Мало того что отец не желал расследования обстоятельств
нападения на его дочь, так и никаких следов уже не осталось. Я дотронулась до
горла:
— Думаю, обращаться в полицию уже поздно.
Мой вывод явно не впечатлил отца. Он поднялся с дивана и
подошел ко мне вплотную:
— Я трудился изо всех сил, чтобы вытащить семью из
нищеты. И не желаю, чтобы она опять скатилась в яму.
Щеки отца от возбуждения вспыхнули румянцем. Мать подошла к
нему сбоку, взяла за руку и тихонько окликнула по имени.
Его «опять» меня разозлило, но я не стала спорить об истории
нашей семьи, а только напомнила:
— Превращение в вампира не входило в мои планы.
— Ты вечно витаешь в облаках. И забиваешь себе голову
всяческой романтической чепухой. — Это был откровенный выпад в сторону
моей диссертации. — А теперь еще и это. — Он отошел от меня, встал у
французского окна, выглянул на улицу. — Знаешь, оставайся в своей части
города. И держись подальше от неприятностей.
Я решила, что это все и нравоучения закончены, но отец
развернулся и, прищурившись, снова уставился на меня:
— А если ты сделаешь хоть что-то, что запятнает нашу
фамилию, я лишу тебя наследства, не успеешь и глазом моргнуть.
И это мой отец, леди и джентльмены!
К тому времени, когда я добралась до Уикер-парка, глаза у
меня покраснели, а лицо покрылось пятнами, потому что все время, пока ехала на
восток, я не переставала плакать. Не знаю, почему я так бурно отреагировала на
слова отца; они вполне соответствовали основной цели в его жизни: взобраться на
вершину социальной лестницы. То, что я чуть не умерла, что я превратилась в
кровопийцу, было для него куда менее важно, чем угроза его статусу.
Было уже совсем поздно, когда я загнала машину в узкий гараж
позади дома, почти час ночи. В нашем доме не светилось ни одно окно, стояла
тишина, и я решила, что Мэллори уже спит в своей комнате на втором этаже. В
отличие от меня она еще работала в рекламной фирме на Мичиган-авеню и в семь
утра должна была быть в деловом центре Чикаго. Но, открыв дверь, я обнаружила,
что Мэллори сидит на диване, уставившись в телевизор.
— Ты должна это увидеть, — сказала она, не
поднимая головы.
Я сбросила туфли, обошла вокруг дивана и посмотрела на
экран. Внизу мерцал зловещий заголовок:
«Чикагские вампиры заявляют о своей непричастности к
убийству».
Я взглянула на Мэллори:
— Убийство?
— В Грант-парке обнаружили тело девушки. Ее звали
Дженифер Портер. И у нее было разорвано горло. Труп нашли только сегодня, но
убита она была примерно неделю назад — за три дня до того, как на тебя напали.
— О господи! — Я рухнула на диван и подтянула
колени к подбородку. — Они считают, что это сделали вампиры?
— Смотри сама, — ответила Мэллори.
На экране, позади деревянной скамьи, появились четверо
мужчин и одна женщина — Селина Дезалньер.
Перед ними толпились журналисты газет и телевидения,
державшие в руках микрофоны, камеры, диктофоны и блокноты.
Пятеро вампиров, словно по команде, одновременно шагнули
вперед.
Стоящий в центре высокий мужчина с копной длинных темных
волос наклонился к микрофону.
— Меня зовут, — заговорил он бархатным
голосом, — Александр. Это мои друзья и партнеры. И, как вам известно, все
мы — вампиры.
Репортеры защелкали фото — и кинокамерами, и комната
осветилась яркими вспышками. Пятеро вампиров невозмутимо позировали, сохраняя
полную неподвижность.
— Мы собрались здесь, — продолжал
Александр, — чтобы выразить свое глубочайшее сожаление друзьям и родным
Дженифер Портер. Кроме того, мы со своей стороны обещаем всестороннее
содействие полицейскому департаменту и любым другим следственным органам. Мы
обязуемся помогать силам правопорядка и осуждаем любые действия, которые
приводят к насильственной смерти. В подобной жестокости нет никакой
необходимости, и наши цивилизованные собратья давно осудили любые проявления
насилия. Все знают, что нам для выживания необходима кровь, но мы давным-давно
выработали способы питаться, не угрожая жизни тех, кто служит источником.
Убийство подстроено нашими врагами. И позвольте заверить вас, друзья, они также
и ваши враги. — Александр помедлил, затем продолжил речь, но уже более
резким голосом: — Мы не могли не обратить свое внимание на тот факт, что на
месте преступления был обнаружен медальон одного из чикагских Домов, а именно
Кадогана.
— О боже! — выдохнула Мэллори.
Я не отрывала взгляда от экрана.
— Хотя наши друзья из Дома Кадогана действительно
употребляют человеческую кровь, — снова заговорил Александр, — они
тщательно следят за тем, чтобы этот процесс проходил на добровольной основе и
человек был полностью проинформирован. Остальные вампиры Чикаго ни при каких
обстоятельствах не пьют кровь людей. Поэтому могу высказать предположение, хотя
и гипотетическое на столь ранней стадии расследования, что медальон был
подброшен с целью скомпрометировать Дом Кадогана. Настаивать на другой версии
было бы неоправданным обвинением.
На этом он закончил выступление и вернулся к своим
спутникам.
Вперед вышла Селина. Сначала она молчала, обводя взглядом
столпившихся перед ней журналистов, и в тишине можно было услышать их вздохи.
Но выражение ее лица было слишком невинным, чтобы быть правдоподобным. В ее
облике сквозило что-то напускное.
— Мы чрезвычайно опечалены смертью Дженифер
Портер, — заговорила Селина, — так же как и обвинениями, выдвинутыми
против наших собратьев. Хотя в Доме Наварры не принято употреблять человеческую
кровь, мы с уважением относимся к решению других Домов придерживаться этой
практики. Силы и опыт Дома Наварры мы предоставляем в распоряжение города.
Преступление бросает тень на каждого из нас, и Дом Наварры не успокоится, пока
убийца не будет пойман и наказан.
Селина кивнула репортерам и вышла из кадра; остальные
вампиры молча последовали за ней.
Мэллори выключила звук и повернулась ко мне:
— Господи, во что же ты вляпалась?
— Они сказали, что Дома к этому не причастны, —
заметила я.
— Она заявила о невиновности Дома Наварры, —
поправила меня Мэллори. — И похоже, не против бросить тень на остальные
Дома. Кроме того, в нападении на тебя, которое чуть не закончилось смертью,
тоже участвовали вампиры. Слишком много клыков, чтобы быть простым совпадением.
Я уловила направление ее мысли:
— Ты думаешь, что я могла стать номером два? Второй
жертвой?
— Ты и стала второй жертвой. — Она взяла пульт,
собираясь выключить телевизор. — И я считаю, что тебе не случайно
разорвали горло рядом с кампусом. Это, конечно, не парк, но довольно близко.
Взгляни, — добавила она, показывая на экран.
