— Нет, Натан. Простите, но такого слова я вам не дам. Наоборот — обещаю сбежать при первом же удобном случае.
…Иногда самое главное — суметь отказаться.
Йоргенсон молчит, потом улыбается.
— Честь имею, — салютует. — Прощайте, лейтенант.
Полицейский оглядывает меня с головы до ног. Без особой симпатии, надо сказать.
— Кандалы, — командует он. — Ошейник. Цепь, — он смотрит на меня. — Нет, сначала голову.
Бритва делает так: ш-ших, ш-ших. Вода едва теплая. Подумать только — утром я брился лучшим миндальным мылом, лезвием из английской стали, а сейчас мне правит голову какой-то коновал-цирюльник, поленившийся даже принести горячей воды.
Моя голова пылает.
— Черт! — говорю я, когда он задевает меня в очередной раз. — Все хорошо, продолжайте.
Наконец все кончено.
— Зеркало, — приказываю я. Оторопев, цирюльник подает мне зеркало. Маленькое, со сколами по краям, в темных пятнах и царапинах. Я оглядываю себя. Ну что ж. Бывало и хуже…
— Сколько с меня, милейший?
Он хлопает глазами. Свинячьи круглые глазки.
— Э… Казна платит.
— Ничего. Думаю, этого хватит.
Я всовываю ему в руки купюру. Он обалдело смотрит на десятикроновый билет в своей ладони. Затем на его лице начинает проявляться выражение счастья. Медленно восходит — как солнце из-за края океана…
Моя голова напоминает головку козьего сыра, облитую малиновым сиропом.
— А это на чай, — говорю я.
— Что? — он поднимает голову.
Левая рука у меня на перевязи. Поэтому я размахиваюсь и бью правой. В челюсть — БУМ. Удар отдается в раненое плечо, в глазах пляшут лиловые пятна. Но оно того стоит.
Мир сдвинулся. На катере аплодируют (бум-бум-бум) и кричат. Оглушительный свист. Охранники вскидывают карабины, целятся в меня. «Руки вверх! Руки!» — кричат мне. Полицейский делает знак: опустите оружие.
Я раскланиваюсь: спасибо, господа. Кисть болит, как черт знает что. Сломал я ее, что ли?
— Вот теперь можно и кандалы, — говорю я. Полицейский кивает.
Цирюльник лежит без движения.
…Я поднимаю голову и смотрю. Ручные кандалы мне пока не надели — из-за раны, но ноги закованы. А еще есть цепь. Ошейник холодит шею.
Я смотрю, как уплывает берег. Катер, покачиваясь и шлепая по воде колесами, везет меня в неизвестность.
Кит на ратуше.
Светает. Розовая полоса по горизонту.
Это почему-то важно.
— Привет, мистер, — говорит тип с рукой на перевязи. У него выцветшие голубые глаза и ирландский акцент. — Хороший удар.
Вместо эпилога: О необходимости Большой Бойни
(стенограмма доклада)
Засим, уважаемые коллеги, я вкратце попытаюсь осветить ту серьезную опасность, которую представляет для города октябрьское сборище китов. Некоторые из вас, я знаю, скептически относятся к опасениям, которые не раз были высказаны многими моими уважаемыми собратьями, поэтому прежде всего к скептикам и будет обращен мой сегодняшний доклад. А также к тем неистовым защитникам животных, что безрассудно пытаются помешать борьбе человечества за выживание (да, да, профессор Блум, я именно вас имею в виду).
Итак, начнем. По самым скромным подсчетам численность китов, ежегодно собирающихся к северу от Кетополиса, достигает четырехсот тысяч особей. Если принять средний вес кита в десять тонн (хотя наши исследования доказали, что детеныши составляют меньший процент, нежели крупные взрослые самцы и самки), то, произведя несложные математические вычисления, мы все равно получим внушительную цифру четыре миллиона тонн. И эти четыре миллиона тонн, господа, отнюдь не являются пассивной биологической массой, каковой можно назвать скопления криля или тунца. Даже если мы отбросим в сторону нелепые предположения, что киты обладают разумом четырехлетнего ребенка (да, профессор Зейдлиц именно нелепые!), то уж всяко не будем спорить с тем, что кит уже по своей природе животное глупое, злобное и агрессивное. А если агрессию отдельно взятого кита умножить на четыре миллиона тонн живого веса и всерьез задуматься о последствиях?
Киты не заинтересованы в нападении на человека, скажут некоторые из вас, но я бы не был так самоуверен. Здесь у меня в папке лежит несколько надежных свидетельств о нападениях китов на торговые корабли, и это лишь малая часть тревожных сообщений: отбирались свидетельства за подписью самых уважаемых лиц, заслуживающих полного доверия со стороны властей. И заметьте, господа, что нападениям подвергались отнюдь не китобойные суда, это еще можно было объяснить и оправдать, но частные, не имеющие на борту никакого оружия, такого, как, скажем, гарпунные пушки.
Но давайте вернемся к ежегодным скоплениям китов. До сих пор мы так и не установили, что же заставляет этих млекопитающих собираться вместе, когда о брачном периоде не может быть и речи. Но не обязательно знать причины этого явления, чтобы спрогнозировать его возможные ужасающие последствия. Я уверен, все вы прекрасно представляете, каким мощным и эффективным оружием является хвостовая лопасть кита. Ее площадь позволяет животному производить удары такой силы, что один кит может без всякого труда потопить волной небольшую лодку. Как вы понимаете, мы рассматриваем проблему с точки зрения гидродинамики. Если хотя бы половина из четырехсот тысяч китов в унисон ударит по воде своими хвостовыми лопастями, образуется устойчивая волна высотой (согласно нашим формулам) 210,5 метра, которая за 126 минут (вообще-то даже за 125 целых и семьдесят три сотых) достигнет суши и затопит побережье на 164,6 миль вглубь (цифры значительно округлены). Масса воды, усиленная силой Кориолиса, сдвинет центр тяжести Земли на достаточное время для того, чтобы земная ось сместилась на несколько градусов. И тогда сопутствующие гигантской волне чудовищные ураганы, ливни и наводнения покажутся сущей безделицей по сравнению со стремительными изменениями климатических условий на земной поверхности. Арктические льды начнут быстро таять, приток огромных масс пресной воды уничтожит все живое в верхних слоях океана даже прежде, чем будет затоплено 62 % суши.
Спросите меня, если вы не знаете, на сколько метров выше уровня моря лежит Кетополис? Спросите, и я отвечу вам, насколько метров ниже этого уровня он будет лежать после катастрофы! Остались ли у вас сомнения в том, что Большая Бойня есть вынужденная и абсолютно оправданная мера? Киты должны быть уничтожены, если не все, то хотя бы больше половины. Я повторяю, коллеги: КИТЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ УНИЧТОЖЕНЫ. Это позволит нам не только избежать огромной опасности, но и существенно увеличить добычу криля и мелкой рыбы, которая в последние годы упала по вине увеличивающейся популяции тех же самых китов.
Если бы, господа, я взял на себя смелость предстать перед вами в роли верховного судьи, то я без малейших колебаний обрушил бы на эту кафедру свой молоток и произнес: «Виновны!»
