А я так не хотела быть хоть чем-то обязанной Этану. Дед
протянул мозолистую руку и похлопал меня по колену:
— Очень хотелось бы знать, о чем ты сейчас думаешь. Я
нахмурилась и принялась ковырять пальцем потертую обивку дивана.
— Я осталась в живых. И благодарить за это должна Этана
Салливана… Это меня раздражает. — Я подняла голову. — Кто-то охотился
за мной. Только из-за того, что я похожа на Дженифер Портер? Если так, зачем
бросать кирпич в окно? Этот тип хотел меня убить то ли по личным причинам, то
ли по чьему-то приказу. И он еще на свободе. — Я тряхнула головой. —
То, что вампиры вышли из тени, уже достаточно плохо. Город к этому не готов.
Дед снова похлопал меня по колену, поднялся из кресла и
подхватил лежавшую на подлокотнике куртку.
— Мерит, давай-ка кое-куда съездим.
Мой дедушка, заботившийся обо мне с самого детства, четыре
года назад, после смерти бабушки, объявил родным, что выходит в «частичную»
отставку. Моему высокомерно скривившемуся отцу он сказал, что прекращает
работать «в поле», а вместо этого переходит консультантом в отдел
расследований, чтобы помогать в раскрытии убийств.
Но пока мы ехали на юг в его громадном «олдсмобиле» —
подумать только, с красной бархатной обивкой, — дед признался, что
рассказал нам не всю правду о своей работе в департаменте полиции Чикаго. Да,
он все еще трудился на пользу городу, но совсем в другом качестве.
Восемь месяцев назад, когда вампиры решили объявить о своем
существовании, он был ничуть не удивлен.
— Вампиры живут в Чикаго уже больше ста лет, —
сказал он, держа руки на руле и вглядываясь в темноту улиц. — Сообщество
Наварры обосновалось здесь еще до большого пожара. Власти города узнали об этом
не сразу, а только несколько десятилетий назад. И администрация бывшего мэра
Делейза уже знала о вас. И Тейт о вас тоже знает. В верхних эшелонах, пожалуй,
не осталось никого, кому это не было бы известно. — Не отрывая взгляда от
дороги, дед слегка наклонился в мою сторону. — Кстати, корова миссис
О'Лири не имеет к пожару никакого отношения.
— И за все это время никто не додумался рассказать
жителям города о живущих среди них вампирах? И не было никакой утечки
информации? И это в Чикаго?! Поистине невероятно.
Дед хихикнул:
— Если это кажется тебе невероятным, послушай дальше.
Вампиры только верхушка сверхъестественного айсберга. Оборотни. Демоны. Нимфы.
Эльфы. Тролли. В телефонном справочнике Города ветров числится немало
представителей каждого из этих народов. И вот здесь можно начинать говорить обо
мне.
Я изумленно вытаращилась, подняв брови:
— Что ты имеешь в виду?
Дед открыл рот, но заговорил не сразу. Потом спросил:
— Ты позволишь мне начать с самого начала?
Я кивнула.
— Во всех этих сверхъестественных сообществах время от
времени возникают свои проблемы. Стычки между вампирскими Домами, эльфийское
соперничество, пограничные споры между речными нимфами.
— Как, в реке Чикаго водятся нимфы?
Дедушка свернул с трассы на тихую боковую улочку.
— А как ты думаешь, почему в День святого Патрика вода
становится зеленой?
— Я думала, применяется какой-то краситель.
Он саркастически хмыкнул:
— Если бы это было так просто. Короче говоря, нимфы
контролируют протоки и каналы. Если на реке возникают проблемы, в первую
очередь надо обращаться к ним. — Он махнул рукой. — Так что, видишь,
это не просто домашние ссоры и пропажи комнатных собачек. Порой возникают
серьезные проблемы, с которыми парни в форме не могут справиться, поскольку не
обладают достаточным опытом и подготовкой. Вот мэр Тейт и решил найти способ
решать их централизованно. Чтобы в случае возникновения споров можно было
принять меры, пока разногласия не затронут весь город. Поэтому четыре года
назад он учредил пост омбудсмена.
Я кивнула, припоминая слова Этана:
— Этан упоминал о нем, когда зашла речь о магии. Он
собирался позвонить омбудсмену насчет Мэллори. Вампиры считают ее колдуньей.
Дед явно заинтересовался этим фактом:
— Скажи на милость! Катчеру будет интересно об этом
услышать.
— Катчер? — переспросила я. — Он и есть
омбудсмен?
— Нет, малышка, — усмехнулся дед. — Омбудсмен
— это я.
От удивления я повернула голову и уставилась на него:
— Что?!
— Мэр предпочитает называть меня «связующим звеном»
между обычным и сверхъестественным миром. Я лично считаю, что это нормальная
бюрократическая чушь. Но мэр попросил меня взяться за эту работу, и я работаю.
Должен признаться, что не имел понятия о вампирах и оборотнях, когда
патрулировал улицы, и мне было любопытно повстречаться с этим народом. Я люблю
свой город, Мерит, и мне бы хотелось, чтобы у каждого здесь были равные шансы.
Я тряхнула головой:
— Я в этом не сомневаюсь, но не знаю, что сказать
насчет всего остального. Ты же ушел в отставку, дед. Ты сказал нам… мне, что
уходишь на пенсию.
— Я пытался стать пенсионером, — ответил
он. — Я даже пытался заниматься бумажной работой в хранилище улик. Но я
тридцать лет был копом. И я не смог. Я не был готов отказаться от активной
работы. Ведь полицейские накапливают колоссальный опыт, Мерит. Мы выступаем
посредниками. Решаем проблемы. Расследуем. — Он пожал плечами. — И
теперь я занимаюсь тем же самым, только общаюсь с более скрытными существами. Я
начинал работать в городской ратуше, а теперь у меня свой собственный отдел.
Он рассказал, что нанял четверых сотрудников. Первой стала
Марджори — женщина пятидесяти лет, закаленная двадцатью пятью годами службы в
полицейском участке одного из самых криминальных районов города. Вторым был
Джефф Кристофер, компьютерный гений и, как выяснилось, оборотень, настоящий
облик которого так до сих пор и неизвестен. Третий — Катчер Белл. Двадцати
девяти лет и, как сказал дед, очень мрачный.
— Он хорош, но очень зол, так что держись от него
подальше, — предупредил меня дед.
— Но ты назвал только троих, — заметила я, когда
он замолчал.
— Есть еще один вампир, — добавил он после
паузы. — Состоит в одном из Домов, но его собратья не знают, что он
работает на меня. Он бывает в офисе только в случае крайней необходимости. Они
выполняют основную работу, — продолжал дедушка. — Так что мне
остается только изредка вмешиваться и изображать хорошего парня.
Я сомневалась, что его деятельность заключается только в
этом, но в сравнении с отцом скромность деда действовала освежающе.
— Ты мне можешь не поверить, — мрачно добавил
дед, — но теперь я уже не так ловок и проворен, как прежде.
