Я воспользовалась случаем и задала вопрос:
— Есть какой-то прогресс в расследовании?
Люк вздохнул, и я представила, как он развалился в кресле в
оперативном отделе и забросил ноги на стол.
— Морган был в прекрасном настроении, когда они
расходились, но это, по-видимому, твоя заслуга. Вряд ли их совещание было
продуктивным. Ни у кого нет ответов на вопросы, а улики указывают на всех
сразу. Никаких следов на месте преступления, кроме явно нарочно оставленных
безделушек. Но они поняли, что Этан тут ни при чем и даже не санкционировал
преступления. Это не его метод.
Тут можно было согласиться.
— Послушай, — сказала я, — раз уж я тебе
позвонила… — Я помолчала, подыскивая подходящие слова для извинения. —
Прости, что я вчера так быстро ушла. После этой выходки Моргана…
— Все в порядке, — быстро ответил Люк. — Ты
справилась с ситуацией, выступила в самый подходящий момент и дала Моргану шанс
выйти без потерь. Ты сделала свое дело. Я доволен. Да, кстати, видела бы ты
свое лицо, когда он опустился на одно колено. — Люк разразился хриплым
смехом. — Боже мой, Мерит, — заикаясь от смеха, сказал он, — это
было бесподобно. Серна в луче прожектора.
Я состроила гримасу, которой он не мог видеть, и сухо
проронила:
— Рада, что доставила тебе удовольствие, Люк.
— Вспомни свое испытание. Ты все делаешь не так, как
другие.
— Ты имеешь в виду коммендацию? Это скорее было
испытанием для Этана, а не для меня.
— Нет, я говорю о твоем превращении.
Я замерла с поднятой к звонку рукой и нахмурилась:
— Превращение? А почему ты говоришь о нем как об
испытании?
Его тон стал более серьезным:
— А разве это можно назвать чем-то другим, кроме
испытания?
— Я хочу сказать, что почти ничего не помню. Ну, боль,
холод, больше ничего.
Люк так долго молчал, что я окликнула его, но и тогда он
подал голос не сразу.
— Я помню каждую секунду, — наконец сказал
он. — Три дня боли, лихорадки, жара и судорог. Мокрые от пота одеяла. И
дрожь такая сильная, что я боялся за свое сердце. И я начал пить кровь раньше,
чем физиологически был готов к ее приему. Как же ты всего этого не помнишь?
Я погрузилась в воспоминания, пытаясь сосредоточиться на
расплывчатых образах, маячивших на границе зрения, пытаясь заново прокрутить
мысленную запись тех дней. Но не вспомнила ничего, кроме отдельных картин и
поездки домой, головокружения, заторможенности и нечеткого зрения, когда вышла
из — машины.
Наркотики?
Неужели мне ввели наркотики, чтобы хоть частично избавить от
агонии превращения? Я не успела высказать свою теорию Люку, да и не слишком
хотела, поскольку меня смущали некоторые подробности. Кто ввел мне наркотик? И
по какой причине? К счастью, в этот момент открылась дверь офиса и в
прямоугольнике яркого света показался силуэт Этана. Следом за ним вышел Катчер.
— Люк, он выходит.
— Присмотри за ним.
Я пообещала, что все сделаю, и выключила телефон, а потом
дождалась, пока Этан и Катчер не пожали на прощание друг другу руки. Этан
подошел к своей машине, окинул взглядом темную улицу, открыл замок и скользнул
внутрь. Катчер все еще стоял на тротуаре, дожидаясь, пока Этан отъедет. Когда
«мерседес» удалился на квартал, я включила зажигание и подвинула машину вперед,
к Катчеру. Он молча показал на удаляющийся «мерседес» Этана, вытащил свой
телефон и откинул крышку. Мой аппарат зазвонил почти в то же мгновение.
— Куда он направляется?
— К Линкольн-парку, — раздраженно бросил Катчер.
— К Линкольн-парку? Зачем?
— Он получил письмо, написанное точно на такой же
бумаге и тем же почерком, что и записки, посланные тебе и Селине. В письме была
назначена встреча и обещана информация об убийцах. Но с условием, что он придет
один.
— Они не узнают, что я там тоже буду, — пообещала
я.
— Держись за несколько машин от него. Хорошо, что
сейчас ночь, но твоя машина все равно слишком выделяется.
— Он не знает, на чем я езжу.
— Я в этом сомневаюсь, но все равно не подъезжай
слишком близко.
Потом Катчер объяснил мне, где назначена встреча. Этан
должен был подойти к небольшой пагоде, что на западном берегу Северного пруда.
Это давало мне дополнительную возможность остаться незамеченной. Я могла
выбрать другой маршрут, а не тащиться на хвосте у мастера-вампира.
— Меч с тобой?
— О да, мой капитан. Меч со мной. Я уже научилась не
нарушать инструкции.
— Тогда делай свое дело, — сказал Катчер и
отключился.
Если бы Этан знал о моей слежке, он вел бы себя иначе. Я
пропустила три машины и была рада, что ранним вечером на дороге еще достаточно
много автомобилей, за которыми можно спрятаться. Этан ехал осторожно и
медленно. Это не должно было меня удивлять, ведь таким был образ всей его жизни
— он всегда очень тщательно манипулировал событиями. Но стиль езды меня
разочаровал. На таких машинах надо гонять с ветерком.
Вскоре я увидела, что «мерседес» остановился у обочины, и
поблизости стояла всего одна машина. Я подъехала к ней, встала сзади,
застегнула на талии пояс с катаной и вышла на тротуар. А затем — в момент
нетипичного для меня приступа интуиции — достала из парусиновой сумки Джеффа,
до сих пор лежавшей за передним сиденьем, осиновый колышек. Я выбрала самый
острый из них, сунула его за пояс, тихо прикрыла дверцу и дальше стала
пробираться пешком. Пригибаясь к самой траве и прячась за деревьями, я сумела
подойти достаточно близко, чтобы рассмотреть Этана. Его высокая худощавая
фигура отчетливо выделялась на фоне пагоды. Этан стоял спокойно, засунув руки в
карманы, но его лицо выдавало внутреннее напряжение.
Я остановилась, смотрела на него и думала: «Господи, ну
почему он пришел сюда один? Почему согласился встретиться с информатором в
темноте, посреди пустынного парка и не взял с собой охрану?»
Меня скрывала густая тень, и я могла, если это будет
необходимо, прийти ему на выручку, но не стану мешать ему получить сведения от
того, кто назначил эту встречу.
Тишину нарушил скрип шагов. Женщина. Рыжеволосая.
Эмбер.
Стоп. Эмбер?
Я увидела, как лицо Этана дрогнуло от потрясения узнавания и
острого разочарования. Внезапно нахлынувшее сочувствие отозвалось во мне болью.
Этан шагнул ей навстречу, быстро оглянулся по сторонам и
взял Эмбер за руку чуть повыше локтя:
— Что ты здесь делаешь?
Она опустила взгляд на руку, потом взглянула в лицо и
разжала его пальцы:
— А как ты думаешь, что я здесь делаю?
