Мы припустили бегом таким путем, на каком, нам казалось, мы
не наткнемся на других стригоев. Я все еще не представляла себе, сколько их
здесь, и это сводило меня с ума. Когда мы почти добрались до кампуса начальной
школы, меня дико затошнило. Я предупредила Кристиана, и в тот же момент стригой
схватил его. Однако Кристиан действовал быстро. Пламя охватило голову стригоя.
Он закричал и отпустил Кристиана, яростно пытаясь стряхнуть пламя. Он так и не
увидел, что я приближаюсь к нему с колом. На все ушло не больше минуты. Мы с
Кристианом обменялись взглядами.
Да. У нас получалось круто.
Центр схватки сосредоточился в кампусе элементарной школы.
Стражи и стригой яростно сражались у входов в один из спальных корпусов. На
мгновение я замерла. Здесь было почти двадцать стригоев, а стражей вдвое
меньше. Так много стригоев вместе… До недавнего времени мы не слышали, что они
способны объединяться в такие большие группы. Думали, что с гибелью Исайи их
банда распалась, но, по-видимому, ошибались. На мгновение я замерла в шоке, а
потом мы ринулись в гущу схватки.
Эмиль у бокового входа сражался с тремя стригоями. Он был в
синяках и ссадинах, у его ног лежало тело четвертого стригоя. Я набросилась на
одну из трех. Она не заметила моего приближения, и я сумела проткнуть ее колом
почти без сопротивления. Мне здорово повезло. Кристиан тем временем поджег
остальных. На лице Эмиля возникло выражение удивления, что не помешало ему
проткнуть одного стригоя. Я прикончила второго.
— Тебе не следовало приводить его сюда, — сказал
Эмиль, когда мы бросились на помощь другим стражам. — Морои не должны
участвовать в сражениях.
— Морои уже давным-давно должны участвовать в
сражениях, — сквозь стиснутые зубы ответил Кристиан.
После этого мы почти не разговаривали. Все последующее
слилось в неясное, расплывчатое пятно. Мы с Кристианом переходили от схватки к
схватке, комбинируя его магию и мой кол. Не всегда убивать стригоев удавалось
так легко и быстро, как первых. Некоторые сражения затягивались. Эмиль держался
около нас, и, честно говоря, я потеряла счет убитым нами стригоям.
— Я знаю тебя.
Эти слова поразили меня. На протяжении всей этой бойни никто
из нас, ни друзья, ни враги, практически не разговаривал. Эти слова произнес
стригой, на вид примерно моего возраста, хотя наверняка он был в десять раз
старше. Его отличали белокурые волосы до плеч и глаза, цвет которых я не смогла
разглядеть. Они были обведены красным, только это и имело значение.
В ответ я замахнулась на него колом, но он увернулся.
Кристиан был занят, воспламеняя двух других стригоев, так что с этим пришлось
справляться мне самой.
— Сейчас в тебе есть что-то странное, но все же я
помню. Я видел тебя несколько лет назад, до своего пробуждения.
Ладно, значит, он не в десять раз старше — если видел меня,
когда еще был мороем. Я надеялась, что эта болтовня отвлечет его. Для совсем
молодого стригоя он оказался на удивление быстр.
— Ты всегда ходила с этой девчонкой Драгомиров,
светленькой такой.
Я ударила его ногой и тут же отдернула ее, прежде чем он
успел схватить меня. Он даже не покачнулся.
— Ее родители хотели, чтобы ты стала ее стражем, до
того, как погибли?
— Я и есть ее страж, — проворчала я, взмахнув
колом в опасной близости к нему.
— Значит, она еще жива… Ходили слухи, что в прошлом
году она умерла. — В его голосе прозвучало удивление — и злоба. — Ты
понятия не имеешь, какую награду я получу, когда прикончу последнюю из Драг…
Ах!
Я снова попыталась ударить его колом в грудь, он снова
увернулся, но на этот раз кончик кола процарапал его лицо. Это не могло убить
его, но прикосновение кола, напоенного жизнью, не-мертвые воспринимают примерно
как ожог кислотой. Он вскрикнул, но продолжал умело защищаться.
— Я вернусь за тобой, когда покончу с ней, —
прорычал он.
— Тебе в жизни до нее не добраться, — хмыкнула я в
ответ.
Кто-то толкнул меня в бок — стригой, с которым сражался
Юрий. Я пошатнулась, что не помешало мне вонзить в сердце этого стригоя кол.
Задыхаясь, Юрий поблагодарил меня, и мы оба снова бросились в бой. Вот только
светловолосый стригой исчез. Я нигде не смогла найти его. Что же, тут хватало и
других. Того, на которого я нацелилась, внезапно охватило пламя, что позволило
мне без труда заколоть его. Кристиан снова оказался рядом.
— Кристиан, этот стригой…
— Я слышал, — тяжело дыша, сказал он.
— Нам нужно к ней!
— Он морочил тебе голову. Она на другой стороне
кампуса, в окружении новичков и стражей. С ней все будет в порядке.
— Но…
— Здесь мы нужнее.
Я понимала, что он прав, и понимала, как трудно ему было
сказать это. Как и у меня, самым его горячим желанием было немедленно броситься
к Лиссе. Здесь он действовал замечательно успешно, и все же больше всего ему
хотелось вложить всю свою магию в защиту Лиссы, создать вокруг нее стену огня,
которую не смог бы преодолеть ни один стригой. У меня не было времени глубоко
анализировать нашу с ней связь, но главное я чувствовала: она жива и не
испытывает боли.
Поэтому я осталась, сражаясь вместе с Кристианом и Юрием.
Лисса все время пребывала в глубине моего сознания, связь свидетельствовала о
том, что с ней все в порядке. В остальном сражение полностью захватило меня.
Мною владело одно-единственное желание: убивать стригоев. Не пропустить их в
спальный корпус, не дать им уйти отсюда и напасть на корпус Лиссы. Не знаю,
сколько времени это продолжалось. Для меня существовал лишь тот стригой, с
которым я в данный момент сражалась. И как только с ним было покончено, я
переходила к следующему.
Пока, в конце концов, никакого следующего не нашлось.
Все тело болело, я была до предела измотана, но адреналин
по-прежнему кипел в крови. Рядом со мной, тяжело и часто дыша, стоял Кристиан.
Физически он в сражениях не участвовал — в отличие от меня, — но истратил
слишком много магической энергии, и это сказалось на его состоянии. Я
оглянулась по сторонам.
— Нужно еще поискать, — сказала я.
— Здесь больше ни одного нет, — произнес знакомый
голос.
Я резко обернулась. Дмитрий! Жив! Я так боялась за него,
хотя изо всех сил загоняла эти страхи поглубже, но сейчас они вырвались наружу.
Хотелось броситься к нему, прижать к себе. Живой — избитый, окровавленный, но
живой!
Он лишь на мгновение задержал на мне взгляд, но тут же в
памяти всплыло все случившееся в хижине. Казалось, с тех пор прошло сто лет, но
в быстром взгляде Дмитрия я увидела любовь, беспокойство и… облегчение. Он тоже
тревожился за меня. Потом он повернулся и указал в сторону восточной части
неба. Я проследила за его рукой. Горизонт там наливался розовым и алым: вот-вот
должно было взойти солнце.
