— Адриан спит большую часть дня, — заметила Лисса, стараясь
сохранить бесстрастное выражение лица. — Поэтому ему фактически не приходится
беспокоиться о том, чем занять себя.
— Эй, я трачу массу времени, помогая тебе постигнуть
таинства духа, — напомнил ей Адриан.
Эйвери перегнулась через стол, на ее красивом лице вспыхнуло
выражение любопытства.
— Значит, это правда? Я слышала всякие рассказы о духе... и
о том, что ты можешь исцелять.
Лисса ответила не сразу — она до сих пор не привыкла в
открытую говорить о своих магических способностях.
— Среди прочего. Мы пока не разгадали эту загадку.
Адриан был гораздо больше склонен рассуждать на эту тему —
возможно, в надежде произвести впечатление на Эйвери — и кратко изложил, на что
способен дух типа ауры и принуждения.
— И, — добавил он, — я могу проникать в чужие сны.
Кристиан вскинул руку.
— Хватит. Чувствую, сейчас последует описание того, как
женщины грезят о тебе. Я, знаешь ли, только что поел.
— Я не собирался ничего такого делать, — ответил Адриан,
хотя выглядел так, словно жалеет, что не он высказал эту шутку.
Глядя на него, я против воли забавлялась. Адриан на людях
вел себя так нахально, так легкомысленно... а в моих снах проявлял себя
серьезным и участливым. Он был гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд,
но практически никто не понимал этого.
Эйвери явно была потрясена.
— Господи, я-то думала, что быть пользователем воздуха — это
круто, а теперь вижу, что нет.
Внезапно легкий ветерок отдул ее волосы назад, придав ей
такой вид, будто она позирует для фото с рекламой купальников. Она ослепительно
улыбнулась остальным. Да, недоставало только фотографа.
Прозвенел звонок, и все встали. Кристиан вспомнил, что
оставил домашнее задание в другом классе, и заторопился туда — разумеется,
поцеловав Лиссу на прощание.
Адриан тоже ушел почти сразу же.
— Учителя бросают на меня гнусные взгляды, если я болтаюсь
тут, когда начинаются уроки. — Он отвесил легкий поклон Лиссе и Эйвери. — До
следующего раза, леди.
Эйвери, которой было плевать на то, что думают учителя,
пошла с Лиссой на урок. Лицо у нее было задумчивое.
— Значит... ты правда с Кристианом?
Если бы Эйвери видела хотя бы половину того, что я, когда
отношения Лиссы и Кристиана только складывались, такого вопроса у нее не
возникло бы.
Лисса рассмеялась.
— Да. Ну и что?
Эйвери помолчала, разжигая любопытство Лиссы.
— Я слышала, что у тебя роман с Адрианом.
Лисса почти остановилась.
— Где ты это слышала?
— При дворе. Королева говорит, что вы прекрасная пара и как
она счастлива, что вы вместе.
Лисса застонала.
— Значит, вот почему всякий раз, когда я бываю при дворе,
она приглашает и его тоже, а потом поручает нам вместе делать для нее всякие
вещи. Это происходит не по моей инициативе... Не пойми меня неправильно. Я не
возражаю проводить с ним какое-то время, но нас постоянно видят вместе только
потому, что Татьяна устраивает это.
— Похоже, она тебе симпатизирует. Она все время говорит о
тебе, о твоем высоком потенциале и о том, как она гордится тобой.
— Думаю, она гордится тем, что манипулирует мной. Ездить
туда так неприятно. Она то ли полностью игнорирует тот факт, что я встречаюсь с
Кристианом, то ли пользуется любой возможностью, чтобы вбить клин между нами.
Королева Татьяна, как и многие другие, никогда не могла
простить Кристиану, что его родители по доброй воле стали стригоями.
— Извини, — сказала Эйвери, и, судя по ее виду, она
действительно испытывала неловкость. — Я не хотела огорчать тебя. Меня просто
интересует, свободен ли Адриан, вот и все.
Лисса не сердилась на Эйвери. Ее гнев был обращен на
королеву, на то, как она заставляет всех плясать под свою дудку. В моройском
мире король или королева правят с незапамятных времен, и Лисса думала, что
настало время перемен. Нужна система, где все будут иметь одинаковое право
слова — и королевские, и некоролевские морои. И даже дампиры.
Чем больше она думала об этом, тем сильнее злилась — что
было более характерно для меня, чем для нее. Ей хотелось закричать, отправиться
прямо к Татьяне и объявить о разрыве их договоренности. Никакой колледж не
стоил такого. Может, она даже скажет Татьяне, что настало время революционных
перемен, время перевернуть моройский мир с ног на голову...
Лисса с удивлением обнаружила, что дрожит. Откуда все эти
устремления? Одно дело расстраиваться из-за Татьяны, но это?.. Такая
бесконтрольная ярость не овладевала ею с тех пор, как она впервые начала
использовать дух. Она сделала глубокий вдох и прибегла к кое-каким
успокаивающим приемам. Не хватало только, чтобы Эйвери поняла, в какого психа
Лисса только что чуть не превратилась.
— Я просто терпеть не могу, когда люди говорят обо мне, —
сказала она наконец.
Эйвери, казалось, не заметила «припадка» Лиссы.
— Если тебе приятно это услышать, не все думают о тебе так
же. Я встретила девушку... как ее... Мия? Да, так ее зовут. Она не из
королевской семьи. — Судя по тону Эйвери, она разделяла отношение большинства
королевских мороев к «простым». — Ну так вот, она рассмеялась, услышав о тебе и
Адриане. Сказала, что это чушь.
Лисса еле заметно улыбнулась. Когда-то Мия была ее
соперницей и вела себя как эгоистичный, надоедливый ребенок. Однако после того,
как стригои убили ее мать, Мия заняла очень решительную позицию, которая
чрезвычайно нравилась и мне, и Лиссе. Мия жила при дворе со своим отцом, по
секрету училась сражаться и надеялась когда-нибудь лично вступить в схватку со
стригоями.
— Ах! — Неожиданно воскликнула Эйвери. — Это Симон. Я должна
идти.
В глубине коридора Лисса увидела сурового стража Эйвери.
Может, он и не был таким мрачным, как Рид, брат Эйвери, но по-прежнему имел тот
же непреклонный, строгий вид, как тогда, когда Лисса впервые встретилась с ним.
Эйвери, правда, вроде бы чувствовала себя рядом с ним прекрасно.
— Ладно, увидимся позже, — сказала Лисса. — И, Эйвери...
— Да?
— Адриан свободен.
Эйвери улыбнулась и зашагала к Симону.
В доме Беликовых в Бийске подготовка к заупокойной службе
продолжалась. Медленно собирались друзья и соседи дампиры, многие приносили
еду. Тут я впервые увидела дампирское сообщество, хотя в отличие от Сидни
ничего таинственного в нем не заметила. На кухне везде, где только можно,
стояли угощения. Кое-какая еда была мне знакома, и еще тут было много сладкого
— свежеиспеченные булочки, пирожные, печенья, усыпанные орехами и сахарной
глазурью. Некоторых блюд я никогда прежде не видела и не уверена, что хотела бы
увидеть снова. В особенности мне не понравилась миска с отвратительной на вид,
липкой капустой.
