— Не хочется быть сумасшедшей.
— Ты не сумасшедшая.
— И все же ты не веришь, что я действительно вижу
призраков.
Он отвел взгляд, устремив его на трепещущие свечи на алтаре.
— Не знаю. Я по-прежнему стараюсь держать ум открытым.
Пережить сильный стресс — совсем не то же самое, что быть сумасшедшей.
— Знаю. — Какая теплая у него рука! Нехорошо
думать о таких вещах в церкви. — Но… Ну… Есть еще кое-что…
Я рассказала о том, что Анна, возможно, оттягивала на себя
безумие Владимира. Пересказала я и объяснения Адриана насчет моей ауры. Дмитрий
снова перевел на меня взгляд, в котором сквозило любопытство.
— Ты разговаривала обо всем этом с кем-нибудь еще? С
Лиссой? С твоим консультантом?
— Нет, — еле слышно ответила я, не в силах
встретиться с ним взглядом. — Меня пугает, что они могут подумать.
Он сжал мою руку.
— Прекрати! Ты бесстрашно бросаешься навстречу
опасности, но приходишь в ужас от идеи с кем-то поговорить.
Я подняла на него взгляд.
— Наверно.
— Тогда почему ты рассказываешь мне?
Я улыбнулась.
— Потому что ты говорил, что я должна доверять людям.
Вот, я доверяю тебе.
— А Лиссе не доверяешь?
Моя улыбка угасла.
— Нет, я доверяю ей полностью. Но не хочу рассказывать
о том, что может встревожить ее. Что-то вроде инстинкта защитника, надо
полагать, так же как не подпускать к ней стригоев.
— Она сильнее, чем ты думаешь, — сказал он. —
И сделает все, чтобы помочь тебе.
— Так что? Ты хочешь, чтобы я доверяла ей, а не тебе?
— Нет, я хочу, чтобы ты доверяла нам обоим. Думаю, это
пойдет тебе на пользу. То, что произошло с Анной, беспокоит тебя?
— Нет. — Я снова отвела взгляд. — Пугает.
По-моему, нас обоих ошеломил этот ответ. Даже я никак не
ожидала, что скажу такое. Мы замерли на мгновение, а потом Дмитрий обнял меня и
прижал к груди. Вдыхая запах кожаного пальто и слыша стук его сердца, я
сотрясалась от рыданий.
— Не хочу, чтобы со мной такое происходило, —
повторяла я. — Хочу быть как все. Хочу быть… в своем уме. Не хочу терять
контроль над собой. Не хочу стать такой, как Анна, и покончить с собой. Мне
нравится жить. Я готова умереть, спасая своих друзей, но надеюсь, что этого не
случится. Надеюсь, мы все проживем долгую счастливую жизнь. Как выразилась
Лисса — одна большая счастливая семья. Мне так много хочется сделать, но я
боюсь… боюсь стать похожей на нее… боюсь, что не сумею помешать этому…
Он крепче обнял меня.
— Ничего такого не произойдет, — прошептал
он. — Ты своенравная и импульсивная, но по большому счету ты одна из самых
сильных, кого я знаю. Даже если ты такая же, как Анна, — а я так не
думаю, — это вовсе не значит, что тебя ждет ее судьба.
Смешно. Я часто говорила то же самое Лиссе о ней и
Владимире. Она всегда с трудом верила в это, и теперь я ее понимала. Давать
советы — одно, а вот следовать им — совсем другое.
— Ты упускаешь и еще кое-что. — Он провел рукой по
моим волосам. — Если опасность для тебя исходит от магии Лиссы, тогда она
просто может перестать использовать ее, и дело с концом.
Я слегка отстранилась, чтобы иметь возможность взглянуть на
него. И торопливо провела рукой по глазам, утирая слезы.
— Но как я могу просить ее об этом? — сказала
я. — Я же знаю, как ее это огорчит. Нет, я не в состоянии лишить ее магии.
Он удивленно посмотрел на меня.
— Даже ценой собственной жизни?
— Владимир делал потрясающие вещи… и она тоже может.
Кроме того, «они на первом месте», так ведь?
— Не всегда.
Я удивленно посмотрела на него. Это «они на первом месте»
вдалбливали в нас с самого детства. Все стражи так считали. Только те дампиры,
которые отказались от своих обязанностей, не разделяли этого подхода. То, что
он сейчас сказал, было почти равносильно измене.
— Иногда, Роза, бывают ситуации, когда нужно поставить
себя на первое место.
Я покачала головой.
— Только не с Лиссой.
Ощущение, будто я разговариваю с Дейдрой или Эмброузом.
Почему все внезапно стали ставить под сомнение то, что я воспринимала как
абсолютную истину всю свою жизнь?
— Она твоя подруга. Она поймет.
Чтобы подчеркнуть свою мысль, он вытащил торчащие из моего
рукава четки.
— Я не просто ее подруга. Вот тебе доказательство
этого. — Я кивнула на крест. — Я связана с ней, чтобы защищать
Драгомиров любой ценой.
— Понимаю, но…
Он не закончил — да и что он мог сказать? Это был старый
спор, тот, который не имел решения.
— Мне пора возвращаться, — резко сказала я. —
Комендантский час давно начался.
Губы Дмитрия искривила улыбка.
— И тебе нужен я, что избежать неприятностей по
возвращении.
— Да, я надеялась…
У входа в храм послышалось шуршание, и вошел отец Андрей,
что однозначно положило конец нашей встрече. Он собирался запирать церковь.
Дмитрий поблагодарил его, и мы с ним зашагали в сторону спального корпуса
дампиров. Мы не разговаривали, но это было уютное молчание. Странно, но после
той его вспышки, случившейся, когда мы покинули больницу, возникло чувство,
будто между нами что-то стало еще глубже и прочнее, пусть даже это и казалось
невозможным.
Дмитрий провел меня мимо женщины за стойкой портье, и, когда
я уже собралась свернуть в сторону своего крыла, мимо нас прошёл страж по имени
Юрий. Дмитрий окликнул его.
— По-моему, ты занимаешься вопросами защиты? Когда в
последний раз накладывали новые защитные кольца?
Юрий задумался.
— Пару дней назад. А что?
Дмитрий бросил на меня выразительный взгляд.
— Просто полюбопытствовал.
Я кивнула Дмитрию, давая понять, что поняла его, и
отправилась в постель.
Последовавшая за этим неделя или около того протекала в
однообразном режиме. Три дня в неделю я повсюду ходила за Кристианом, а в
остальные три дня посещала своего консультанта и занималась с Дмитрием. И все
это время с его лица не сходило озабоченное выражение. Он всегда интересовался,
как я себя чувствую, но не заводил разговора на темы, обсуждать которые я не хотела.
В основном это были физические тренировки, которые я предпочитала, потому что
для них не требовалось особо напрягать мозги.
И самое приятное — все это время я не видела Мейсона.
