— Там есть еще одна вещица, — сказала
Мэллори. — Но возможно, ты не захочешь вытаскивать ее прямо сейчас.
У нее озорно блеснули глаза, и я, слегка смутившись, опять
полезла в коробку.
Эту часть туалета весьма условно можно было назвать лифом,
поскольку больше всего она напоминала полоску из спандекса, которую я надевала
на тренировках. Это был кожаный прямоугольник, вероятно предназначенный, чтобы
прикрыть грудь, и с несколькими шнурками на спине. В нем было не больше десяти
дюймов, и лиф прикрывал гораздо меньше, чем показывал.
— Наряд вампира-гота, — сказала Мэллори, заставляя
меня поднять голову.
Я кивнула, радостно рассмеялась и закрыла коробку с брюками
и «топом».
— Когда ты сказала, что купишь мне на день рождения
черный костюм, я решила, что речь идет о том, который ты уже подарила. — Я
улыбнулась. — А это уже сверх всяких ожиданий.
— Да, я помню. — Мэллори встала, обошла вокруг
стола и взяла у меня пиджак, чтобы помочь его примерить. — И не думай, что
ты не осталась мне должна.
Мэллори подержала пиджак, пока я просунула одну руку в
рукав, потом вторую, и наконец застегнула молнию.
Рукава и плечи были скроены таким образом, чтобы сохранить
свободу движений, что будет очень полезно, если в будущем мне придется
размахивать мечом.
Джефф одобрительно присвистнул, и я приняла несколько
соблазнительных поз, скрестив перед собой руки, словно для обороны.
Это был совершенно новый для меня стиль. Но как бы то ни
было, мне понравилось. В коже блефовать гораздо удобнее, чем в строгом деловом
костюме.
Мэллори и Линдси принялись ощупывать и похлопывать мягкую
лоснящуюся кожу, но Катчер повелительным движением бровей пригласил меня
покинуть столовую. Я извинилась и последовала за ним.
Посреди маленького, огороженного забором дворика, лежал
квадрат белой ткани — льняная скатерть, которую я помнила по бабушкиным обедам.
Катчер положил мне руку на затылок и направил к краю квадрата. Сам он прошел на
противоположный конец, а затем опустился на колени, и я последовала его
примеру.
В руке у него была катана. Но на этот раз другая. Вместо
привычных черных ножен меч покоился в ярко-красном лакированном футляре. Взяв
рукоять в правую руку, левой Катчер плавным движением освободил клинок. Ножны
он положил сбоку от себя, а меч опустил на скатерть. После этого он поклонился
и открытой ладонью провел вдоль лезвия, не касаясь его. Я могла поклясться, что
он произносил при этом какие-то слова, однако наречие было мне совершенно
незнакомым. Ритм напоминал латинские стихи, но я не услышала ни одного
известного мне слова. Одно я поняла абсолютно точно: в его словах была магия. И
достаточно сильная, чтобы у меня зашевелились волосы, а в прохладе апрельской
ночи возник ветерок.
У меня даже мурашки пробежали по коже, а Катчер, закончив
ритуал, поднял голову:
— Эта катана будет твоей, Мерит. Она принадлежала Дому
Кадогана с момента его основания. И меня попросили подготовить катану для тебя,
а тебя подготовить для нее.
Конечно, я старалась избегать Этана и только радовалась, что
его здесь нет и арсеналом командует Катчер. Но я никак не могла понять, почему
это делает он, а не Этан, которому положено вручать меч.
— Почему ты, а не вампир?
— Потому что вампирам не хватает самообладания. —
Катчер поднял меч, развернул его, так что рукоять оказалась справа от меня, и
снова положил на скатерть. Потом кивнул. — Вытяни руку. Правую. Ладонью
вверх.
Я выполнила его указание и увидела, что он достал из кармана
маленький нож с обмотанной черным шнуром рукояткой. Левой рукой он крепко сжал
мою протянутую руку, а правой прижал кончик лезвия к центру ладони. Я
почувствовала резкую боль, потом появилась капля крови, за ней вторая. Он не
дал мне отдернуть руку, а отложил нож и повернул мою ладонь так, чтобы она
находилась точно над мечом.
Кровь падала капля за каплей. Багровые шарики ударялись о
сталь, скатывались к заостренному краю лезвия, потом впитывались в льняную
ткань.
И вдруг я увидела — по стали пробежала рябь. Это было похоже
на волны воздуха над раскаленным асфальтом, стальной клинок извивался, словно
лента на ветру, но через секунду все закончилось, и сталь снова стала
неподвижной.
Опять зазвучал ритмичный напев на неизвестном языке, потом
Катчер отпустил мою руку. Прокол в ладони затянулся у меня на глазах. Вот оно,
преимущество вампирского метаболизма!
— Что это было? — спросила я Катчера.
— Ты принесла жертву, — ответил он. — Ты
пролила кровь на сталь, чтобы она уберегла тебя от пролития крови в бою. Относись
к ней с уважением, береги ее, и она позаботится о тебе.
Потом Катчер достал из кармана маленький пузырек и лоскут
ткани и показал мне, как правильно протирать и смазывать лезвие. Когда меч
снова заблестел на белой скатерти в свете садовых ламп, он поднялся.
— Ну вот, я вас познакомил, — сказал он. —
Поскольку ты не надела соответствующего костюма, я оставил пояс внутри. Ножны к
нему подходят. С этого дня ты будешь носить меч с собой. Всегда и везде. И,
ложась спать, ты будешь класть его рядом с собой. Поняла?
Точно такие же инструкции я получила относительно пейджера,
но, помня о том, что убийца еще на свободе, послушно кивнула. После этого
Катчер поднялся и ушел, а я посмотрела на лежавший передо мной меч. Наступил
странный и очень интимный момент — мы впервые остались наедине с катаной. Этот
предмет — это таинственное сочетание стали и шелка, шершавой кожи ската и
лакированного дерева — должен обеспечить мою безопасность на протяжении
нескольких столетий, должен помочь мне исполнить свой долг по отношению к Этану
и остальным вампирам Кадогана.
Я тревожно огляделась по сторонам и рассеянно почесала
бровь, не решаясь взять меч в руки. Потом вытерла пальцы, откашлялась и
заставила себя снова посмотреть на катану.
— Итак, — произнесла я вслух, обращаясь к мечу, и
улыбнулась, — меня зовут Мерит, и нам предстоит работать вместе. Надеюсь…
я не сломаю тебя. Надеюсь, ты не дашь мне сломаться. Вот, наверное, и все.
Я вытянула правую руку, сжала и разжала пальцы над мечом,
почему-то все еще опасаясь первого прикосновения. Потом все же прикоснулась
кончиками пальцев к рукоятке и прошлась по всей ее длине.
В руке возникло покалывание.
Наконец я обхватила рукоятку, подняла меч одной рукой и
встала, повернув клинок к свету. Лучи стекали со стали, подобно падающей воде.
У меня быстрее забилось сердце, и расширились зрачки —
вампир, таящийся внутри меня, поднялся на поверхность сознания.
Это был первый случай, когда вампир во мне пробудился не
из-за страсти или голода, а из-за любопытства. Вампир знал, что я держу в руке,
и радовался этому подарку.
