— Что будет?
— Вот это самое. Сейчас ты прочтешь мне лекцию о том,
что мы поступили неправильно, что не должны были делать этого и что никогда
больше ничего подобного не должно происходить.
До того пока эти слова не вылетели у меня изо рта, я не
осознавала, как сильно боялась, что именно их от него и услышу. Он по-прежнему
выглядел потрясенным.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что ты такой и есть. — Думаю, мой голос
звучал немного истерично. — Ты всегда хочешь поступать правильно. И если
поступаешь неправильно, то потом непременно должен привести все в порядок и
снова поступать правильно. И я знаю, что ты собираешься сказать — что такого не
должно больше происходить никогда и что ты хочешь…
Остальное мне пришлось проглотить. Остановившись в тени
дерева, Дмитрий обхватил меня за талию и притянул к себе. Наши губы слились. И
пока длился этот поцелуй, я забыла обо всех своих опасениях, что он назовет
случившееся между нами ошибкой. Я даже — хотя это казалось совсем уж немыслимым
— забыла о смерти и уничтожении стригоев. Всего на миг.
Когда мы, в конце концов, оторвались друг от друга, он
по-прежнему обнимал меня.
— Я не считаю неправильным то, что произошло, —
произнес он мягко. — Я рад, что это произошло. Если бы тот миг вернулся, я
снова поступил бы так же.
В душе закружился целый водоворот чувств.
— Почему ты изменил свое отношение?
— Потому что перед тобой невозможно устоять. —
Чувствовалось, что мое удивление забавляет его. — И… помнишь, что сказала
Ронда?
Я испытала еще один шок — когда он упомянул о ней. Но потом
вспомнила, какое у него было лицо, когда он слушал ее, и то, что он говорил о
своей бабушке. Я попыталась вспомнить слова Ронды.
— Что-то о том, что тебе предстоит потерять что-то…
Нет, точно я не помнила.
— «Ты потеряешь то, что ценишь выше всего».
Естественно, он помнил все слово в слово. Тогда это
пророчество вызвало у меня усмешку, но сейчас я попыталась расшифровать его. И
поначалу испытала прилив радости: я — вот что он ценит выше всего. Но потом
испуганно взглянула на него.
— Постой. Ты думаешь, мне предстоит умереть? Вот почему
ты спал со мной?
— Нет-нет, конечно нет. Я делал это, потому что…
Поверь, вовсе не из-за этого. Если оставить в стороне конкретику — пусть даже
она верна, — Ронда знаешь что хотела сказать? Как легко все может
измениться. И в этом она права. Мы старались делать то, что правильно, или,
скорее, что, по мнению других, было правильно. Но иногда, когда это идет против
твоей природы… приходится делать выбор. Еще до нападения стригоев, глядя, как
ты борешься со всеми своими проблемами, я осознал, как много ты значишь для
меня. Это изменило все. Я беспокоился о тебе… ужасно беспокоился. Ты понятия не
имеешь, как сильно. И стало бесполезно дальше вести себя так, будто я смогу
когда-нибудь поставить жизнь любого мороя выше твоей. Как бы неправильно это ни
было с точки зрения других, такому не бывать. И тогда я решил, что надо что-то
с этим делать. А как только я принял это решение… больше ничего не сдерживало
нас. — Он помолчал, как бы проигрывая в уме сказанное и ласково отводя
волосы с моего лица. — Ну, не сдерживало меня. Я говорю только за себя и
не берусь утверждать, будто знаю, почему ты сделала это.
— Потому что люблю тебя, — выдохнула я.
Это прозвучало как самая очевидная вещь на свете. Ну, так
оно и было. Он засмеялся.
— Ты умеешь в одном предложении выразить то, для чего
мне понадобилось бы произнести целую речь.
— Потому что все очень просто. Я люблю тебя и не хочу
дальше притворяться, будто это не так.
— И я тоже. — Его рука опустилась и нащупала мою.
Сплетя пальцы, мы пошли дальше. — Не хочу больше лгать.
— И что тогда будет? Я имею в виду, с нами. Когда все
закончится… со стригоями…
— Ну, хотя мне не нравится усиливать твои опасения, в
одном отношении ты права. Мы не можем снова быть вместе — в смысле, до
окончания учебного года. До тех пор придется соблюдать дистанцию.
Почувствовав легкое разочарование, я, тем не менее,
понимала, что он прав. Может, в будущем и наступит момент, когда нам не нужно
будет скрывать свои отношения, но вряд ли стоит выставлять их напоказ, пока я
учусь.
Под ногами плескалась слякоть. Там и здесь на деревьях пели
немногочисленные пока птицы, без сомнения удивленные необычно бурной
деятельностью, происходящей при свете дня. Дмитрий с задумчивым видом устремил
взгляд в небо.
— После того, как ты закончишь школу и уедешь с Лиссой…
Он не договорил. Я даже не сразу въехала, что он имел в
виду. Сердце почти остановилось.
— Ты собираешься попросить другое распределение, ты не
можешь быть ее стражем! — догадалась я.
— Для нас это единственный способ быть вместе.
— Но мы на самом деле все равно не можем быть
вместе, — заметила я.
— Если мы оба останемся при ней, проблема сохраняется —
меня больше будешь волновать ты. А у нее должны быть два стража, целиком и
полностью преданные ей. Если я смогу получить назначение при дворе, мы все
время будем рядом. И в таком достаточно безопасном месте у стражей более гибкое
расписание.
Плаксивая, эгоистичная часть моей души жаждала тут же
разразиться жалобами по поводу того, что это далеко не лучший выход, но на
самом деле я понимала, что это не так. Идеального варианта не было. Каждый
ставил нас перед тяжелым выбором. Я понимала, как это трудно для него —
отказаться от Лиссы. Он заботился о ней и хотел обеспечивать ее безопасность со
страстью, почти равноценной моей. Однако обо мне он заботился больше и должен
был принести эту жертву, если хотел быть в ладу со своим чувством долга.
— Ну, мы действительно сможем видеться чаще, если будем
стражами у разных людей, — сказала я. — Сможем проводить вместе
отпуск. Если бы мы остались с Лиссой, нам пришлось бы работать в разные смены и
практически не видеться.
Деревья начали расступаться перед нами, к сожалению, а жаль,
потому что я не хотела отпускать его руку. Тем не менее, в груди потихоньку
расцветали надежда и радость. Это казалось неправильным в свете происходящей
трагедии, но я ничего не могла с собой поделать.
После всего тягостного времени, после всех страданий мы с
Дмитрием, похоже, найдем способ справиться с ситуацией. Всегда существует
возможность, что его распределят не ко двору, но даже в этом случае мы время от
времени сможем быть вместе. В разлуке мы будем тосковать друг о друге, без этого
не обойтись. Но все лучше так, чем продолжать жить во лжи.
Да, так оно и будет. Все тревоги Дейдры о том, как я смогу
совмещать конфликтующие аспекты своей жизни, ничего не стоят. Я буду иметь все.
Лиссу и Дмитрия. Эта мысль сделает меня сильнее, бесстрашнее — и поддержит во
время предстоящей атаки на стригоев. Словно заклинание на удачу, я буду все
время хранить ее в глубине сознания.
