Стоило ей скрыться из виду, я шарахнулся вправо и, хрустя сучками, скатился в какую‑то канаву. Слева — как бы в ответ — тоже раздался короткий треск веток. Понятно…
Пригибаясь, добежал до конца канавы и там только перевел дыхание. Вот это да! Рыжая, а? Сама пожаловала… Как же это они нас так быстро вычислили?..
От ствола к стволу, как на территории противника, все высматривая, не мелькнет ли где в кустах оранжевый пластик пистолета, убрался подальше. Что ж теперь делать‑то? Кричать — услышат. Гришкино имя они по документам знают…
— Люська‑а!..
— Чего орешь?
Я обернулся. Они стояли буквально в десяти шагах от меня.
— Влипли, Гриша, — сказал я, подойдя. — Вот они тебе, грибы твои!..
Гриша Прахов побледнел и прислонил к дубу тонкий рогатый посошок.
— Заработала? — еле слышно спросил он. — Когда?
— Полчаса назад.
— Значит, скоро они будут здесь… — медленно проговорил он.
— Дурак! — прохрипел я. — Они уже здесь!
— Вы что, ненормальные оба? — спросила Люська. — Вы себя со стороны послушайте!
Я повернулся к ней — и осекся. Вот ведь разные, а?! Нет, конечно. Рыжая и красивее, и нежнее… но по сравнению с Люськой — какая‑то вроде ненастоящая…
— Люська! — сказал я. — Ради бога! Хоть ты не лезь!
— Опять инопланетяне? — недобро прищурясь, спросила она.
— Опять!
На секунду мне показалось, что она сейчас размахнется и даст мне лукошком по голове.
— Люся, я все объясню… — заторопился Гриша.
— Не надо, — спокойно проговорила она. Взяла прислоненный к дубу рогатый посошок и пошла прочь. Отойдя на несколько шагов, оглянулась и добавила безразлично: — Поедем в город — в автобусе ко мне не подсаживайся…
Волосы ее на этот раз были заплетены в короткую толстую косу, и коса эта при каждом шаге с каким‑то особым презрением качалась туда‑сюда — рыже‑золотистый маятник с пушистой метелкой на конце.
Гриша двинулся было за ней, но я его удержал.
— Пусть идет, — бросил я. — Или ты ее тоже хочешь втянуть?
Гриша испуганно затряс головой.
— Тогда давай думать, как нам быстрее в город попасть. Выйдем сейчас к автобусу…
— К автобусу? — жалобно переспросил Гриша, все еще норовя оглянуться на уходящую Люську.
Я чертыхнулся.
— Верно! Там же, возле автобуса, эта… Тогда вот что: автобус обогнем, так? Выйдем по грунтовке к шоссе — и автостопом до города. Вперед!
Проскочив испятнанную солнечными зайчиками поляну, мы наткнулись на Сталевара. Похожий скорее на лешего, чем на грибника, он ворошил палочкой траву возле старого пня. Увидев нас, удивился.
— А ты откуда здесь взялся? — спросил он Гришу. — Аркашка говорит, он тебя в другой стороне видел.
— У шоссе? — похолодев, спросил я.
— Ну да… Еще, говорит, странно: Гриша — и вдруг без Люськи… Поссорились, что ли?
Мы с Гришей посмотрели друг на друга. Обложили нас, короче. Со всех сторон обложили… А, нет, врешь — не со всех!..
— Слушай, Сталевар, — сказал я. — Тут вот какая штука… Мы сейчас, наверное, с Гришей вернемся… Ну, дело есть в городе, понимаешь? Скажи Люське, чтобы Гришкину сумку потом из автобуса забрала, — некогда нам…
Сталевар уставил на меня круглые глаза, ставшие в лесу еще желтее, и ухмыльнулся от уха до уха.
— Утюг забыл выключить?
— Ага, — сказал я. — Утюг…
— Стоп! А грибникам нашим они ничего не сделают?
— Нет, — отрывисто отозвался Гриша. — Они охотятся только за нами. Точнее — за мной…
Тропинка уводила нас все дальше и дальше от опасных мест. Вот где было грибов полно! Теперь они даже не прятались — чувствовали, видно, что нам с Гришей не до них.
— А чего это ты с пустыми руками идешь? — спохватился я. — Ну‑ка, стой!.. Хор‑роший, однако, дрын! Как будто сам нас нашел…
Я оторвал приглянувшуюся мне полуотломленную сухую ветку — прямую, крепкую, толстую, как оглобля.
— Вот… — оказал я, отшибая лишние сучья. — А то висит дровина без дела…
Раскрыл перочинный нож и на ходу принялся доводить дровину до ума.
— Как же они все‑таки разнюхали, что мы здесь? — с досадой проворчал я, добравшись до особо трудного отростка.
— Может быть, — засекли выстрел… — уныло отозвался Гриша. — Ты ведь выстрелил, да?
— Как? — Я даже остановился. — Так они, значит, могут по выстрелу… А точно знаешь?
— Я предполагаю, — пояснил Гриша. — Если пистолет теперь связан с коллектором на корабле…
Я готов был его придушить.
— Вслух надо предполагать такие вещи!
Снова двинулись. Гриша испуганно молчал. Я, успокаиваясь, строгал дровину. Сказать ему про Рыжую или не говорить? Нет, лучше не надо… Ну его к лешему — слабонервная команда…
Я закончил строгать и сложил ножик. Серьезная вышла дубина.
— На, держи, — буркнул я. — В случае чего — в лоб! И не раздумывая, понял?
— По‑моему, за нами кто‑то идет, — сказал Гриша.
16
— Ну‑ка, спрячься, — приказал я. — Встань за дерево. Значит, все понял, да? Если что — в лоб!
Я достал пистолет и тоже отступил в сторону. Отрегулировал рычажком дальность, но заранее целиться не стал. Ангелы ходят бесшумно. Черта с два мы бы их услышали первыми.
Тут ветки всколыхнулись и… Как я в нее тогда не выпалил с перепугу — до сих пор удивляюсь. Я ж ее чуть за Рыжую не принял… Короче, из‑за поворота тропинки выбежала растрепанная Люська. В руках у нее не было уже ни лукошка, ни посошка. Коса на бегу расплелась, и теперь над Люськиной головой вставала огненная туча спутанных волос. Увидав меня, Люська резко остановилась.
— Гриша?! — И задохнулась.
Гриша вылетел из‑за дерева. В лесу стало очень тихо. Кукушка невдалеке отсчитывала кому‑то уже, наверное, вторую сотню лет. Люська не мигая смотрела на двух придурков: один — с пластмассовым пистолетом наизготовку, другой — с каким‑то дышлом наперевес.
— Ну и какого черта ты за нами увязалась? — со злостью спросил я.
— Куда вы идете?
— В город.
— Зачем?
— Люська! — сказал я. — Пожалуйста! Иди к автобусу! Не до тебя сейчас!..
— Я прошу тебя, Люся… — поддержал меня Гриша.
— Никуда я не пойду! — отрезала она. — Господи, да что же это такое! Все бросили, вещи бросили… Почему забрать сумку из автобуса?.. Я никуда не пойду, пока вы мне все не объясните, слышите?
