Я впервые не пыталась загнать его вглубь, не пыталась
сопротивляться, а позволила проявиться полностью и взглянуть моими глазами
всего на секунду. Всего на один короткий миг, поскольку сознавала, что при
первой возможности вампир окончательно овладеет мной, проникнет во все уголки
мозга.
Но после того как я повернула меч горизонтально, потом
описала в воздухе дугу вокруг своего тела и спрятала клинок в ножны, я ощутила
глубокий вздох вампира — теплый и протяжный, словно вздох удовлетворенной
женщины.
Я поцеловала рукоять меча — моего меча, — затем
перехватила левой рукой и вернулась в дом. Джефф, Катчер, Линдси и дедушка
собрались вокруг стола в столовой, а Мэллори стояла у сервировочного столика и
резала кокосовый пирог.
— Вот это да! — воскликнул Джефф, переводя взгляд
с катаны у меня в руке на Катчера. — Ты отдал ей меч?
Катчер кивнул, посмотрел на меня и приподнял бровь:
— Давай посмотрим, как она работает. А у него есть?
Я удивленно моргнула, перевела взгляд на Джеффа, потом на
дедушку:
— У кого и что есть?
— Смотри на Джеффа, — посоветовал мне
Катчер. — И скажи, есть ли у него оружие?
Я удивилась еще больше.
— Просто попытайся, — настаивал Катчер, едва
скрывая свое разочарование.
Я вздохнула, но уставилась на Джеффа и, нахмурив брови,
изучала его фигуру, пытаясь определить, какого трюка от меня ждут.
— Что я должна…
— Если ты его не видишь, — прервал меня
Катчер, — то закрой глаза и попытайся почувствовать. Освободи свои мысли и
постарайся вдохнуть ощущения.
Я опять кивнула, хоть и не имела ни малейшего представления,
о чем он толкует. Но послушно закрыла глаза, стоя лицом к Джеффу. Я старалась
очистить мозг от всех посторонних мыслей и сосредоточиться на том, что было
прямо передо мной, а именно на костлявом оборотне, отлично управлявшемся с
компьютерами.
И вдруг я что-то заметила.
Я почувствовала. Какой-то намек. Различие в его плотности, в
его ощущении. Различие в исходящих от него вибрациях.
— Там… там… — Я открыла глаза, взглянула на
Джеффа, потом повернула голову к Катчеру. — На нем что-то есть. Сталь. Нож
или что-то похожее.
По крайней мере, мне так показалось.
— Джефф?
— У меня вообще нет никакого оружия, — возразил
Джефф.
Но все же он поднялся со стула и запустил руку в карман. На
глазах у нас он вывернул его. Пусто. Джефф перешел ко второму карману и вдруг
вытащил небольшой, обмотанный черным шнуром нож, лезвие которого было закрыто
черными ножнами. Он положил нож себе на ладонь и с изумлением окинул нас
взглядом:
— Это не мой.
Катчер, подойдя к нему, хлопнул по спине:
— Это мой нож, Джеймс Бонд. Я бросил его тебе в карман,
пока ты строил глазки Мэллори.
Джефф моментально покраснел, а Катчер забрал у него нож и
спрятал в свой карман.
— Я не строил глазки Мэллори, — извиняющимся тоном
произнес Джефф, глядя, как Мэл идет к столу с тарелкой нарезанного кокосового
пирога. — Не было этого, — настаивал он, повернувшись к
Катчеру. — Это слишком банально.
— Зато понятно, — со смехом ответил Катчер.
— Ну раз все так хорошо закончилось, — вмешалась
Мэллори, поставив передо мной тарелочку с куском пирога, — давайте есть.
И мы ели, пока мне не стало казаться, что живот сейчас
взорвется, как перезрелый кокос. Домашняя еда была невообразимо вкусной, и
сладкий кокосовый пирог оказался превосходным десертом. И когда наши желудки
уже не могли вместить ни кусочка, а дедушка начал зевать, мы начали собираться
домой. Я опоясалась мечом и взяла коробку с кожаным костюмом.
Загрузив машину подарками и оставшимися пирожными, я
вернулась, чтобы попрощаться с дедушкой, но нечаянно наткнулась на обнимающихся
Катчера и Мэллори.
Они стояли в углу столовой, держа друг друга за бедра.
Катчер сверху вниз смотрел в лицо Мэллори, и в его глазах светилось такое
почтительное восхищение, что у меня сжалось горло. Мэллори отвечала на его
взгляд, не отводя глаз, не хлопая ресницами, и на ее лице читалось то же самое
выражение взаимного преклонения.
И меня охватила самая мерзкая, самая тошнотворная ревность,
какую я когда-либо испытывала.
Что бы я почувствовала, встретив такой взгляд? Что могло во
мне, в моей душе вызвать такое же восхищение? Такое преданное преклонение?
Даже когда мы были моложе, мужчины в основном клубились
вокруг Мэллори. А я оставалась хорошенькой, слегка странноватой подружкой. Она
была богиней. Мужчины покупали ей напитки, предлагали номера своих телефонов,
номера банковских счетов и свое время, поездки на роскошных «БМВ». А я все это
время сидела рядом и вежливо улыбалась, пока они окидывали меня оценивающими
взглядами, пытаясь решить, стану ли я препятствием к их желанной цели —
голубоглазой блондинке Мэллори.
Теперь у нее есть Катчер, и она снова стала объектом
восхищения. Она нашла своего друга, спутника и защитника.
Я попыталась превратить ревность в любопытство и представить
себе, что значит чувствовать себя такой желанной в самом глубоком смысле этого
слова. Я старалась не завидовать лучшей подруге, ее звездному часу, ее истинной
любви.
Но у меня не слишком хорошо получалось.
Я все равно завидовала лучшей подруге, почти сестре. И
немного ненавидела себя за то, что ревновала к счастью, которое она заслужила.
Но когда Катчер поцеловал ее в лоб и они оба с улыбкой посмотрели на меня, я
ощутила, что и в моей душе живет надежда.
Глава 14. В любви иди в бою, как и по городу Чикаго
На следующий вечер я проснулась готовой к бою. Но не с
серийным убийцей. И не со взбунтовавшимися нимфами или вампиром-бродягой. Даже
не с мастером, которого всячески старалась избегать.
На этот раз я решила встретиться с Элен. Я не слишком хорошо
вела себя при нашей первой встрече, но вряд ли это было так уж необычно, если
учесть условия нашего знакомства и те шокирующие обстоятельства, с которыми она
пыталась меня примирить. Но я теряла место в своем доме — в доме
Мэллори, — уступая его Катчеру. Мне было нужно место, где можно было бы
спрятаться от солнечного света. Пришло время просить позволения переехать в Дом
Кадогана.
Меня совсем не радовала эта перспектива, но альтернативные
варианты были еще хуже. Я не могла переехать к родителям. Вряд ли они это позволили
бы, а общаться с отцом у меня лучше всего получалось, когда между нами было
несколько районов Чикаго.
Снимать квартиру я тоже не могла. В Доме Кадогана платили
неплохо, но этого было недостаточно, чтобы оплачивать квартиру в Чикаго для
себя одной. А для жизни в пригороде я еще не была готова и уж тем более не
хотела обрушивать проблемы своей сверхъестественной сущности на плечи еще одной
соседки. Кроме того, квартира в любом другом месте, кроме Гайд-парка, не решила
бы проблемы времени — в критический момент мне пришлось бы тратить время на то,
чтобы добраться до Дома Кадогана.
