Быстрым шагом пересекая кампус, она заметила идущего в
противоположном направлении Кристиана. Во тьме ее сознания, словно солнце,
вспыхнула надежда.
— Кристиан! — Закричала она и побежала к нему.
Он остановился, бросив на нее настороженный взгляд.
— Чего тебе?
— Как это — «чего тебе»? — Она хотела, чтобы он обнял ее и
сказал, что все хорошо. Она была расстроена, тьма буквально захлестывала ее...
но оставалось крошечное пространство уязвимости, которое отчаянно нуждалось в
Кристиане. — Я никак не могла найти тебя.
— Я просто... — его лицо омрачилось, — размышлял. Кроме
того, ты, как я слышал, не скучала.
Неудивительно, все знали о фиаско прошлой ночи. Мельница
сплетен в Академии мелет без остановки, и такие слухи распространяются со
сверхъестественной скоростью.
— Какая ерунда, — сказала она.
Он так смотрел на нее, что она почувствовала боль в сердце.
— В последнее время у тебя все ерунда. Вечеринки.
Заигрывание с другими парнями. Ложь.
— Я тебе не лгала! — Воскликнула она. — Когда ты наконец
выкинешь из головы Аарона?
— Ты не сказала мне правду. Это то же самое. — Его обвинение
прозвучало как эхо от слов Джил. Едва зная девочку, Лисса почти ненавидела ее.
— Я никак не могу переварить это. Не могу смотреть, как ты возвращаешься к
прежним дням, когда была девушкой из высокопоставленной семьи, выкидывающей
всякие безумные трюки со своими королевскими друзьями.
Вот ведь какая штука. Если бы Лисса подробнее рассказала ему
о своих переживаниях, о том, как чувство вины и депрессия пожирают ее изнутри,
заставляют терять контроль над собой, Кристиан мгновенно поддержал бы ее.
Несмотря на циничную манеру поведения, сердце у него было доброе — и оно
полностью принадлежало Лиссе. Или так было раньше. Сейчас в его глазах она была
лишь глупой и пустой девушкой, возвращающейся к тому образу жизни, который он
так презирал.
— Вовсе нет! — Воскликнула она. — Я не знаю. Так приятно —
дать себе волю.
— Это не для меня, — ответил он. — Если это твоя жизнь, я не
могу быть с тобой.
Она потрясенно распахнула глаза.
— Ты разрываешь наши отношения?
— Я... Не знаю. Наверно.
Лиссу охватил такой ужас, что она на самом деле не видела
Кристиана — так, как я, — не видела боли в его глазах. То, что он сделал,
уничтожало его самого. Он тоже страдал. На его глазах любимая девушка
изменялась, превращаясь в кого-то другого, с кем он не мог быть.
— Все не так, как раньше.
— Ты не сделаешь этого! — Закричала она, не замечая его
страданий; она видела лишь, что он поступает жестоко и несправедливо. — Нам
нужно обсудить все... разобраться...
— Время разговоров прошло, — возразил он. — Тебе следовало
объясниться со мной раньше, а не сейчас, когда внезапно все переворачивается с
ног на голову.
Лисса не знала, чего она хочет — завопить или расплакаться.
Она понимала одно: она не может потерять Кристиана, в особенности после того,
как потеряла меня. Если она лишится нас обоих, в этом мире для нее не останется
ничего.
— Пожалуйста, не делай этого, — умоляюще сказала она. — Я
могу измениться.
— Прости, но я просто не вижу никаких доказательств! —
Взорвался он, резко развернулся и зашагал прочь.
Она восприняла его демарш как проявление грубости и
безразличия. Я же снова заметила боль в его глазах. Думаю, он ушел потому, что
понимал: если он останется, то не сможет и дальше придерживаться принятого
решения, такого мучительного, но, как ему представлялось, единственно
правильного. Лисса смотрела ему вслед. Внезапно на ее плечо легла рука.
Обернувшись, она увидела Эйвери и Адриана. Судя по выражению их лиц, они все
слышали.
— Пусть уходит, — с серьезным видом сказал Адриан. Это он
положил руку на плечо Лиссе; теперь он опустил руку и снова сплел пальцы с
пальцами Эйвери. — Догонять его сейчас нельзя. Дай ему время.
— Он не может! — Сказала Лисса. — Не может поступить так со
мной.
— Он огорчен, — заметила Эйвери, обеспокоенная не меньше
Адриана. — Плохо соображает. Подожди, пока он успокоится. Тогда он, конечно,
передумает.
Глядя вслед удаляющейся фигуре Кристиана, Лисса чувствовала,
что ее сердце разбито.
— Не знаю. Не знаю, передумает ли он. О господи! Я не могу
потерять его.
Мое сердце тоже было разбито. Мне так сильно хотелось
оказаться рядом, утешить ее, поддержать. Она чувствовала себя ужасно одинокой,
а я чувствовала себя кошмарно из-за того, что бросила ее. Неведомая сила
сталкивала ее вниз, и я должна находиться там, должна помочь ей вырваться.
Именно так поступают лучшие подруги. Я должна находиться там.
Лисса перевела взгляд на Эйвери.
— Я совсем сбита с толку... Просто не знаю, что делать.
Эйвери посмотрела ей в глаза, и тут... тут произошло нечто
совсем уж странное. Эйвери смотрела не на нее; она смотрела на меня.
«Ох, черт побери! Только тебя тут не хватало».
Этот голос прозвенел в моей голове, и... хоп! Меня снова
вышвырнуло из Лиссы.
Тот же самый мысленный толчок, щекотание в мозгу, волны жара
и холода. Я растерянно оглядывала свою комнату, потрясенная резким переходом.
Однако кое-что я выяснила. Теперь я знала: это не Лисса прерывала нашу связь и
в тот раз, и сейчас.
Лисса слишком сбита с толку и вообще не в себе. Голос? Нет,
и голос был не ее.
И тогда я наконец-то вспомнила, когда чувствовала это
щекочущее прикосновение в своей голове. Оксана. То же самое ощущение я
испытала, когда она проникла в мое сознание, стремясь выяснить, каковы мои
намерения и склонности. Тогда они с Марком признали, что это агрессивный,
нечестный поступок — если он совершается по отношению к тому, с кем ты не
связан.
Я тщательно проиграла в уме все, что только что произошло с
Лиссой, в особенности последние несколько моментов. Серо-голубые глаза смотрели
на меня — не на Лиссу.
Не Лисса вышвырнула меня из своей головы.
Эйвери.
Двадцать четыре
Эйвери была пользователем духа.
«Вот дерьмо!»
Я села на постели; мысли вихрем проносились в голове. Я
никогда не думала ни о чем подобном. Черт, никто не думал! Эйвери убедительно
продемонстрировала, что она пользователь воздуха. Каждый морой имеет
относительно невысокий уровень способности управлять любой стихией. Ее уровень
доказывал, будто воздух и есть ее специализация. Никто не стал вдаваться в
подробности; по правде говоря, кто ожидал, что рядом обнаружится еще один
пользователь духа? И поскольку она была не из нашей школы, не было никакой
причины подвергать ее испытаниям или даже вообще заставлять демонстрировать
свои способности. Ни у кого даже мыслей таких не возникло.
