Ана отрывисто кивнула. Она встречалась со своей теткой несколько раз. Айрис не одобряла того, что ее сестра вышла замуж за итальянца и живет так далеко. Когда Эмили умерла, Айрис стала еще категоричнее в отношении Энрико.
— Надеюсь, она приедет, — произнесла Ана, и это была правда. Возможно, ее свадьба поможет семье объединиться.
* * *
В четверг вечером, возвращаясь домой с винодельческого завода, Ана мысленно составляла список предстоящих дел. Сообщить о свадьбе работникам винодельни. Позвонить Паоле. Подобрать платье для завтрашнего ужина с Витторио и его семьей.
На вилле было тихо и темно.
— Папа? — позвала она, но не дождалась ответа.
Поднявшись по лестнице, она остановилась в дверях спальни для гостей, которая всегда пустовала. Ее отец сидел на полу, опустив голову. Ана встревожилась.
— Папа? — мягко спросила она. — Ты в порядке?
Он поднял глаза, пару раз моргнул и улыбнулся:
— Да. Я как раз разбирал старые вещи.
Ана вошла в затемненную комнату:
— Какие вещи?
— Вещи твоей матери… — На коленях Энрико лежал наряд из белого атласа. — Ей было бы приятно узнать, что ты выходишь замуж. Мне нравится думать, что она помнит о нас.
— Что это у тебя?
— Ее свадебное платье. Разве я никогда его тебе не показывал?
Ана покачала головой:
— Я видела его только на фотографии…
Энрико поднял платье, встряхнул его и нежно улыбнулся.
— Знаю, оно, вероятно, вышло из моды, — начал он, его голос был нерешительным. — И его следует отдать в чистку и переделать, но…
— Что? — спросила Ана.
— Твоему старику отцу было бы очень радостно, если бы ты надела платье матери в день своей свадьбы, — сказал Энрико, и у Аны слегка екнуло сердце.
— Ты не старик, папа, — запротестовала она, заметив новые морщинки на его лице и поседевшие волосы.
Энрико было сорок лет, когда он женился, а сейчас ему за семьдесят.
У Аны сердце сжалось в груди, когда она потянулась за платьем.
— Позволь мне посмотреть.
Она покачала головой, глядя на роскошное платье с декольте, украшенным кружевом, и тяжелыми юбками с оборками в три яруса. У нее не было сомнений, что в такой модели она будет выглядеть ужасно громоздкой. Ана повернулась к отцу, в его глазах стояли слезы. Она улыбнулась:
— С удовольствием надену это платье, папа.
На следующий день Ана сама уселась за руль и подъехала к замку Кацлевара. Как только она вышла из автомобиля, лакей в ливрее распахнул перед ней двойные двери и поприветствовал:
— Синьорина Виале, добро пожаловать! Граф и его мать ждут вас в гостиной.
Ана сглотнула, ее сердце забилось так громко, что его удары слышались в ушах. Она выпрямила спину и пригладила руками широкие серебристо-серые брюки. Ана надела расшитый бисером топ, который был на ней во время ее недавнего приезда в замок, и зачесала волосы ото лба, уложив их на макушке и позволив свободным прядкам обрамлять ее лицо. Она даже слегка накрасила губы.
Теперь, когда она шла в гостиную, в голове звучал только один вопрос: понравится ли Витторио, как она выглядит? Или он вообще ничего не заметит?
Все эти мысли вылетели из головы Аны, когда она замерла на пороге гостиной, а стройная, невысокая блондинка повернулась к ней лицом. Констанция Ральфино, графиня Кацлевара. Скоро она получит титул вдовствующей графини.
Мгновение показалось вечностью, пока графиня свысока разглядывала Ану, которая под надменным и презрительным взглядом матери Витторио снова почувствовала себя неуклюжей тринадцатилетней девчонкой.
— Итак, — хладнокровно сказала Констанция и посмотрела на Ану в упор, — это и есть невеста.
Графиня вздернула подбородок.
— Да. Мы познакомились много лет назад, графиня, — произнесла Ана. — Я рада снова с вами встретиться.
— В самом деле? — Констанция игнорировала протянутую ей Аной руку, которую та опустила спустя мгновение. Констанция обратилась к Витторио, который молчаливо наблюдал за ними: — Не хочешь нас представить друг другу, Витторио?
— Ана отлично сама себя представила, — отрезал он. — Но если ты настаиваешь… Мама, это Ана Виале, один из наиболее перспективных виноделов в регионе, дочь нашего соседа Энрико Виале и моя невеста. Ана, это моя мать, Констанция.
В воздухе повисло напряжение. Констанция бросила на сына обиженный взгляд, потом снова повернулась к Ане:
— Была ли это любовь с первого взгляда, мой милый?
Ана не могла сказать наверняка, то ли пожилая женщина решила унизить ее, то ли ей действительно было любопытно это узнать.
Прежде чем Ана успела ответить, вмешался Витторио:
— Любовь с первого взгляда? Что за вопрос, мама. Ана и я, мы оба знаем: нет такого явления, как любовь. Теперь давайте поужинаем. Я не люблю, когда еда остывает. Пройдемте в столовую.
Он предложил Ане руку, и та неуклюже оперлась на нее.
Ужин, естественно, показался Ане бесконечным. Витторио и Констанция разговаривали друг с другом с холодной вежливостью, и это было хуже оскорблений. Ана была напряжена, у нее сильно болела голова.
Она не имела понятия, что говорить и делать. Более того, она с ужасом воображала, что придется жить в замке Кацлевара с Констанцией и постоянно терпеть ее презрение.
Ужин закончился, и Констанция изящно поднялась из-за стола. Она была стройной и поразительно красивой женщиной, несмотря на возраст.
— Боюсь, я слишком устала в дороге, поэтому не останусь на кофе, — сказала графиня, одаривая Ану немного прохладной улыбкой. — Надеюсь, вы простите меня, моя милая.
— Конечно, — пробормотала Ана, чувствуя облегчение от того, что не придется весь вечер испытывать неловкость в обществе будущей свекрови.
— Витторио… — начала она, когда графиня ушла.
— Что такое, Ана? — резко спросил он, оценивающе ее оглядывая. — Ты передумала?
Он поднялся и подошел к ней, чтобы помочь выйти из-за стола. Его руки скользнули по ее обнаженным плечам, и она вздрогнула.
— Ты струсила, ласточка? — прошептал он, и она покачала головой, внезапно обидевшись:
— Не называй меня так.
— Почему бы и нет?
— Потому что… — Она поджала губы.
— Потому что почему? — спросил Витторио, переплел свои пальцы с пальцами Аны и вывел ее в вестибюль, где пламя свечей отбрасывало тени на каменные стены. — Мы ведь собираемся пожениться.
Мысли и сомнения выскользнули из ее головы, пока она медленно шла за Витторио, чувствуя, что каждый ее шаг все больше приближает ее к неведомой опасности.
