Я думаю, что такое состояние объясняется удовлетворенностью.
Но кажется, что это чувство немного больше и интенсивнее, чем простое
удовлетворение, в нем есть необъяснимое ощущение правильности цели,
непреодолимое ощущение, что ты дома.
Такие моменты не длятся долго. Песня заканчивается, ветерок
стихает, снова подступают тревоги и опасения, и ты продолжаешь двигаться
вперед, но оглядываешься на горную вершину за спиной и удивляешься, как это тебе
удалось ее преодолеть. И боишься, что темная громада за плечами может
рассеяться и возникнуть снова, но уже опять на пути, и придется снова
карабкаться наверх.
Песня кончается, и ты смотришь на безмолвный темный дом,
берешься за ручку дверцы и возвращаешься в свою жизнь.
Глава 10. Ночная стража
— Пора вставать, соня!
Я слышала голос, но сунула голову под подушку и натянула
одеяло.
— Уходи.
— Эй, Мерит, поднимайся. Сегодня у тебя особый день!
Я глубже зарылась в одеяло.
— Не хочу сегодня быть вампиром.
Послышалось сердитое фырканье, и сорванное с меня одеяло
полетело на пол.
— Черт возьми, Мэллори! — Я села на кровати и
смахнула с лица упавшие черные прядки. — Мне двадцать семь лет, и я вполне
могу проснуться самостоятельно. Убирайся из моей комнаты. Иди издевайся над
Катчером.
— Как раз сейчас он занят очень важным делом. —
Она наклонилась, чтобы подобрать конец простыни, но сразу же
выпрямилась. — Ты слышала о той, другой девушке? Еще одной жертве?
Я закончила протирать глаза и кивнула:
— О ней говорили прошлой ночью.
— Чертовски неподходящее время, чтобы стать вампиром.
— Можешь мне об этом не напоминать. Я сообразила уже на
следующий день.
Мэллори принялась вынимать из шкафа одежду и бросать ее на
пол. На мой возмущенный взгляд она просто не обратила внимания.
— Что ты делаешь?
— Ищу, во что тебя одеть для этого торжественного
события.
Хоть Мэллори и утверждала, что равнодушна и к своей
наружности, и к одежде, случались моменты, когда в ней просыпалась
женственность. Ее коллеги по женскому клубу могли бы ею гордиться.
Я спустила ноги на пол.
— Это не торжественное событие. Это испытание.
Вампирское испытание. Не хочу наряжаться, чтобы снова выслушивать унизительные
замечания от Этана.
— Ты права. Он унижал тебя, когда ты появлялась в
джинсах и футболках. — Мэллори, обернувшись через плечо, метнула в мою
сторону быстрый взгляд — достаточно едкий, чтобы прогнать подступившие
слезы. — Но ведь тебе предстоит показаться — как ты говорила? — в
обществе одиннадцати новых вампиров? Ты должна продемонстрировать, чего ты
стоишь. Сегодня у тебя начинается новая жизнь. Надо перестраиваться.
Я вздрогнула, когда Мэллори достала из коробки пару черных
туфель на высоченных каблуках и белую блузку с пуговицами от шеи до самого
низа. Вместе с черными брюками все это было разложено на моей кровати.
— Это не тот стиль, которого я обычно придерживаюсь.
Она ухмыльнулась:
— Именно поэтому ты все это наденешь сегодня
вечером. — Она повелительным жестом указала на дверь ванной
комнаты. — Марш мыться!
После того как я приняла душ и высушила волосы, Мэллори
принялась за меня снова. Я была надушена, брови выщипаны, каждый дюйм моей кожи
припудрен, а мои длинные волосы она расчесывала до тех пор, пока они не
приобрели зеркального блеска. Затем она упаковала меня в элегантные тонкие брюки
и облегающую белую блузу с манжетами на рукавах в три четверти. Блуза
надевалась навыпуск, и Мэллори, немного подумав, обвила мою талию черным
кожаным ремнем, а потом расстегнула две верхние пуговицы на блузке.
— Остановись, когда увидишь соски, — предупредила
я ее.
— Вот и отлично, — бросила она в ответ. — В
этом весь смысл. Сегодня вечером ты изображаешь соблазнительную одинокую
вампиршу.
Я посмотрела на свое отражение в зеркале — из умеренно
привлекательной аспирантки я превратилась в более энергичную и агрессивную
личность. Мэллори обмотала мне правое запястье тремя нитками крупных серебряных
бус и добавила несколько штрихов к макияжу, придав, как она пояснила, «глазам
загадочную дымку, а губам — жар недавних поцелуев». После этого заставила
надеть туфли.
— Все в порядке, — заявила она и покрутила в
воздухе пальчиком. — Повернись.
Я подчинилась, словно дрессированный пудель, и медленно
развернулась, давая ей возможность оценить меня со всех сторон.
— Отлично, — похвалила она меня. — Ты
выглядишь просто великолепно.
Я пожала плечами, позволяя Мэллори поправить отвороты брюк и
воротник блузки, а также проверить, не осталось ли на зубах следов губной
помады.
— Порядок. А теперь финальный тест. Пошли.
Я не привыкла передвигаться на таких высоких каблуках, так
что ей пришлось поддерживать меня на ступеньках. Но у подножия лестницы Мэллори
остановила меня, а сама распахнула дверь гостиной:
— Джентльмены, разрешите мне представить нового члена
Дома Кадогана, прекраснейшую из вампиров Чикаго — Мерит!
Я была несколько разочарована тем, что она не представила
меня как самую сексуальную из всех вампирш Чикаго, но смирилась и, повинуясь
приглашающему жесту Мэллори, вошла в гостиную. На диване сидели Катчер и Джефф;
который при моем появлении буквально взвился в воздух.
— Bay! — завопил он. — Какая красотка! Так бы
и съел!
Я оглянулась на Мэллори:
— И это ты называешь тестом? Ему понравится каждая, у
кого есть хоть какой-то намек на грудь.
— Поскольку ты не высказала никаких пожеланий, я решила
пригласить и его тоже.
Я изобразила невинность и прикрыла ладонями грудь. Мой бюст
не отличается особой пышностью, но он мой, черт побери. Джефф, сияя
мальчишеской улыбкой, остановился передо мной, и я опустила руки.
— Ты выглядишь такой соблазнительной. Ты уверена, что
не хочешь бросить своих вампиров и присоединиться к нашей стае? У нас…
страховка получше.
Я усмехнулась, понимая, что Джефф имел в виду, но он резко
изменил свои намерения после того, как Катчер ткнул его пальцем в спину между
лопаток. Тем не менее я поблагодарила его и подошла к Катчеру.
— Удачи тебе! — произнес он после
непродолжительного объятия. — Ты уже решила, как поступишь в момент
принесения клятвы?
— Еще нет, — призналась я, вздрагивая при одном
упоминании о клятве.
Словно по сигналу, раздался стук в дверь. Джефф щелкнул
замком, и на пороге появился водитель в униформе, с фуражкой в руке.
