Этан, скрестив на груди руки, выжидающе посмотрел мне в
глаза:
— Ну, чем обязан удовольствием, Мерит?
Несколько мгновений я недоуменно смотрела на него, стараясь
вспомнить, почему мне в голову пришла идея посетить логово вампиров в
Гайд-парке, как вдруг с моего языка (мозги явно не участвовали в этом процессе)
неожиданно сорвалось:
— Я не давала своего разрешения на превращение.
Этан еще раз окинул меня взглядом, потом отвернулся и
уверенным движением скользнул в свое кресло за письменным столом. Искусство
портных и безукоризненный внешний лоск не могли скрыть незаурядной силы. И он
прекрасно управлял своим телом. От каждого движения, сдержанного и точного,
веяло опасностью. Этана можно было сравнить с акулой, уверенно скользившей под
спокойной поверхностью океана.
Этан переложил какие-то бумаги на столе, закинул ногу на
ногу, а потом обратил на меня взгляд своих неправдоподобно зеленых глаз:
— Честно говоря, я надеялся услышать нечто другое.
Что-то вроде: «Благодарю вас, сеньор, за то, что спасли мне жизнь. Я так рада,
что не погибла».
— Если вас действительно беспокоила моя жизнь,
достаточно было бы отвезти меня в больницу. Доктора могли бы меня спасти. Но вы
предпочли распорядиться моей судьбой по своему усмотрению.
Он слегка поморщился:
— Ты считаешь, что вампир, разорвавший тебе горло,
планировал оставить тебя в живых?
— У меня не было возможности его об этом спросить.
— Не будь такой наивной.
Я видела пресс-конференцию по поводу гибели Дженифер Портер
и понимала, что нападение на меня могло закончиться точно так же. По этому
вопросу мне было нечего возразить, и потому я сменила тему:
— Моя жизнь больше не будет такой, как прежде.
— Да, Мерит, — согласился он с оттенком
разочарования в голосе. — Твоя человеческая жизнь никогда не будет
прежней. К сожалению, тебя ее лишили. Но мы дали тебе другую жизнь.
— Решать это должна была я.
— Знаешь, Мерит, мне пришлось торопиться. И поскольку
тебе известно, перед каким выбором я оказался, твои обиды не имеют основания.
Резон в его словах был, но кто он такой, чтобы мне такое заявлять?!
Горло перехватило от противоречивых чувств.
— Прошу меня простить за то, что мне трудно смириться с
такой кардинальной переменой в моей жизни. И за то, что нарушила правила
вежливости.
— Или благодарности, — пробормотал Этан.
Известно ли ему, что я его прекрасно слышу?
— Я дал тебе жизнь. И сделал такой, как я сам. Как
остальные твои братья и сестры. Неужели ты считаешь нас чудовищами?
Я хотела сказать «да». Я хотела сказать «да» и притвориться
испуганной.
Но вместо этого по щеке скатилась слеза, вызванная
бессильной яростью и чувством вины за то, что я не испытываю к Этану Салливану
той ненависти, которую хотела бы испытывать. Я сердито смахнула слезинку
тыльной стороной ладони.
Этан долго смотрел на меня, и в его взгляде я видела
разочарование. И оно тревожило меня больше, чем я могла признаться самой себе.
Наконец он сложил кончики пальцев и немного наклонился:
— Возможно, я сделал ошибку. Дому Кадогана позволено
создавать двенадцать новых вампиров в год. Это означает, что ты — одна
двенадцатая часть нашего пополнения. Как ты думаешь, ты достойна этой роли?
Сумеешь ли ты в полной мере отплатить Дому за эти хлопоты? Или мне надо было
наделить новой жизнью кого-то другого?
Я молчала, и помимо моей воли в сознание проникало
понимание, какой ценный дар я получила. Не сводя глаз с Этана, я опустилась в
кресло.
Этан кивнул:
— Я надеялся, что смогу с этим справиться. Теперь,
когда твои возражения по поводу превращения должным образом рассмотрены, может,
двинемся дальше? Я не хочу, чтобы между нами оставалось недопонимание, даже
если ты решила считать меня своим смертельным врагом. Он вызывающе поднял
брови, но я не стала ничего отрицать.
— Должным образом рассмотрены? — переспросила я
после недолгой паузы.
Этан понимающе улыбнулся:
— Рассмотрены и урегулированы в присутствии
свидетеля. — Его взгляд переместился в дальний угол, и Этан с любопытством
посмотрел на Мэллори. — Я еще не встречался с твоей подругой.
— Мэллори Кармайкл, моя соседка.
Мэллори оторвала взгляд от книги, которую перелистывала:
— Привет.
— И твоя поддержка, как я полагаю. — Этан поднялся
и прошел к бару, пристроенному к книжному стеллажу с левой стороны комнаты.
Плеснул янтарно-желтой жидкости в широкий бокал и посмотрел на меня поверх
ободка, потом сделал глоток. — А я встречал твоего отца.
— Мне жаль, что так вышло.
Он покрутил бокал в ладонях.
— Ты не слишком близка со своими родными?
— Мы с отцом очень отличаемся друг от друга. У нас
разные приоритеты. Отец слишком сосредоточен на возведении своей финансовой
империи.
— А Мерит это не волнует, — вставила Мэллори из
своего угла. — Она счастлива в своих грезах о Ланселоте и Тристане.
— Ланселот и Тристан? — переспросил Этан.
Упоминание об этой потере расстроило меня.
— Я работаю… работала над диссертацией. До того, как
это случилось…
Этан прикончил выпивку и поставил стакан в бар, потом
прислонился к стене, скрестив руки на груди.
— Я понимаю.
— А я в этом сомневаюсь. Но если ты считал, что мое
обращение поможет добраться до денежек отца, ты просчитался. У меня нет ни
денег, ни доступа к ним.
Мое заявление явно изумило Этана. Не глядя на меня, он опять
вернулся за стол. Усевшись на свое место, он нахмурился, поднял на меня взгляд.
Но не сердитый, а скорее, озадаченный.
— А если я пообещаю тебе и то и другое, это поможет
примириться с превращением в вампира?
Из угла, где стояла Мэллори, донесся стон.
— Я не такая, как мои родители.
Он снова подверг меня озадаченному осмотру, но на этот раз
во взгляде Этана появился оттенок уважения.
— Начинаю это понимать.
Я наконец-то обрела твердую почву под ногами. Он, может
быть, и могущественный вампир, но, как и всякий человек, не лишен
предрассудков. Откинувшись на спинку кресла, я положила ногу на ногу и
скрестила на груди руки.
— Так вот о чем ты подумал? Что я увижу костюмы от
Армани, увижу особняк в Гайд-парке и от восхищения забуду о том, что со мной
сделали?
— Возможно, мы оба неправильно оценили ситуацию, —
предположил он. — Но если у тебя такие глубокие расхождения с родителями,
почему ты предпочитаешь зваться по фамилии?
