— Я не причиню тебе боли, — нежно пообещал он.
Джин лишь усмехнулась. Он не понимал: уступив ему сейчас, она не сможет вернуться к прежней жизни. Ей больше всего на свете хотелось принадлежать ему, но не день и не год или два, а всю жизнь. Но ему-то это было не нужно.
Ланс снова потянулся к ней и нежно провел рукой по ее щеке. Девушка отшатнулась и стала торопливо застегивать блузку.
— Извини, я не хотел тебя торопить.
— Не стоит извиняться, ты просто делал свое дело.
— Дело?
— Ты считаешь, что я доступная.
— Доступная? — повторил Ланс. — Это совершенно не то слово. Я мог бы назвать тебя нежной, податливой, но никак не доступной.
Джин не успела ничего ответить, потому что они услышали, как подъехала машина.
— Наверняка это вернулись отец с Дорри.
— Ну и хорошо, — бесцветным голосом проговорила Джин, поправила волосы и подняла сумку с пола.
— Ты все-таки решила ехать? — спросил Ланс, не ожидая ответа.
Встретив Джин в коридоре, профессор Диллон понимающе кивнул. Дорри же не сразу догадалась, что Джин уезжает, но, заметив сумку в руках старшей подруги, начала хныкать.
Джин тоже была готова расплакаться и с трудом удерживала слезы. Она ободряюще потрепала Дорри по плечу и нежно обняла, обещая писать. Прощаться с Лансом она не захотела, но если бы обернулась, то увидела бы в его глазах смятение, боль и тоску.
Дуэйн Диллон в который раз пожалел, что вмешался в их отношения. Он старался сделать как лучше, а вышло наоборот. Ему было тяжело смотреть в безжизненные глаза своей любимицы.
Джин действительно была опустошена. Да, ей хотелось бы навсегда остаться здесь, с Лансом, чтобы постоянно чувствовать его волшебные поцелуи, прикосновения рук, теплоту тела. Но только теперь она поняла, что, лишившись всего этого, вообще отказалась от возможности любить. До сих пор она не знала, что такое любовь, не подозревала, что любовь может быть мучительной, нести не только радость, но и тоску, и боль. Боясь сломаться под тяжестью этой муки, Джин выбрала одиночество, но так тяжело, как сейчас, ей еще никогда не было.
10
Соревнования в Атланте собрали множество именитых участников. Джин предстояло бежать дистанцию в пять тысяч метров.
Минул уже год с тех пор, как она покинула дом Ланса и снова начала посещать колледж. Дуэйн Диллон настоял, чтобы она осталась в его доме. И она согласилась, попеременно переживая то надежду, то страх увидеть Ланса и испытывая ужасное разочарование оттого что он не приезжал. Скрепя сердце, она снова занялась бегом. Постепенно ее результаты стали лучше, чем когда-либо.
Весной события развивались с невероятной быстротой. Оказавшись в тридцатке сильнейших бегуний мира, Джин познакомилась с Джо Форбзом, который решил поставить на нее и стал ее менеджером. Девушка перебралась в его спортивный лагерь, где постоянно тренировалась. Теперь у нее был стабильный заработок, возраставший по мере того, как увеличивалось число выигранных ею соревнований.
Для Форбза главным были деньги. Ради них он шел на все, чтобы сделать из Джин профессионала. Но и она была заинтересована в финансовой независимости. Ей нужно было доказать всем, и прежде всего себе, что она не нуждается ни в чьей благотворительности.
Джин заняла позицию на беговой дорожке, стараясь не смотреть на толпу зрителей. Забитые орущими людьми трибуны всегда мешали ей сосредоточиться, лишали самообладания.
Когда прозвучал выстрел стартового пистолета, Джин рванула, словно стрела, выпущенная из лука. Через некоторое время вперед вырвались трое: Джин, немка и болгарка.
Никто не считал Джин достойной соперницей. Ее почти не знали в спортивных кругах. Когда прозвучал гонг, возвещавший о начале последнего круга, немка и болгарка сосредоточились на соперничестве друг с другом, не взяв в расчет Джин. Это оказалось ошибкой. Прошло то время, когда она считала лидеров недосягаемыми. Теперь ее подстегивало самолюбие. Когда до финиша оставалось пятьсот метров, Джин поравнялась с немкой и оставила ее за собой в крайнем недоумении. Казалось бы, финал предрешен, но эта неизвестная бегунья спутала все карты.
До финиша оставалось триста метров, когда Джин догнала болгарку. Резкий рывок — и она на какие-то ничтожные доли секунды опередила соперницу.
Рев зрителей и аплодисменты оглушили Джин. Мышцы ног болели, а легкие просто разрывались от напряжения. Она поняла, что победила, лишь, когда болгарка дружелюбно похлопала ее по плечу.
— Ты сделала это! — воскликнул тренер, и Джин засияла от гордости. — Ты победила!
Налетели журналисты. Каждый старался протиснуться к новой звезде. Микрофоны тянулись со всех сторон. Все это не очень нравилось Джин, но все же она была счастлива.
Джин вернулась в отель, где остановилась вся команда Форбза. Ей хотелось расслабиться, но оказалось, что у нее не так-то много свободного времени. Стив Льюис, агент Форбза, уже договорился о пресс-конференции. Никто и не подумал поинтересоваться мнением Джин. Задетая тем, что Форбз, даже непоявившийся на соревнованиях, теперь готовится использовать ее победу в своих интересах, она с трудом сдерживала раздражение.
— Тебя попросят дать интервью, девочка моя, и ты не отказывай, — распорядился Форбз.
Но Джин не любила, когда ей приказывали.
— Я не люблю давать интервью.
— А кто их любит?
Форбз дал ей понять, что ее вкусы значения не имеют. В его голове уже созрел план, как извлечь из рекламы Джин многомиллионную прибыль.
— Пришло и тебе время собирать урожай, — ухмыльнулся Стив Льюис, имея в виду гонорар Джин. — Кстати, знаешь, как тебя назвали? «Девушка из ниоткуда». Точно! А если понадобится биография, мы всегда можем ее представить.
— А что, это сделает меня девушкой откуда-то? — недовольно усмехнувшись, спросила она.
— Не волнуйся! Мы всегда сможем намекнуть на какую-нибудь тайну, — сказал Форбз, посчитав, что Джин заботится о своем имидже «темной лошадки». — Но от нас у тебя не должно быть никаких тайн. Иначе любая мелочь может вызвать скандал.
Джин промолчала. Интересно, как воспримут болельщики алкоголизм ее отца и краткий роман с профессором истории?
Джо Форбз заметил ее нерешительность и спросил:
— Ну, так что, есть какие-нибудь неизвестные мне факты?
Джин помрачнела. Ей вовсе не хотелось раскрывать душу перед этими мужчинами.
Должно быть, Форбз понял это и предупредил:
— Послушай, детка, не забывай, что у нас с тобой контракт. Через час, хочешь этого или нет, ты должна будешь дать интервью всем, кто пожелает.
Настроение Джин упало. Боже, зачем она вообще согласилась работать на Форбза?
