— Ты моя дочь, — спокойно и отчасти снисходительно ответил
он. — Хотя временами я жалею об этом.
Ого! И Лисса, и я были шокированы.
— Тогда какого черта ты заставляешь меня торчать в этой
дыре? Позволь вернуться ко двору!
— Где ты будешь и дальше ставить меня в затруднительное
положение? Мы едва выкарабкались в последний раз, не нанеся особого урона
репутации семьи. Я не собираюсь отпускать тебя одну, чтобы ты вытворяла там бог
знает что.
— Тогда отошли меня к маме! В Швейцарии куда лучше, чем
здесь.
Последовала пауза.
— Твоя мать... очень занята.
— Как мило, — с ярко выраженной иронией в голосе сказала
Эйвери. — Это вежливый способ сообщить, что она не жаждет моего общества.
Ничего удивительного. Я помешаю ей развлекаться с типом, с которым она спит.
— Эйвери! — В его голосе зазвенел гнев. — Разговор окончен.
Возвращайся в свою комнату и протрезвись, пока ты никому не попалась на глаза.
Жду тебя утром на завтрак и рассчитываю, что ты будешь вести себя прилично. Мы
ждем важных гостей.
Лисса вздрогнула и сделала шаг назад.
— Да, и, бог знает, мы должны соблюдать внешние приличия.
— Отправляйся к себе, — повторил он. — Прежде чем я свяжусь
с Симоном и заставлю его оттащить тебя туда.
— Да, сэр, — ответила она с притворной улыбкой. — Сию
минуту, сэр. Все, что пожелаете, сэр.
С этим он захлопнул дверь. Лисса, отступая по коридору, едва
верила, что он наговорил все это собственной дочери. Несколько мгновений все
было тихо. Потом Лисса услышала шаги... направляющиеся в ее сторону. Внезапно
из-за угла показалась Эйвери и остановилась перед Лиссой, впервые давая нам
обеим возможность, как следует разглядеть ее.
На Эйвери было короткое обтягивающее платье из голубой,
отблескивающей серебром ткани. Волосы в беспорядке свисали на плечи, из
серо-голубых глаз струились слезы, размазывая макияж. От нее исходил тяжелый
запах алкоголя. Она поспешно вытерла глаза рукой, явно смущенная тем, что ее
застали в таком виде.
— Ты, надо полагать, подслушала достаточно, чтобы понять
нашу семейную драму, — сказала она.
Лисса тоже испытывала смущение — из-за того, что вроде как
шпионила и ее застукали.
— Я... Мне очень жаль. Я не хотела подслушивать, просто
проходила мимо...
Эйвери хрипло рассмеялась.
— Думаю, это не имеет значения. Наверно, нас слышали все в
этом здании.
— Мне очень жаль, — повторила Лисса.
— С какой стати? Ты не сделала ничего плохого.
— Нет... В смысле, мне жаль, что он наговорил тебе лишнего.
— Это часть того, что входит в понятие «добропорядочной»
семьи. У каждого свои скелеты в шкафу. — Эйвери скрестила на груди руки и
прислонилась к стене. Даже расстроенная и с расплывшимся макияжем, она была
прекрасна. — Господи, иногда я просто ненавижу его. Без обид, но здесь
чертовски скучно. Есть несколько парней, с которым можно провести время по
вечерам, но... они тоже ужасно скучные. Им бы только наливаться пивом.
— Зачем... Зачем твой папа привез тебя сюда? — Спросила
Лисса. — Почему ты... ну, не знаю... не в колледже?
Эйвери издала хриплый смешок.
— Он не очень-то доверяет мне. Когда мы жили при дворе, у
меня завязался роман с одним симпатичным парнем, который работал там. Так папа
рвал и метал, опасаясь, что об этом станет известно. Поэтому, получив здесь
работу, он взял меня с собой, чтобы приглядывать за мной — и мучить. Думаю, он
опасается, что, оказавшись в колледже, я сбегу с каким-нибудь человеком. — Она
вздохнула. — Клянусь Богом, если бы здесь не было Рида, я просто дала бы деру,
и точка.
Лисса надолго замолкла. Она старательно избегала Эйвери,
поскольку ей надоели бесконечные приказы королевы, и это казалось единственным
способом воспротивиться тому, чтобы ею управляли, точно марионеткой. Однако
теперь она задумалась: может, не следовало так вести себя с Эйвери? Не похоже,
что девушка шпионит в интересах Татьяны, и ведет она себя не как человек,
жаждущий слепить из Лиссы идеального члена королевской семьи. Она выглядела
грустной, страдающей девушкой, лишенной возможности распоряжаться собственной
жизнью. Ее, как и Лиссу в последнее время, тоже донимали приказами.
Сделав глубокий вдох, Лисса ринулась вперед.
— Не хочешь завтра во время ланча присоединиться к нам с
Кристианом? Правда, ничего особенно волнующего я обещать не могу.
Эйвери улыбнулась.
— Мой собственный план состоял в том, чтобы пойти к себе и
надраться в одиночку. — На этот раз в ее голосе звучало меньше горечи. Она
приподняла из сумки бутылку чего-то, похожего на виски. — Прикончить то, что
тут осталось.
Лисса не совсем поняла, что означает этот ответ.
— Ну... Так мы увидимся за ланчем?
Эйвери заколебалась, однако постепенно на ее лице начал
возникать слабый отблеск надежды и интереса. Лисса сосредоточилась, вглядываясь
в ее ауру. Поначалу было трудно — наверно, потому, что они с Адрианом так
усердно практиковались сегодня вечером. Однако в конце концов она разглядела:
аура Эйвери представляла собой смесь зеленого, голубого и золотого. Ничего
особенного.
В данный момент она была окружена красным, как часто бывает,
когда человек расстроен. Однако прямо на глазах у Лиссы эта краснота таяла.
— Да, — ответила наконец Эйвери. — Это было бы здорово.
— Думаю, дальше сегодня ехать не стоит.
Голос Сидни с другого конца света выдернул меня из сознания
Лиссы. Не знаю, как надолго я отключилась, но Сидни успела свернуть с главной
дороги и приближалась к маленькому городку, прекрасно укладывавшемуся в мои
представления о Сибири как о лесной глуши. Фактически «городок» — это было
сильно сказано. Несколько разбросанных домов, магазин и заправочная станция.
Позади домов расстилалась возделанная земля; лошадей было больше, чем машин.
Несколько находящихся на улице человек изумленно смотрели на наш автомобиль.
Небо пылало темно-оранжевым светом, солнце все дальше и дальше опускалось за
горизонт. Сидни была права. Вот-вот стемнеет, и нам нельзя продолжать путь.
— Нам осталось всего пара часов, — говорила она. — Мы ехали
быстро и завтра рано утром можем оказаться на месте.
Она проехала улицу до конца — на что ушло не больше минуты —
и остановилась перед простым белым домом, рядом с которым стоял сарай.
Мы выбрались из машины и направились к дому.
— Это твои друзья?
— Нет. Никогда с ними не встречалась. Но они ждут нас.
Все те же таинственные связи алхимиков. На стук в дверь
показалась дружелюбного вида женщина лет за двадцать и пригласила нас войти.
Она знала по-английски всего несколько слов, но Сидни прекрасно справилась с
ролью переводчицы. Такой общительной и очаровательной я ее до сих пор не видела
— наверно, потому, что хозяева не принадлежали к презренным вампирам.
