— Близко, всего в десяти минутах ходьбы. Если вы
пройдете по дорожке, которая начинается в конце улицы, в глубине вы увидите
санаторий. Не заблудитесь.
Спустя десять минут я стоял у ворот большого сада,
усыпанного сухими листьями, скованными снегом. Поодаль, точно цитадель, высился
санаторий «Вилла Сан-Антонио», окруженный ореолом золотистого света,
изливавшегося из окон. Я пересек сад, чувствуя, что сердце неистово колотится в
груди, и, несмотря на колючий холод, у меня вспотели ладони. Я поднялся по
ступеням, ведущим к парадному входу. Полы в просторном холле были вымощены
черно-белыми плитами на манер шахматной доски. В конце зала располагалась
лестница, по которой молодая женщина в форменной одежде медсестры вела под руку
трясущегося человека. Старик буквально зависал в воздухе между двумя следующими
ступенями, словно жил лишь единым духом.
— Добрый день, — раздался голос справа от меня.
У женщины были черные глаза и строгий взгляд, резкие черты
лица без тени обаяния и суровый вид человека, привыкшего ожидать лишь самого
худшего. Лет ей было, наверное, около пятидесяти. Несмотря на такую же одежду,
как у молоденькой медсестры, сопровождавшей старика, она держалась как особа, обладающая
властью и влиянием.
— Добрый день. Я ищу одну даму. Ее имя — Кристина
Сагниер. У меня есть основания предполагать, что она гостит здесь…
Женщина уставилась на меня не мигая.
— Здесь нет гостей, кабальеро. Это не гостиница и не
частная резиденция.
— Извините. Я только что приехал и проделал долгий
путь, чтобы найти эту даму…
— Не извиняйтесь, — сказала медсестра. — Могу
я спросить, вы родственник или близкий друг?
— Меня зовут Давид Мартин. Кристина Сагниер здесь?
Пожалуйста…
Выражение лица медсестры смягчилось. Вслед за тем появилось
подобие любезной улыбки, и она кивнула.
— Будьте добры, сеньор Мартин, следуйте за мной, я
провожу вас в кабинет доктора Санхуана.
— Как себя чувствует сеньорита Сагниер? Я могу увидеть
ее?
Новая улыбка тронула ее губы, едва уловимая и невозмутимая.
— Сюда, прошу вас.
В прямоугольном помещении со стенами, выкрашенными голубой
краской, окна отсутствовали. Его освещали две лампы под потолком, испускавшие
мертвенный свет. Обстановка ограничивалась тремя предметами: голым столом и
парой стульев. Пахло дезинфекцией, и было холодно. Медсестра называла комнату
кабинетом, однако, просидев в одиночестве и ожидании десять минут на стуле, я
пришел к твердому убеждению, что она может служить только камерой. Даже сквозь
закрытую дверь доносились голоса и вопли, эхом отдававшиеся от стен. Я уже стал
сбиваться со счета, сколько времени провел в этом бункере, когда наконец
распахнулась дверь и вошел мужчина, облаченный в белый халат, с улыбкой,
холодной, как воздух в комнате. Ему можно было дать от тридцати до сорока лет.
Вероятно, это и был доктор Санхуан. Он обогнул стол и занял второй стул.
Положив руки на стол, он несколько мгновений рассматривал меня с чуть заметным
любопытством и лишь потом соизволил разомкнуть губы.
— Я догадываюсь, что вы только с дороги и устали,
однако мне хотелось бы знать, почему не приехал сеньор Педро Видаль, —
вымолвил он наконец.
— Он не смог.
Доктор пристально смотрел на меня и ждал. У него был ледяной
взгляд и повадки человека, который не слушает, а вслушивается.
— Я могу увидеть ее?
— Вы никого не можете увидеть, пока не скажете правду и
не объясните, что вам здесь нужно.
Я перевел дух и покорился. Я проехал сто пятьдесят
километров не для того, чтобы лгать.
— Мое имя Мартин, Давид Мартин. Я друг Кристины
Сагниер.
— Мы называем ее сеньорой Видаль.
— Мне безразлично, как вы ее называете. Я хочу увидеть
ее. Немедленно.
Доктор вздохнул.
— Вы писатель?
Я нетерпеливо вскочил.
— Да что это за место такое? Почему, в конце концов, я
не могу ее увидеть?
— Сядьте. Пожалуйста. Прошу вас.
Доктор указал на стул и подождал, пока я снова усядусь.
— Могу я поинтересоваться, когда вы в последний раз
виделись или разговаривали с ней?
— Больше месяца назад, — ответил я. — А в чем
дело?
— Вы можете назвать кого-то, кто видел ее или беседовал
с ней после вас?
— Нет. Не знаю. Что тут происходит?
Доктор прикрыл правой рукой рот, тщательно взвешивая свои
слова.
— Сеньор Мартин, боюсь, у меня плохие новости.
Я почувствовал, как внутри у меня все сжимается.
— Что с ней?
Доктор молча смотрел на меня, и впервые мне почудилась в его
взгляде тень сомнения.
— Я не знаю, — ответил он.
Мы миновали короткий коридор с металлическими дверями по
бокам. Доктор Санхуан шел впереди с большой связкой ключей в руках. Мне
чудилось, что из-за дверей нам вслед раздавались голоса и бормотание, тонувшее
в смешках и рыданиях. Комната находилась в конце коридора. Доктор отпер дверь и
замер на пороге, бесстрастно глядя на меня.
— Пятнадцать минут, — сказал он.
Я вошел в комнату и услышал, как доктор закрывает дверь за
моей спиной. Моему взору открылось помещение с высокими потолками и белыми
стенами, отражавшимися в сверкающих плитах пола. Сбоку стояла кровать с
металлическим каркасом, окутанная тюлевым пологом. На кровати никого не было.
Из большого окна разворачивался вид на заснеженный сад, деревья и панораму
озера за ними. Я заметил ее, только сделав несколько шагов вперед.
Кристина сидела в кресле у окна, одетая в белую ночную
рубашку, с волосами, заплетенными в косу. Я присел у кресла и заглянул ей в
лицо. Ее глаза, казалось, остекленели. Она даже не моргнула, когда я встал
рядом с ней на колени. Я накрыл ее руку своей, но она не шелохнулась. И только
тогда я обратил внимание на бинты, покрывавшие ее руки от запястий до локтей, и
веревки, которыми она была привязана к креслу. Я погладил Кристину по щеке,
стерев медленно катившуюся слезу.
— Кристина, — пробормотал я.
Ее взгляд по-прежнему был устремлен в пустоту, и она не
осознавала моего присутствия. Я подвинул к окну стул и сел перед ней.
— Я Давид, — прошептал я.
Четверть часа мы просидели молча. Я держал ее за руку, ее
взор блуждал где-то в пространстве, и мои слова оставались без ответа. Потом я
услышал, как вновь открывается дверь, и кто-то потряс меня за плечо. Это
вернулся доктор Санхуан. Я покорно позволил вывести себя в коридор. Доктор
запер дверь и проводил меня обратно в холодный кабинет. Я беспомощно упал на
стул и посмотрел на доктора, не в силах вымолвить ни слова.
