В двадцать пять лет Марк решил, что хочет переплыть Ла-Манш.
В двадцать шесть он собрался покорить Эверест. Потом были намерения исследовать
цивилизацию Мачу-Пикчу, прыгать с парашютом, охотиться за призраками в Новом
Орлеане и участвовать в гонках на соляных озерах в Юте. В отличие от Мэллори,
редко строившей планы, Марк все тщательно планировал.
Только ничего не делал.
Этот высокий, тощий юноша с короткими каштановыми волосами
вихрем ворвался в дверь дома, держа в руках несколько путеводителей, свертки
карт и два бумажных промасленных пакета.
— Китайская кухня! — воскликнула Мэллори, выбегая
в холл.
Она небрежно поцеловала Марка в щеку, схватила пакет с едой
и направилась на кухню. К тому времени я уже снова принялась за чтение, но при
появлении Марка отложила книгу на кофейный столик.
— Мерит.
Он кивнул мне, свалил свои книжки на кушетку и последовал за
Мэллори.
— Привет, Марк.
Я с дивана помахала ему и бросила взгляд на его книги. На
обложках красовались горные вершины, заголовки гласили:
«Книга о величайшем риске»,
«Скалолазание для новичков» и
«Ваше самое большое приключение в Швейцарии».
Значит, следующим пунктом в планах Марка стоит Маттернхорн.
Прожектер!
— У нее появились клыки! — крикнула ему
Мэллори. — Так что будь осторожен.
Марк на полпути в кухню остановился как вкопанный и с
идиотской ухмылкой уставился на меня:
— Черт. Меня. Побери.
Я закатила глаза, поднялась с дивана и выхватила у Марка
оставшийся пакет с едой.
— Ну и пусть черт тебя заберет. Ты привез крабов в
тесте?
Он озадаченно нахмурился:
— А зачем вампирам крабы в тесте?
Мы вместе вошли на кухню. Поставив пакет на стол, я рылась в
нем, пока не отыскала коробочку крабов, жаренных в жирном нежном тесте, и
пакетик с кисло-сладким соусом. Я разорвала обе упаковки, обмакнула кусочек
краба в соус и положила в рот. Крабы были еще горячими, и я, застонав от
наслаждения, смаковала каждый кусочек — сладко-соленый, хрустящий и нежный.
Все, что требуется новообращенному вампиру.
— Похоже, она словила оргазм, — проворчала
Мэллори, распаковывая коробки с едой.
Она открыла одну из коробок, достала палочки, покопалась в
контейнере и вытащила ломтик брокколи.
— И как давно ты стала ходячим мертвецом? —
спросил Марк.
Мэллори поперхнулась, и я по-дружески стукнула ее по спине.
— Уже второй день, — ответила я, вытаскивая еще
кусочек райского кушанья. — До сих пор обошлось без осложнений.
Мои слова оказались пророческими.
Минут десять мы с удовольствием поглощали китайские
вкусности, как вдруг из гостиной донесся звон разбитого стекла. Все вскочили,
но я жестом приказала Марку и Мэллори оставаться на местах. Глаза Мэллори
широко распахнулись, и я догадалась, что послужило этому причиной. От всплеска
адреналина мои глаза опять стали серебристыми.
— Оставайтесь здесь, — сказала я им, выходя из
кухни.
Я погасила верхний свет и прошла по темному коридору. В доме
стало совсем тихо, и снаружи я тоже не слышала никаких звуков: ни криков, ни
рева моторов, ни завывания сирен. Придерживаясь за стену, я заглянула в
гостиную. Огромное панорамное окно было разбито. На полу лежал кирпич,
завернутый в лист бумаги, и ветерок легонько шевелил уголок. Начнем сначала,
решила я и, проигнорировав послание, осторожно перешагнула осколки и подошла к
входной двери, чтобы взглянуть в глазок. Во дворе было пусто и тихо. Уже
стемнело, и нападавшие могли скрываться в зарослях кустов, но я знала, что там
никого нет. Я… просто это знала. Не было ни шорохов, ни запахов, никаких
признаков присутствия посторонних, кроме легкого запаха выхлопных газов. Они
подъехали, сделали свое дело и убрались восвояси.
Я вернулась в гостиную, подняла кирпич и развернула листок
бумаги. Послание заключалось в одной строчке, написанной узкими черными
буквами:
«Думаешь, ты слишком хороша для нас, кадоганская шлюха? В
следующий раз ты умрешь».
Угроза была достаточно ясной, и я догадывалась, что
«кадоганской шлюхой» называли именно меня. Но вот выражение «слишком хороша для
нас» поставило меня в тупик. Можно подумать, что у меня был выбор и я сама
остановилась на Доме Кадогана. Предположение в корне неверное и к тому же
является уликой — вандалы слишком плохо меня знали, чтобы понимать вопиющую
несправедливость своего обвинения. Не знали, что у меня не было выбора.
— Мерит? — раздался голос Марка.
Я подняла голову и обнаружила; что они оба стоят в дверном
проеме. И вдруг у меня перехватило дыхание от желания их защитить. Мне потребовалось
мгновение — удивительно, — чтобы понять, что руки и ноги покалывает не от
страха, а от возбуждения. Я махнула рукой, подзывая их подойти ближе:
— Все в порядке. Можете войти, только не наступайте на
стекла.
Мэллори на цыпочках перешагнула через осколки.
— Господи. Окно… Что случилось?
— Ну и ну! — выдохнул Марк, озираясь по сторонам.
Мэллори испуганно взглянула на меня:
— Что произошло?
Я протянула ей записку. Она прочла, затем снова подняла на
меня взгляд:
— Это ты шлюха?
Я пожала плечами:
— Выходит, что так. Только угроза мне непонятна.
Марк прошел к двери, осторожно открыл ее и выглянул наружу.
— Здесь никого нет, — сказал он. — Только еще
немного стекла. — Вернувшись обратно, он посмотрел на нас: — Найдется лист
фанеры, чтобы закрыть окно?
Я вопросительно посмотрела на Мэллори.
— Может, в гараже отыщется что-нибудь подходящее.
Он кивнул:
— Пойду поищу. И сейчас же вернусь.
Дверь за ним захлопнулась, и Мэллори снова заглянула в
записку.
— Как ты думаешь, может, надо вызвать полицию?
— Нет, — ответила я, вспоминая отцовское
предупреждение. Но в голове уже возникла идея. Я взяла у нее записку и сунула в
карман. — Я думаю, надо обратиться в Дом.
Через десять минут Марк уже балансировал на верхней
ступеньке стремянки, стараясь закрепить на окне старый лист ДСП, а мы с Мэллори
выводили машину из гаража, предварительно записав адрес дома в Гайд-парке.
Марк не одобрял намерения Мэллори посетить логово вампиров
посреди ночи, но, как мне кажется, это было обусловлено тем, что мы не
пригласили его с собой. А его разглагольствования насчет безопасности, учитывая
испуганное выражение лица, казались не совсем искренними. Чтобы его немного
успокоить, мы пообещали не выпускать из рук телефонов. Но Марк, видимо, счел
нужным принять дополнительные меры безопасности и догнал нас уже на выезде из
аллеи. Мэллори, сидевшая на месте пассажира, опустила стекло и получила
защитный талисман.
