— Если ситуация и не слишком безопасна, — отрезал
Этан, — это не моя вина.
Лицо Катчера заметно смягчилось.
— Я это понимаю. Но надвигается кризис. И если ему
нужны заверения, он должен их получить, иначе он соберет стаю и направит ее на
Аврору.
— На Аврору? — переспросила я.
— На Аляску, — пояснил Катчер. — Это основная
база оборотней Северной Америки. Они рассеются по ледяной пустыне, и вампирам
придется сражаться в одиночестве. Опять.
Этан задумчиво откинулся на спинку кресла, потом искоса
посмотрел на меня:
— Есть какие-то соображения?
Я открыла рот, потом опять закрыла. Мастеру стратегии,
видимо, понадобился еще один образец «хитрого расчета». Но я была не уверена,
что смогу на ходу выдать блестящую идею в области стратегии для
сверхъестественных существ. Однако придется попробовать и прибегнуть к здравому
смыслу, которого всем этим сообществам явно недостает.
— Мы ничего не потеряем, если попытаемся собраться все
вместе, — сказала я. — Людям уже известно о нас. А если не сможем
договориться, если будем драться друг с другом, мы только откроем путь еще
большим проблемам. Если дело дойдет до осложнений, если обстановка изменится к
худшему, нам потребуются друзья. По крайней мере надо выяснить отношения в
честных переговорах.
Этан кивнул.
— Почему требуется политическое влияние, чтобы созвать
собрание? — спросила я. — Что ты такого сделал, что остальные тебе не
доверяют?
Этан и Катчер переглянулись.
— История, — произнес наконец Катчер, обратив на
меня свои зеленоватые глаза. — Как всегда, история.
Ответ показался мне не слишком исчерпывающим, но я кивнула,
догадываясь, что сегодня больше ничего не узнаю. Катчер опять наклонился вперед
и выгреб из коробки горсть чипсов.
— Что ж, есть над чем поразмыслить. Если понадобится
поддержка, позвони.
Последняя фраза не была ни вопросом, ни предложением, скорее
предсказанием дальнейших действий Этана. Эти двое явно были в каком-то смысле
друзьями, хотя, что связывало бунтовщика-волшебника с вампиром-неврастеником, я
себе представить не могла. Интересная, должно быть, история.
— Как прошла коммендация? — спросил Катчер и
многозначительно взглянул на меня. — Были какие-то сюрпризы?
— Я ничего плохого не сделала, — поспешно заявила
я, выхватывая из-под носа у Этана ломтик маринованного огурца.
— Она сеяла хаос.
Усмешка приподняла уголок его рта. Я подмигнула Мэллори:
— Он просто злится, потому что я невосприимчива к
чарам.
— Не имею понятия, что это означает, — сказала
она, отвечая мне тем же, — но я рада это слышать.
— Это в самом деле так? — спросил Катчер у Этана.
— Да.
— И ты назначил ее стражем?
Этан кивнул:
— В надежде, что ты продолжишь занятия и подготовишь ее
к выполнению этого долга. Твой… уникальный подход к обучению трудно
переоценить.
Катчер немного подумал, затем кивнул:
— Я с ней еще поработаю. Буду учить. Пока. — Он
снова взглянул на Этана. — И тем оплачу свой долг.
Долг? Все чудесатее и чудесатее.
Этан тоже замолчал, обдумывая предложение Катчера.
— Договорились. — Он скрестил руки на груди и с
сомнением посмотрел на меня. — Увидим, сумеет ли она соответствовать
своему положению.
Я саркастически усмехнулась Мэллори:
— Увидим, сумеет ли она удержаться, чтобы не заколоть
своего мастера и сеньора. Особенно если он будет продолжать говорить о ней так,
словно ее нет в комнате.
Мэллори хихикнула.
— Да, — сухо сказал Этан. — Можно забыть о
деньгах Мерит. Самое большое ее богатство — это чувство юмора.
В кабинете стало тихо. Мэллори озабоченно свела брови на
переносице. Катчер смущенно кашлянул и стал скатывать в шарик фольгу от
съеденного хот-дога. Я догадывалась, что мне самой придется сглаживать
напряженность, возникшую после упоминания моей семьи.
Я повернулась к Этану, заметила неуверенность в его взгляде
и поняла, что он сожалеет о своих словах, которые в первое мгновение считал
чем-то вроде комплимента. В некоторой степени так оно и было, во всяком случае
в представлении Салливана.
— Это самые лучшие слова, которые я о себе когда-либо
слышала, — сказала я ему.
А когда сама к себе прислушалась, поняла, что почти не
солгала.
В первое мгновение я не заметила никакой реакции.
А потом странная полуулыбка приподняла правый уголок его
рта. И из-за этой улыбки — удивительно человечной улыбки — мне пришлось подавить
чувство, едва не вызвавшее слезы. Я отвернулась, испытывая ненависть к самой
себе за неспособность ненавидеть его.
Мне хотелось позволить себе припадок детской истерики,
кататься по полу и стучать кулаками. Ну почему я не могу его ненавидеть? Ведь я
точно знала, что когда-нибудь эта неспособность к ненависти принесет мне массу
огорчений.
Меня ожидало не самое приятное будущее, и я не была уверена,
что мне легче оттого, что я это знаю.
— Ну ладно, — заговорил Катчер, поднимаясь с
дивана, и его голос рассеял остатки напряженности, все еще висевшей в
воздухе. — Нам пора домой. — Он посмотрел в мою сторону. — Скоро
рассветет. Хочешь, мы тебя подвезем?
Я встала и стала собирать в пакет обертки от хот-догов и
смятые салфетки.
— Я приехала на своей машине. Но мне тоже пора уходить.
Я вас догоню. — Я обернулась к Этану. — Если, конечно, мы на сегодня
закончили.
Он тряхнул головой:
— Я хотел обсудить с тобой ход расследования и
возможные последствия для Дома. Но полагаю, наша дискуссия сняла этот
вопрос. — Он продолжил более мягким тоном: — Уже поздно. Ты можешь идти.
— Я поеду с тобой, — быстро сказала Мэллори, и ее
тон не оставлял сомнений, что она давно приняла это решение.
— Что ж, — произнес Этан, поднимаясь с дивана
вслед за всеми остальными, — спасибо за угощение. — Он протянул руку
Катчеру, и они обменялись рукопожатием над столом с остатками нашего ужина.
— Не за что, — ответил Катчер. — Можно
сказать тебе пару слов наедине, пока мы не уехали?
Этан кивнул, и Катчер легонько поцеловал Мэллори в лоб:
— Увидимся дома.
— Обязательно, — ответила она, погладила его по
груди и, встав на цыпочки, прижалась губами к его рту. Покончив с прощанием,
она повернулась ко мне, улыбнулась и протянула руку. — Пусть парни сами
разгребают весь этот мусор, идем.
