Дорогой Давид,
я хотел бы первым поздравить Вас с новым этапом карьеры. Я получил
огромное удовольствие, читая первые выпуски «Города проклятых». Надеюсь, мой
скромный подарок придется Вам по душе.
Вновь выражаю свое восхищение и уверенность, что однажды
наши пути пересекутся. С искренним желанием, чтобы так и было, Ваш преданный
друг и читатель
Андреас Корелли.
Мне преподнесли старый экземпляр «Больших надежд», который
сеньор Семпере однажды подарил мне в детстве. Эту самую книгу я вернул ему из
страха, что отец найдет ее. И много лет спустя она исчезла в неизвестном
направлении всего за несколько часов до того, как я попытался вернуть свое
сокровище, готовый заплатить любые деньги. Я смотрел на пачку бумаги, где, как
мне казалось совсем еще недавно, была сосредоточена вся магия и свет мира. На
обложке до сих пор виднелись следы мальчишеских окровавленных пальцев.
— Спасибо, — пробормотал я.
9
Сеньор Семпере надел очки для чтения, чтобы внимательно
рассмотреть книгу. Он положил ее на суконку, расстеленную на письменном столе в
подсобном помещении магазина, и повернул лампу так, чтобы свет падал на
потрепанный томик. Экспертиза заняла у него несколько минут. На протяжении всей
процедуры я хранил благоговейное молчание, наблюдая, как он перелистывает
страницы, нюхает их, бережно водит пальцами по бумаге и корешку, взвешивает
книгу на одной руке, а потом на другой, и, наконец, закрыв ее, изучает через
лупу пятна засохшей крови, оставленные моими пальцами на переплете лет
двенадцать или тринадцать назад.
— Невероятно, — прошептал он, снимая очки. —
Та самая книга. Как, вы говорите, она к вам вернулась?
— Я и сам толком не знаю. Сеньор Семпере, что вам
известно о французском издателе по имени Андреас Корелли?
— Имя звучит скорее как итальянское, нежели
французское. Хотя Андреас — как будто греческое произношение…
— Издательский дом находится в Париже. Издательство
«Люмьер».
Семпере задумался ненадолго, сомневаясь.
— Боюсь, я о таком не слышал. Я спрошу у Барсело. Он
знает все и обо всех, посмотрим, что скажет он.
Густаво Барсело возглавлял элиту цеха букинистов в старой
Барселоне, и его энциклопедический багаж знаний был известен не меньше, чем
колючие манеры и педантизм. Среди профессионалов бытовала поговорка: если
сомневаетесь, спросите у Барсело. В этот момент в комнату заглянул сын Семпере
(парень был старше меня на два или три года, но вел себя настолько тихо и
скромно, что временами словно становился невидимым) и сделал отцу знак.
— Отец, пришли забрать заказ, который, как мне кажется,
принимали вы.
Букинист со вздохом протянул мне толстый растрепанный томик.
— У меня тут есть последний каталог европейских
издателей. Если хотите, посмотрите пока, вдруг найдете что-нибудь, а я тем
временем обслужу клиента, — предложил он.
Я остался в одиночестве в подсобном помещении книжной лавки,
тщетно пытаясь обнаружить издательство «Люмьер», а Семпере между тем вернулся
за стойку. Перелистывая каталог, я слышал, как он беседует с женщиной, и ее
голос мне показался знакомым. В разговоре они упомянули Педро Видаля, и я,
заинтригованный, высунулся в зал полюбопытствовать.
Кристина Сагниер, дочь шофера и секретарь моего ментора,
перебирала стопку книг, а Семпере вносил их списком в книгу продаж. Увидев
меня, она вежливо улыбнулась, но явно не узнала. Семпере поднял голову и,
заметив мой глупый вид, моментально просек ситуацию.
— Вы ведь знакомы, не так ли? — промолвил он.
Кристина удивленно вскинула брови и вновь повернулась ко
мне, не в состоянии вспомнить, где мы встречались.
— Давид Мартин. Друг дона Педро, — представился я.
— О, конечно, — сказала она. — Здравствуйте.
— Как поживает ваш отец? — нашелся я.
— Прекрасно. Он ждет меня на углу в машине.
Семпере, от которого ничто не ускользало, тотчас вмешался:
— Сеньорита Сагниер заехала за книгами, заказанными
Видалем. Но они очень тяжелые, поэтому не окажете ли вы любезность, не согласитесь
ли помочь донести их до машины?
— Не беспокойтесь… — запротестовала Кристина.
— Охотно, — выступил я, поспешив поднять кипу
книг, весившую, как подарочное издание Британской энциклопедии со всеми
приложениями.
Я почувствовал, как в спине у меня что-то хрустнуло, и
Кристина с беспокойством взглянула на меня:
— Вы в порядке?
— Не волнуйтесь, сеньорита. Перед вами любезный Мартин,
он хоть и образованный человек, но силен как бык, — сказал Семпере. —
Правда ведь, Мартин?
Кристина продолжала смотреть на меня с недоверием. Я
изобразил улыбку мужественного героя.
— Сплошные мускулы, — подтвердил я. — Это
лишь легкая разминка.
Семпере-младший вызвался было донести половину книг, но отец
в дипломатическом ударе удержал его за руку. Кристина придержала для меня
дверь, и я рискнул преодолеть пятнадцать или двадцать метров, отделявших меня
от «испано-суисы», припаркованной на пересечении с улицей Порталь дель Анхель.
Я осилил их с большим трудом, ибо руки у меня чуть не оторвались. Шофер Мануэль
помог мне освободиться от ноши и с воодушевлением поздоровался.
— Какая неожиданность встретить вас здесь, сеньор
Мартин.
— Мир тесен.
Кристина одарила меня легкой улыбкой в знак благодарности и
села в машину.
— Сожалею, что так вышло с книгами.
— Пустяки. Небольшая зарядка поднимает дух, —
отшутился я, стараясь не замечать, что мышцы на спине превратились в канатные
узлы. — Кланяйтесь дону Педро.
Я проследил, как они поехали в сторону площади Каталонии.
Вернувшись, я нашел Семпере на пороге магазина. Он смотрел на меня с улыбкой
довольного кота и жестами показывал, что мне надо подобрать слюни. Я подошел к
нему и, не выдержав, расхохотался, потешаясь главным образом над собой.
— Теперь я знаю вашу тайну, Мартин. У меня глаз наметан
в таких делах.
— Все давно быльем поросло.
— Кому вы это говорите?! Я могу подержать у себя книгу
пару дней?
Я кивнул.
— Берегите ее.
10
Наше следующее свидание с Кристиной состоялось через
несколько месяцев. Она сидела в ресторане «Maison Doree» в обществе Педро
Видаля за столиком, который для него традиционно резервировали. Видаль
пригласил к ним присоединиться, но мне достаточно было один раз обменяться с
ней взглядами, чтобы понять, что предложение стоит отклонить.
— Как продвигается ваш роман, дон Педро?
