– Мария! – Вайян тряс ее за плечи. – Мария! Что с тобой?
Пойдем скорее. Тебе нужен свежий воздух!
Он почти вынес ее через полутемный коридорчик в трактирную
залу, где уже никого из беженцев не было, только вытирал посуду знакомый Марии
толстяк в белом колпаке – тот самый, кто так выразительно грозил ей кулаком,
поворачивая на вертеле румяного, поджаристого поросенка.
– Дай-ка нам чего-нибудь поесть, Шарло, – скомандовал Вайян,
и трактирщик расторопно поставил перед Марией миску с овощной похлебкой, к
которой она тут же припала и не оторвалась, пока не съела все до последней
капли.
– Ну, слава Иисусу, – серьезно сказал Вайян, глядя в ее
порозовевшее лицо. – А я уж решил, что ты умираешь.
– Это от счастья, друг мой, – блаженно улыбнулась Мария – и
едва не расхохоталась, когда Вайян смущенно отвел глаза, приняв ее слова на
свой счет. – Ну да, я счастлива видеть тебя! Только вот что скажу: я помню тебя
смелым, хитрым, опасным – всяким. Но ведь эту революцию и сделали такие, как
ты! Третье сословие! Что же приключилось? Почему ты спасаешь таких, как я? Как
Беатриса де Монжуа?
Глаза Вайяна приняли мечтательное выражение.
– О, Беатриса! Какая женщина, да? Вот характер! Вот сила
духа? А глаза… в ней больше, чем красота! Если вся эта заваруха когда-нибудь
кончится, непременно разыщу ее – и попрошу ее руки. Вот как ты думаешь: пойдет
маркиза де Монжуа за графа Сент-Юзефа?
Мария осторожно отодвинулась от Вайяна. Похоже, ее старый
приятель спятил…
– Да я в своем уме, поверь! – захохотал Вайян. – Но меня
теперь зовут граф Этьен Вайян де Сент-Юзеф. Я купил этот титул, и замок, и
земли – поверь, все чин-чинарем!
– Ку-пи-ил? – протянула Мария. – На что, бога ради? На
деньги, которые тебе заплатила Евдокия Головкина?
И они оба зашлись таким хохотом, что трактирщик Шарло с
опаской поглядел на них, решив, что теперь уж оба наверняка спятили.
– Нет, – наконец отдышавшись, махнул рукой Вайян. – После
того маскарада я от нее чуть жив ушел. Матушка моя к тому времени преставилась,
так что никакая сила меня возле этой дамы удержать не могла. А деньги… ты что,
забыла про «Mont de Piété» .
– Деньги Мердесака? – ахнула Мария. – Ты взял их?!
– Все до единого су! – гордо кивнул Вайян. – Он был мне
должен, как ты помнишь. Я забрал свою долю с процентами за все свои страдания –
и за все, на что он хотел обречь тебя. Все равно у Мердесака не было наследников,
так зачем добру пропадать? Я теперь богатый и знатный человек, и мне есть что
терять, если эти бешеные добьются своего во Франции. А не хотелось бы! Вот я и
помогаю по мере сил бежать тем, на кого указует кровавый революционный перст.
Честно говоря, революция разразилась ужасно не вовремя. Я как раз подумывал
жениться. Эх, будь ты свободна, я бы к тебе посватался. А так придется
довольствоваться маркизой де Монжуа!
Мария смотрела на него с нежностью. Вайян! Сухой и упругий,
как виноградная лоза; веселый и способный развеселить любого, как виноградное
вино! Он, верно, не знает, что барон Корф уже больше года как погиб, да и зачем
ему знать? Все равно – не нужен ей Вайян! Никто-никто не нужен ей, кроме той
золотой рыбки, что вспыхнула в самой сердцевине ее существа!
– Вайян, помоги мне уехать, – тихо попросила Мария. – Я хочу
вернуться домой. Мне нужно в Марсель.
– Да, – кивнул он. – Там будет ждать корабль, я знаю. Мне
сказал Ночной Дюк.
– Я обязана ему жизнью, – встрепенулась Мария. – Он послал
Жако спасти меня.
– А это было нелегко сделать! – усмехнулся Вайян. – В
смысле, убедить Жако. Он никак не мог забыть maudit charme и тот маскарад, где
ты его хорошенько поджарила. Пришлось ему пригрозить, что, если с твоей головы
упадет хоть один волос, я выгоню его с должности управляющего.
– Жако – твой управляющий? – не веря своим ушам, вскричала
Мария, и Вайян обреченно кивнул:
– Ну не мог же я бросить старого товарища без всяких средств
к существованию. Кстати, от него немало пользы. Мои батраки так его боятся, что
виноградники в Сент-Юзеф приносят теперь вдвое больший урожай, чем прежде. Жако
– надежный человек. И только ему я без опаски могу доверить тебя. Он тебя
довезет до Марселя в целости и сохранности!
– А что дальше?
– Русскому кораблю находиться в марсельской гавани сейчас
небезопасно. Он будет ждать на рейде, посылая каждую ночь шлюпку к утесу
Сент-Юзеф – на нем стоит мой замок. Эдакое воронье гнездо, там, знаешь ли, даже
фамильные привидения есть. Но ты там долго не пробудешь, уверяю тебя. Там тебя
ждут. Встретишь и своих старых знакомых… – тараторил Вайян, окутывая плечи
Марии теплым плащом, провожая ее на улицу и усаживая в крестьянскую повозку,
груженную пустыми бочонками.
Мария примостилась на козлах рядом с Жако, который улыбнулся
так широко и добродушно, как если бы всю жизнь был ее лучшим другом.
– Прощай! Будь счастлива! – прошептал Вайян, еще раз крепко целуя
Марию, – и колеса загрохотали по мостовой.
Только тут Мария сообразила, что Вайян так и не сказал ей,
кто же такой Ночной Дюк.
* * *
Она знала, что путешествие будет нелегким и даже опасным,
однако чувствовала себя с Жако как за каменной стеной, если только существует
стена, которая покупает сыр, ворует в садах яблоки и виноград (лишь это и могла
есть Мария – от всего остального ее жестоко рвало), спит у дверей ее комнаты
или на полу возле постели, одним угрюмым взглядом исподлобья разгоняя подозрительных
людишек, непременно желающих вызнать, для чего и куда такая странная пара без
устали пробирается по дорогам Франции – то в повозке, то верхом, то пешком.
Жако действительно был надежен, как стена, и так же молчалив, так что Марии,
хоть она и сама не страдала болтливостью, порою чудилось, что Жако либо дал
обет молчания, либо просто опасается проговориться. Марии показалось даже,
будто она ослышалась, когда в один прекрасный день – они шли над морем по
склону горы, по которой расползались желтеющие виноградники, – Жако вдруг
слегка сжал ее руку (но и этого было достаточно, чтобы Мария сморщилась от
боли!) и сказал, указывая куда-то вдаль:
– Шато Сент-Юзеф!
Смеркалось. Вечер был тих и прохладен. Скупое солнце лениво
поигрывало в зеленых морских волнах.
