— Будьте любезны, попросите Эмилио.
— Я слушаю.
— Меня зовут Давид Мартин. Я друг сеньора Рикардо
Сальвадора. Он сказал, что я могу связаться с ним по этому номеру в случае
необходимости.
— Так… Вы можете подождать минутку? Мы его позовем.
Я взглянул на вокзальные часы.
— Да. Жду. Спасибо.
Прошло минуты три, прежде чем я услышал звук приближавшихся
шагов и голос Рикардо Сальвадора, подействовавший на меня успокаивающе.
— Мартин? У вас все хорошо?
— Да.
— Слава Богу. Я прочитал в газете о Роуресе и очень за
вас беспокоился. Где вы?
— Сеньор Сальвадор, у меня довольно мало времени. Я
вынужден отлучиться из города.
— Вы уверены, что с вами все в порядке?
— Да. Выслушайте меня. Алисия Марласка мертва.
— Вдова? Мертва?
Последовало продолжительное молчание. Мне показалось, будто
Сальвадор всхлипнул, и я обругал себя, что обрушил на него новость так
внезапно.
— Вы еще слушаете?
— Да…
— Я звоню, чтобы предостеречь вас. Будьте осторожны.
Ирене Сабино жива и преследует меня. С ней кто-то еще. Наверное, Хако.
— Хако Корбера?
— Я не уверен, что это был он. Думаю, они поняли, что я
напал на их след, и пытаются заставить замолчать всех, с кем я разговаривал.
Полагаю, вы были правы…
— Но зачем Хако возвращаться теперь? — задал
вопрос Сальвадор. — В этом нет никакого смысла.
— Не знаю. Мне пора ехать. Я только хотел вас
предупредить.
— За меня не волнуйтесь. Если сукин сын наведается ко
мне, я буду готов к встрече. Я жду ее уже двадцать пять лет.
Начальник станции свистком подал сигнал к отправлению.
— Не доверяйте никому. Слышите? Я свяжусь с вами, как
только вернусь в город.
— Спасибо, что позвонили, Мартин. Поберегите себя.
7
Поезд уже заскользил вдоль перрона, когда я скрылся в купе и
рухнул на сиденье. Я позволил себе расслабиться, ощущая приятный поток теплого
воздуха из обогревателя и мягкое потряхивание вагона. Оставив за спиной город,
мы ехали через окружавший его лес фабрик и труб, убегая из-под пылающего
багрянцем покрова, нависавшего над ним. Постепенно пустыри с ангарами и
брошенными в тупиках поездами растворились в бесконечной панораме полей и
холмов. Их вершины увенчивали особняки и сторожевые башни, а склоны оживляли
извилистые речки и рощи. Грузовые фургоны и деревушки проглядывали сквозь слои
тумана. Поезд ветром пролетал мимо маленьких станций, а колокольни и небольшие
фермы представали далекими миражами.
Незаметно я заснул в пути, а когда проснулся, ландшафт
полностью преобразился. Теперь нас окружали обрывистые лощины и каменистые
утесы, выступавшие среди озер и потоков. Поезд огибал густые леса, покрывавшие
горные склоны, которым, казалось, нет конца. Скоро клубок горных кряжей и
тоннелей, пробитых в скалах, размотался до конца и вывел в большую долину с
бескрайними равнинами, где по снегу носились табуны диких лошадей, а вдали
виднелись маленькие поселения, состоявшие из нескольких каменных домов. С
другой стороны вздымались вершины Пиренеев, и закат окрашивал янтарем
заснеженные склоны. Впереди показался холм, по склонам которого беспорядочно
лепились дома и прочие сооружения. Проводник заглянул в купе и улыбнулся мне.
— Следующая остановка Пуигсерда, — объявил он.
Поезд остановился, выпустив мощную струю пара, которым
тотчас заволокло перрон. Я вышел на платформу, и меня окутало этим белым
туманом, источавшим запах электричества. Вскоре я услышал, как начальник
станции ударил в колокол, и поезд снова тронулся. Пока мелькали катившиеся по
рельсам вагоны состава, постепенно, подобно миражу стали вырисовываться очертания
станции. Я стоял один на перроне. Легкая завеса мелких снежинок плавно
опускалась с неба. Я подошел к конторе начальника станции и постучал в окошко.
Заметив меня, он открыл дверь и смерил равнодушным взглядом.
— Вы не могли бы сказать, как найти место, которое
называется «Вилла Сан-Антонио»?
Начальник станции изогнул бровь.
— Санаторий?
— Наверное.
Выражение лица у станционного смотрителя сделалось
задумчивым, как у человека, который прикидывает, как понятнее объяснить дорогу
приезжему. Перебрав весь арсенал гримас и жестов, он выдал мне следующее
описание маршрута:
— Вам нужно пройти насквозь деревню, миновать церковную
площадь и дойти до озера. По другому берегу тянется широкая улица, окруженная
домами, и она упирается в аллею Риголиса. Там, на углу, стоит большое
трехэтажное здание с садом. Это и есть санаторий.
— А вы не знаете, где здесь можно снять комнату?
— По пути вы пройдете мимо гостиницы «Лаго».
[57]
Скажете, что от Себаса.
— Спасибо.
— Счастливо…
Я прошел по пустынным и заснеженным деревенским проселкам,
высматривая колокольню церкви. По дoроге я встретил нескольких местных жителей,
которые здоровались со мной кивком и разглядывали исподтишка. На церковной
площади парни, разгружавшие телегу с углем, указали мне дорогу к озеру. Через
пару минут я ступил на улицу, огибавшую большой водоем, замерзший и
припорошенный снегом. Величественного вида особняки с узкими башнями окружали
озеро. Аллея, вдоль которой росли деревья и стояли скамейки, напоминая кем-то
расставленные вехи, лентой обвивала большое ледяное зеркало с затертыми во льду
у кромки гребными лодками. Я подошел к берегу и остановился полюбоваться на
застывший водоем, простиравшийся у моих ног. Ледяной пласт достигал, наверное,
пяди в толщину и местами поблескивал, точно мутное стекло, под которым
угадывалось течение темных вод, струившихся под затвердевшей поверхностью.
Гостиница «Лаго» представляла собой двухэтажное строение на
самом берегу озера, выкрашенное в темно-красный цвет. Прежде чем продолжить
путь, я задержался, чтобы забронировать комнату на две ночи, оплатив их
заранее. Портье сообщил, что гостиница стоит практически пустая, поэтому я могу
выбрать себе любой номер.
— Из сто первого с утра открывается живописный вид на
озеро… — предложил он. — Но если вам больше нравится северная
сторона, у меня есть…
— На ваш выбор, — перебил я. Великолепный вечерний
пейзаж в тот момент не произвел на меня ни малейшего впечатления.
— Тогда сто первый. Летом его занимают исключительно
молодожены.
Он протянул мне ключи от так называемого номера для
новобрачных и сообщил, в какое время в ресторане подают ужин. Я сказал, что
вернусь позже, и спросил, далеко ли до «Виллы Сан-Антонио». У портье стало в
точности такое же лицо, как и у начальника станции, когда тот объяснял мне
дорогу. Он вежливо улыбнулся и покачал головой.
