— Ой! — испугался Алеша. — Только больше не стучи себя по голове. А то ты ослепнешь, а без тебя мы не доберемся до лагеря ученых.
— Я понимаю, что ты не о здоровье моем печешься, — пробубнил Цицерон. — Тебе главное, что б я работал. — Он стукнул по голове с другой стороны и фотоэлемент снова замерцал зеленоватым светом.
— Ну что ты, Цицерон, — сказал Алеша. — У тебя же железное здоровье. Но если погаснет второй фотоэлемент, придется возвращаться на корабль, и тогда нас уже не отпустят.
— Ты лучше голос отключи, а глаз почини, — высунувшись из окна, вмешался в разговор Фуго. — Зачем тебе голос? Все равно кроме глупостей от тебя ничего не услышишь.
— Алеша, — возмущенно проговорил Робот. — Давай оставим этого наглого мимикра здесь, в джунглях. А то он совершенно не умеет вести себя с цивилизованными людьми и роботами. Пусть вначале со зверями научится говорить.
— А говорил, что никого не можешь обидеть, — злорадно сказал Фуго. Дай тебе волю, ты бы меня давно динозаврам скормил.
В этот момент Алеша заметил на опушке леса какое-то шевеление. Он внимательно вгляделся в заросли и увидел двух небольших зверьков с густым серым мехом. Зверьки смотрели на пришельцев огромными круглыми глазами и издавали тихие щебечущие звуки.
— Как мне надоели ваши ссоры, — завороженно глядя на зверьков, сказал Алеша. — Лучше посмотрите вон туда. Видите? Похожи на наших земных лемурчиков. Вот бы увезти на землю парочку таких зверей. В московском зоопарке я не видел ничего подобного.
— На обратном пути я тебе наловлю хоть сто штук, — ответил Цицерон. Могу даже какого-нибудь мирного бронтозавра поймать вот с этот вездеход. Запряжем его в тележку, будешь на даче за грибами и ягодами ездить.
— Хорошо бы, — вздохнув, сказал Алеша. — Только бронтозавра мама не разрешит держать. Она ничего крупнее болонки не признает за домашнее животное.
Алеша забрался в вездеход, и экспедиция тронулась дальше.
Глава 4
Алеша снова вырулил на колею, проложенную вездеходом командира корабля, и вскоре они въехали в густой девственный лес. Фуго, под мерное тарахтение мотора вскоре задремал, а Цицерон вышагивал рядом, смотрел под ноги и что-то бормотал под нос. Наконец, ни к кому не обращаясь, он задумчиво сказал:
— Черт, что же означает "берегитесь зы…"? Может это зыркало?
— А что это такое? — спросил Алеша.
— Зверь, который все время зыркает по сторонам, — ответил робот.
— Вряд ли, нет такого зверя, — внимательно разглядывая дорогу, сказал Алеша.
— Это на Земле нет, — проговорил Цицерон. — А здесь, в этой чащобе их столько, что вполне может и быть. Вон, только что с дерева на меня кто-то так зыркнул…
— Тогда это может быть и зындрагон, — сказал Алеша.
— А кто такой зындрагон? — удивился робот.
— Тоже зверь, — ответил Алеша. — Я его только что придумал. Слышишь, как страшно звучит — ззы-ындр-рагон! Одно ясно, это какое-то местное существо и наверняка очень опасное.
— Скорее всего это разновидность ящера — зылищер, — поддержал друга Цицерон.
— Что толку гадать, — едва не наехав на дерево, сказал Алеша. Повстречаемся, узнаем.
— Когда повстречаемся, может быть уже будет поздно, — ответил робот. Он помахал манипулятором и кому-то крикнул в густую крону дерева: — Ну чего смотришь, людей не видел?
Вездеход выехал на небольшую лесную поляну, и Алеша от неожиданности затормозил. Поляна была удивительно красивой. Увитые лианами деревья словно нарочно кем-то были украшены огромными яркими цветами, которые источали сильный сладкий запах.
Открыв дверцу, Алеша выскочил из машины и показал куда-то в сторону.
— Смотри, смотри, те же лемурчики, только с палками в руках! возбужденно сказал он Цицерону. — Ты когда-нибудь видел животное с палкой в руке?
— У животных лапы, а не руки, — разглядывая лемуров, ответил робот.
— Вот именно! — обрадовался Алеша. — А эти держат палку, как люди.
— Обезьяна может взять даже калькулятор или компьютер, но от этого она не станет человеком, — резонно заметил робот.
— Ну хорошо, — согласился Алеша. — Одна обезьяна случайно может взять палку, но три сразу… Вон, посмотри. — И действительно, на противоположной опушке на задних лапах стояли три зверька с дубинками и смотрели на пришельцев широко раскрытыми глазами.
— Даже если трем обезьянам дать в лапы по этому… как его?
— Компьютеру, — подсказал Алеша.
— Вот-вот. Они от этого умнее не станут, — упорствовал Цицерон.
— А вот мы сейчас посмотрим. — Алеша осторожно подошел поближе и поздоровался:
— Добрый день, жители Зеленой планеты, — торжественно начал он. — Мы разыскиваем своих друзей…
— Не подходи слишком близко, они могут оказаться агрессивными, предупредил Цицерон. Он подошел к Алеше и на всякий случай встал рядом. Сейчас как треснет тебя дубиной по голове, будешь знать.
— Они совсем не агрессивные, — возразил Алеша и, изобразив на лице самую широкую улыбку, на какую был способен, снова обратился к лесным жителям: — Вы случайно не видели таких как мы? Вернее, таких, как я?
— Да уж, — пробурчал робот. — Таких, как я они точно не видели.
— Куа, — вдруг сказало одно из существ. Алеша вопросительно посмотрел на Цицерона, поправил автопереводчик и ответил зверьку:
— Куа.
— Это наверное разновидность местных лохматых лягушек, — предположил Цицерон.
— Куа ам-ам, — сказал симпатичный зверек.
— Они хотят нас ам-ам, — догадался робот и обратился к лесному жителю: — Нас нельзя ам-ам, подавитесь.
— Наверное у них "ам-ам" означает что-нибудь другое, — предположил Алеша.
— На всех языках вселенной "ам-ам" означает одно и то же, — ответил Цицерон. — И если хочешь убедиться в этом, подойди к ним поближе.
— Не надо! — крикнул из вездехода проснувшийся Фуго. — Ты что, хочешь скормить ребенка этим образинам? Я за него отвечаю. И вообще, мы едем спасать спасателей, а вы снова ищете неприятностей.
— Как хорошо было, когда ты спал, — повернувшись к машине, прогудел Цицерон. — Ладно, Алеша, нам действительно пора.
— Куа ам-ам-ам, — вдруг повторило существо.
— Ам-ам-ам там, на деревьях, — показал робот зверьку. — Идите, собирайте свои бананы или ромбодабы, а мы не съедобные.
— А почему автопереводчик не переводит то, что они говорят? — спросил Алеша.
— Потому что это, как я уже говорил, животные. Возможно человекообразные, — ответил Цицерон. — А в лучшем случае — самые дикие дикари — местные питекантропы. Ты что, не изучаешь в школе эту… как ее?
