— Мне очень жаль.
— Как-то не верится. В жизни не слышал такого от
вампира. А ты говоришь это уже второй раз с тех пор, как мы…
Он смолк: его взгляд был прикован к чему-то за моей спиной.
Я недоуменно обернулась… и увидела на экране телевизора собственное лицо.
Видеть свое изображение — для вампира всегда некое потрясение.
Поскольку мы не отражаемся в зеркалах, собственная внешность долго оставалась
для каждого из нас тайной, и только развитие технологии наконец дало нам
возможность лицезреть себя на фотографиях и видеозаписях.
Снимок, который показали по телевидению, был ужасен — темные
круги под глазами, от которых кожа казалась бледнее обычного, отчетливо видный
серебристо-серый отлив глаз, а волосы — прямые, уныло-коричневые — смотрелись
так, словно я в этот день вообще не причесывалась. Интересно, где они раскопали
этот ночной кошмар?
— Тьфу!
Бойкая блондинка-репортер тем временем излагала подробности
моего исчезновения.
— Власти разыскивают Люси Уэйд, дочь чикагского
филантропа и коммерсанта Дугласа Уэйда. Люси исчезла сегодня вечером после
ссоры с родителями. Ее характеризуют как проблемную девушку, злоупотреблявшую
наркотиками и неоднократно предпринимавшую попытки бегства.
— Что? — воскликнула я. — В жизни не
притрагивалась к наркотикам!
— В последний раз Люси видели на авеню Сент-Джейн,
когда она входила в клуб «Морская сажень». Если у вас есть какая-либо
информация относительно мисс Уэйд, просьба связаться с полицией. Обеспокоенная
семья предлагает щедрое вознаграждение за любую помощь.
Натан повернулся ко мне.
— Какого черта? Ты и есть Люси Уэйд?
Он говорил тихо, чтобы никто не мог услышать, но в его тоне
отчетливо присутствовало возмущение.
— Да. — Отрицать не имело смысла.
Он вскинул руки и забегал по комнате.
— О господи! О господи! Я помог скрыться беглой дочери
Дугласа Уэйда. Дугласа Уэйда! Ему принадлежит «Морская сажень». Он босс босса
моего босса!
— Знаю.
— Ему принадлежит этот город!
— Знаю!
— Ты вела себя так, словно оказалась жертвой
несправедливости, а на самом деле родители просто хотят, чтобы ты вернулась и
прошла реабилитацию.
— Нет, — возразила я. — Это неправда. То, что
там говорят, — сплошная ложь.
Натан резко развернулся, все еще пылая яростью.
— Я знал, что вампам нельзя доверять! Это что, заговор?
Ты что-то знаешь, а они хотят заставить тебя замолчать?
— Ты удивишься, но да.
— В таком случае расскажи мне.
— Не… могу. Не могу рассказать никому. Я знаю кое-что,
что мне знать не следовало бы, и по этой причине они хотят убить меня. И они
убьют меня, Натан, если сумеют. Моя собственная семья.
— Иисус! — Парень будто бы не услышал. — Я
помогаю наркоманке, дочери одного из самых могущественных вампов города. Сейчас
мне нужно сделать одно — взять и уйти. Ты грозилась убить меня, но чем это
лучше того, что сделают со мной они, когда все выплывет наружу?
Я вскочила и бросилась к нему.
— Нет, пожалуйста. Не делай этого. Послушай, можешь
даже не везти меня в Лейкмонт. Просто высади, как только мы пересечем границу.
Его глаза, как два язычка зеленого пламени, были прикованы
ко мне — гневные и полные разочарования. Возникло тревожное чувство, что, глядя
на меня, он вспоминает годы вампирского насилия, продолжавшегося дольше, чем он
живет на свете. Мы вышли из тени и начали захват человеческого мира еще до его
рождения. До сего дня я никогда не задумывалась, каково это — жить под властью
другой расы, которую почти нет надежды одолеть. Мы сильнее, быстрее; нас можно
убить единственным способом — загнав в сердце кол из серебра, до которого люди
практически не имеют возможности добраться. Я даже представить себе не могла,
через что Натану пришлось пройти.
— Пожалуйста, — прошептала я. — Возьми все
остальные деньги.
Еще несколько долгих, тягостных мгновений он смотрел на
меня… и постепенно что-то в выражении его лица начало изменяться. Не могу этого
объяснить, но внезапно я поняла — у него возникло то же странное чувство,
которое я испытала в проулке: как будто между нами есть некая связь, что мы
давно знаем друг друга. Он вздохнул, отвернулся и выключил телевизор.
— Не хватало только, чтобы Пит это увидел. Надеюсь
избавиться от тебя до того, как кто-нибудь поймет, что я вообще тебя видел.
Наверно, вот-вот все будет готово.
Десять минут прошло в напряженном молчании, после чего Натан
боязливо заглянул в дверь.
— Пит?
Никакого ответа. Натан вошел внутрь, но тридцать секунд
спустя буквально вылетел обратно, схватил меня за руку и потащил к выходу. От
удивления я не сопротивлялась, хотя без моего желания он бы не сумел меня даже
с места сдвинуть.
— Что случилось? — спросила я, когда мы оказались
на улице.
— Все сбежали. В задней комнате тоже стоит телевизор.
Думаю, они увидели выпуск, сообщили о нас полиции и пустились в бега.
Как только мы запрыгнули в машину, он включил двигатель,
выехал на дорогу и протянул мне поддельный пропуск. К счастью, они успели его
изготовить и просто бросили. Там значилось, что я человек, зовут меня Сара
Браун, что мне восемнадцать лет и что я имею разрешение выезжать в пригород.
Наиболее интересной мне показалась фотография. Донна изрядно потрудилась,
затушевывая мою бледность, и получилось очень похоже на натуральный человеческий
цвет лица. И глаза выглядели прелестно — ясные, бледно-голубые. Я была
очарована.
— По крайней мере, нам не пришлось платить за
него, — заметила я.
— А толку-то? Мы не можем пересечь границу.
— Почему?
— Пит наверняка сообщил полиции, что ты со мной. И
сейчас они уже выяснили обо мне все, что можно, — включая описание моего
автомобиля и его номерной знак. На всех пунктах проверки нас будут ждать.
— А нельзя угнать какую-нибудь другую машину?
Он бросил на меня вызывающий взгляд.
— Ты и это умеешь?
— Ну… нет.
— По-твоему, я умею? По-твоему, все люди низшего класса
занимаются такими делами? Думаешь, мы все преступники?
— Ну, нет… конечно нет. Я имею в виду…
— Но, возможно, в твоих словах кое-что есть. — Он
резко свернул к обочине и открыл дверцу. — Выходи.
Я торопливо выбралась из машины.
— Что мы будем делать?
— Поищем другой транспорт.
Мы пересекли парковку и остановились на улице, похожей на
ту, где находился клуб «Морская сажень». Правда, как и по соседству с салоном татуировки,
все здесь выглядело погрязнее и попроще. Прохожие шли мимо, не обращая на нас
никакого внимания, — мы были для них просто обычными людьми.
