
