Один из призраков, которых я видела, — Мейсон, мой друг,
убитый стригоем, — рассказал мне, что Дмитрий вернулся к себе на родину, в
Сибирь. Но куда именно в Сибирь, Мейсон не успел мне подсказать — вскоре после
этого его душа обрела покой и покинула наш мир. Поэтому мне предстояло
действовать вслепую, чтобы выполнить данное самой себе обещание.
Проведя несколько недель в человеческом мире, полностью
предоставленная самой себе, я, в конце концов, оказалась в Санкт-Петербурге,
полная решимости найти Дмитрия — хоть и опасаясь встречи с ним. Потому что если
бы я действительно осуществила свой безумный план, если бы действительно сумела
убить человека, которого любила, это означало бы, что Дмитрий реально покинул
наш мир. И признаться, я не была уверена, что смогу жить в таком мире.
Все происходящее казалось нереальным. Кто знает? Может, оно
и не было реальным. Может, это происходило с кем-то другим. Может, я все себе
вообразила. Может, совсем скоро я проснусь и обнаружу, что с Лиссой и Дмитрием
все в порядке. Мы все будем вместе, и он будет улыбаться и говорить, что все
хорошо. Может, на самом деле это всего лишь сон.
Но, честно говоря, в это мне верилось с трудом.
Один
Меня преследовали.
Учитывая, что последние недели я сама только этим и
занималась, в происходящем был оттенок иронии. По крайней мере, за мной следил
не стригой, в противном случае я бы его почувствовала. Недавно выяснилось, что
я, как «поцелованная тьмой», способна ощущать рядом присутствие не-мертвых — к
несчастью, через приступы тошноты. И все же я радовалась, что тело может
предостеречь меня заранее.
Это заметное облегчение, осознавать, что ночной
преследователь не обладает сверхъестественной быстротой и силой злобного
вампира. Я совсем недавно имела с ними дело и не жаждала повторения.
Следовало бы догадаться, что мой преследователь — дампир,
как и я, и, скорее всего, один из членов клуба. Правда, прятаться, как
полагается дампиру, ему не удавалось: он упорно шел за мной по темной стороне
улицы. Я прекрасно слышала его шаги и даже в какой-то момент заметила в тени
фигуру. Тем не менее, учитывая мое опрометчивое поведение той ночью, именно
дампир был правонарушителем. Все началось еще раньше в «Соловье», так назывался
клуб. Я, конечно, привожу лишь перевод, поскольку произнести его настоящее
название по-русски выше моих способностей. У нас в Америке этот клуб хорошо
известен среди богатых мороев, любителей бывать за границей, и теперь я поняла
почему. В любое время дня и ночи посетители «Соловья» напускали на себя такой
вид, словно находились на королевском балу. И само заведение явно было пропитано
духом прежних дней, духом царской России, даже стены цвета слоновой кости были
покрыты лепными украшениями с золотыми завитками. Все это очень напоминало залы
резиденции русского царя — Зимнего дворца. Приехав в Санкт-Петербург, я ходила
туда на экскурсию.
В «Соловье» золотистый декор освещали настоящие свечи,
вставленные в изящные канделябры, и, несмотря на тусклое освещение, казалось,
что все помещение искрится. В большом обеденном зале стояли столы, накрытые
бархатными скатертями, имелись в клубе и отдельные кабинеты, и комната отдыха,
и бар для гостей. Каждый вечер в «Соловье» играл оркестр и кружились танцующие
пары.
Пару недель назад оказавшись в Петербурге, я даже и не
думала, что стану завсегдатаем этого клуба. Я наивно воображала, будто запросто
встречу мороев, которые тут же укажут мне дорогу к родному городу Дмитрия в
Сибири. Пожалуй, отправиться к нему на родину — самое верное решение, учитывая,
что никаких других подсказок относительно его возможного местопребывания в
Сибири не имелось. Вот только я не знала, где этот город, потому искала мороев
в надежде на их помощь. В России существовало множество дампирских городков и
коммун, но не в Сибири, поэтому я пребывала в уверенности, будто местные морои
наверняка знают, откуда он родом. Но, увы, живущие в человеческих городах морои
слишком хорошо скрывают свое присутствие, а без них я не знала, куда идти.
Тогда я и сделала ставку на «Соловья», однако для
восемнадцатилетней девушки не так-то просто проникнуть в один из самых элитных
клубов. Вскоре выяснилось, что дорогие наряды и хорошие чаевые легко решают эту
проблему. Персонал начал узнавать меня. Даже если мое появление казалось им
странным, они не высказывались по этому поводу и всегда с радостью
предоставляли мне любимый столик в углу. По-моему, меня посчитали дочерью
какого-то финансового воротилы или политика. Как бы то ни было, у меня хватало
денег, чтобы находиться здесь, а больше их ничего не волновало.
Первые несколько вечеров, проведенные в «Соловье»,
подействовали на меня удручающе. Может, «Соловей» и был местом, которое
полюбилось мороям, но сюда захаживали и люди. Поначалу казалось, что они
единственные завсегдатаи клуба. Ближе к ночи число посетителей росло, и сколько
я ни всматриваясь в окружающих, мороев не видела. Самым заметным явлением
оказалась женщина с длинными волосами платинового цвета, вошедшая в зал с
компанией друзей. На мгновение мое сердце остановилось. Она сидела спиной ко
мне, но так сильно походила на Лиссу, что я почувствовала уверенность — меня
выследили. Странно то, что я не знала, радоваться или ужасаться. Я так сильно
скучала по Лиссе, так сильно — и в то же время не хотела впутывать ее в свою
опасную затею. Потом женщина повернулась. Это оказалась не Лисса. И даже не
моройка, просто человек. Мое дыхание медленно пришло в норму.
Спустя примерно неделю я впервые заметила тех, кого искала.
За поздним ланчем появилась группа мороек в сопровождении двух стражей —
мужчины и женщины. Стражи, исполненные сознания своего долга, скромно сидели за
столиком, пока их подопечные болтали, смеялись и запивали еду шампанским. Для
посвященного определить мороев не составляло труда: они выше большинства людей,
бледнее и гораздо, гораздо худее. Даже чуточку странно улыбаются, поскольку
стремятся скрыть свои клыки. Дампиры, учитывая примесь человеческой крови,
выглядели обыкновенно, как люди.
Для неподготовленного человеческого взгляда я ничем не
выделялась из толпы. Ростом пять футов семь дюймов, в отличие от худощавых
мороек, я отличалась статной фигурой, с заметными округлостями в нужных местах.
Примесь турецкой крови и время, проведенное на солнце, отразились на смуглости
кожи, хорошо гармонирующей с длинными, почти черными волосами и такими же
темными глазами. Правда, посвященные при близком рассмотрении могли определить,
что я дампирка. Не знаю точно, каким образом — может, срабатывал некий
инстинкт, притягивающий к себе подобных и позволяющий заметить примесь
моройской крови.
Как бы то ни было, в глазах тех стражей я, без сомнения,
выглядела человеком и не вызывала настороженности. Я сидела в другом конце
зала, в своем углу, ковырялась в икре и делала вид, что читаю книгу. Чтобы вам
было понятно, я считаю, что икра — ужасная гадость, но в России она повсюду, в
особенности в таких шикарных местах. Икра и борщ — дурацкий свекольный суп. Я
почти никогда не ограничивалась едой в «Соловье». Оттуда я прямиком
направлялась в «Макдоналдс». Хочу заметить, русские «Макдоналдсы» сильно
отличаются от американских. Тем не менее нужно же девушке есть.
