— Ты собралась разрушить мой Дом своим предательством?
Предвидя поединок номер два, я вздохнула, но пригласила его
войти.
Глава 5. Просто небольшой укус
Салливан вошел в сопровождении Люка и рыжей вампирши,
которую я видела в зале для схваток. Поскольку мы не были друг другу официально
представлены, я дождалась, пока эта красотка в кожаных брючках с заниженной
талией и бледно-голубом обтягивающем топе, чьей единственной целью было
поддерживать объемистую грудь, перешагнет через порог. Затем я протянула руку:
— Мерит.
Она посмотрела на мою руку, проигнорировала ее, бросила:
«Эмбер» — и тотчас отвернулась.
— Рада познакомиться, — пробормотала я вслед и
проводила вампиров в гостиную.
Этан остался стоять, а его хорошенькая подружка удобно
устроилась на диване.
— Мерит…
Я решила вести себя осторожно и выбрала почтительную форму
обращения:
— Сеньор…
Он удивленно моргнул:
— Что ты можешь сказать в свое оправдание.
Я открыла рот, закрыла его, но так и не поняла, что еще
успела натворить.
— Почему бы тебе не начать первым?
С дивана одновременно послышалось два стона. Этан отбросил
назад полы пиджака и подбоченился:
— Тебя видели в офисе омбудсмена.
— Я навещала своего дедушку.
— Я еще вчера тебя предупреждал, я говорил тебе о твоем
месте и твоей роли. И мы договорились, что ты больше не станешь бросать вызов
моей власти. Согласившись шпионить в Доме, согласившись предать нас, ты
нарушила это условие.
Он свирепо смотрел на меня сверху вниз, и мне потребовалось
время, чтобы понять, в чем меня обвиняют. У Этана дрогнули ноздри.
— Я жду, Мерит.
Его тон был снисходительным. Покровительственным. Абсолютно
несносным. И, насколько я уже успела узнать, очень типичным для Салливана. И
все же я постаралась скрыть раздражение:
— Я не соглашалась ни за кем шпионить и не согласна с
твоим обвинением. Ты можешь относиться ко мне как угодно, Салливан, но я никого
не предавала. Я не сделала ничего заслуживающего таких упреков.
На этот раз он моргнул:
— Но ты не отрицаешь, что была в офисе?
— Мой дедушка, — осторожно заговорила я, едва
сдерживаясь, чтобы не наорать на него, — пригласил меня в офис, чтобы
познакомить со своими сотрудниками и рассказать мне о других сверхъестественных
обитателях Чикаго. Я не соглашалась ни шпионить, ни предавать кого-либо. Да и
как я могла? Я всего три дня как стала вампиром и, должна признать, все еще
невежественна в этих вопросах.
Эмбер хмыкнула:
— Ее доводы убедительны, сеньор.
Надо отдать ему должное — взгляд Этана не дрогнул. Мне еще
долго пришлось выдерживать его, пока он снова не заговорил.
— Но ты не отрицаешь, что была в офисе омбудсмена?
Я поняла, что логические доводы на него не действуют.
— Салливан, тебе придется мне поверить. Не знаю, какую
ты получил информацию, но я не соглашалась ни на какую работу для офиса
омбудсмена. Я была там, чтобы узнать что-то новое, чтобы посмотреть, но никак
не для того, чтобы получить задание. Я не обещала шпионить, перехватывать
записки или передавать какие-то сведения. — Я прищурилась и сложила руки
на груди. — Я не понимаю, что плохого в том, чтобы посетить место работы моего
деда.
— А то, — ответил Этан, — что отдел твоего
деда пытается повесить убийство Дженифер Портер на мой Дом.
— Повесить убийство на твой Дом пытается департамент
полиции, — возразила я. — Насколько мне известно, дедушка и все, кто
с ним работает, считают тебя невиновным. Но ведь тебе известно, что на месте
преступления был обнаружен медальон Дома Кадогана. Независимо от того, что
думает дедушка и насколько это нравится тебе, твой Дом как-то замешан в
преступлении.
— Никто из моего Дома не мог этого сделать.
— Возможно, среди его членов и нет убийцы, —
согласилась я. — Но поскольку ты раздаешь эти медальоны в качестве
памятных сувениров, кто-то из твоего Дома мог его потерять. Или впустить
постороннего, который мог выкрасть один из медальонов.
Последовавшей реакции я никак не предполагала.
Я опасалась очередной тирады насчет преданности его вампиров
Дому Кадогана, но никак не молчания. Я не ожидала, что он пройдет к кушетке и
сядет, опершись локтями на колени, и что он запустит пальцы в свою шевелюру, да
так и останется сидеть, сцепив руки на затылке.
Но именно это он и сделал. И его движения, его походка
казались такими неуверенными, такими усталыми, такими человеческими, что мне
немедленно захотелось подбежать к нему, обнять за плечи и утешить.
Это был момент слабости, стоивший еще одной бреши в линии
обороны Этана Салливана.
И именно в этот момент, как нельзя некстати, возникло
ощущение голода.
Я чуть не задохнулась от ощущения жидкого огня, разлившегося
по рукам и ногам, и, чтобы не упасть, вынуждена была схватиться за спинку
дивана. Живот свело судорогой, и по телу стали перекатываться волны
непереносимой боли. Голова закружилась, и, прикоснувшись языком к кончику
глазного зуба, я ощутила острие клыка.
Я инстинктивно сглотнула.
Мне хотелось крови. Немедленно.
— Этан…
Это Люк окликнул Салливана, и за моей спиной послышался
какой-то шорох. Крепкие пальцы схватили меня за руку и рывком развернули.
Передо мной, широко раскрыв зеленые глаза, уже стоял Этан.
— Первый Голод, — объявил он.
Но слова для меня ничего не значили.
Я опустила взгляд на длинные пальцы на моей руке и вновь
ощутила прилив тепла. От наслаждения я даже поджала пальцы ног.
Вот что имело значение. Ощущение, желание, жажда. Я перевела
взгляд выше, на треугольник его кожи, выглянувший в горловине не застегнутой на
одну пуговицу рубашки, на адамово яблоко, на сильную линию челюсти, на
чувственный изгиб губ.
Я хотела крови, и я хотела его крови.
— Этан… — прошептала я так хрипло, что не узнала
свой голос.
Губы Этана дрогнули, и я заметила, как в его глазах
сверкнуло серебро. Но этот блеск тотчас исчез, сменившись туманной зеленью. Я
теснее прижалась к его телу, облизнула губы, а потом, совершенно не задумываясь
о последствиях такого поступка, прижалась ртом к его шее. От него исходил прекрасный
запах — мыла, чистоты и силы. И вкус был таким же великолепным — вкус мужчины.
Я целовала его длинную шею, а кончики волос щекотали мне
щеку.
