Очутившись дома, я сразу поднялся в кабинет и распахнул
настежь окна, впустив в комнату влажный знойный ветер. Кое-где на плоских
крышах квартала можно было различить тела, распростертые на матрацах и
простынях: люди искали спасения от жары и пытались заснуть. Вдалеке возносились
к небесам три широкие трубы на Паралело. Точно погребальные костры, они
выбрасывали облака белого пепла, хрустальной пылью припорошившего Барселону.
Чуть ближе высилась статуя Меркурия, взлетавшего с купола церкви. Она напомнила
мне ангела на капоте «роллс-ройса» и брошь, неизменно украшавшую лацкан пиджака
Корелли. И я почувствовал, что город, после многих месяцев безмолвия, вновь
говорит со мной и поверяет свои секреты.
Вдруг я увидел ее. Она притулилась, скорчившись на крыльце у
какой-то двери в убогой тесной щели между старыми домами, именовавшейся улицей
Москас. Исабелла. Меня разобрало любопытство, сколько времени она там
просидела, а потом я сказал себе, что это не мое дело. Я собирался закрыть окно
и удалиться за письменный стол, когда заметил, что у девушки появилась
компания. Парочка типов, не внушавших доверия, неторопливо — пожалуй, даже
слишком — приближалась к ней по переулку. Я вздохнул, взмолившись про себя,
чтобы они прошли мимо. Как бы не так. Один из молодчиков встал в конце улочки,
блокируя выход. Второй опустился на колени перед девушкой, протягивая к ней
руки. Девушка отпрянула. Спустя миг две тени сомкнулись над Исабеллой, и я
услышал ее крик.
Я был на месте через минуту. Когда я прибежал, один субъект
держал Исабеллу за руки, а второй задирал юбку. Ужас искажал лицо девушки. Тот,
второй тип, со смехом прокладывавший себе путь между ее бедер, прижимал к горлу
жертвы нож. Из пореза текли три струйки крови. Я огляделся по сторонам. У стены
были свалены ящики с мусором, груда брусчатки и остатки строительных
материалов. Я схватил то, что подвернулось под руку, — металлический брус
в полметра длиной, прочный и увесистый. Первым мое присутствие заметил субъект
с ножом. Я шагнул вперед, замахнувшись железным брусом. Его взгляд метнулся с
бруса на мое лицо, и улыбка на его губах стерлась, когда он заглянул мне в
глаза. Второй тоже повернулся и увидел, как я надвигаюсь на него с занесенной
палкой. Оказалось достаточно легкого кивка, чтобы он выпустил Исабеллу и
поспешил спрятаться за спиной приятеля.
— Давай, уходим, — пробормотал он.
Его дружок не отреагировал на разумные слова. Он прожигал
меня горящим взглядом, сжимая в руке нож.
— Торопишься на свои похороны, сукин сын?
Я взял Исабеллу за руку и поднял с земли, не выпуская из
виду вооруженного противника. Нашарив ключи в кармане, я протянул их девушке.
— Иди домой, — бросил я. — Делай, что говорю.
Исабелла заколебалась на миг, но потом послышались ее шаги
по переулку, удалявшиеся в сторону Флассадерс.
Тип с ножом, заметив, что она уходит, злобно усмехнулся:
— Я тебя прирежу, подонок.
Я не сомневался, что он способен, а главное, хочет исполнить
свою угрозу. Однако по выражению глаз моего противника я понял, что он не
полный дурак. Он не спешил расправиться со мной, прикидывая, сколько может
весить металлический брус, а также хватит ли мне силы, смелости и времени
раскроить ему череп прежде, чем он воткнет в меня клинок навахи.
[37]
— Попробуй, — подбодрил его я.
Субъект сверлил меня грозным взором несколько мгновений, а
затем фыркнул. Его товарищ испустил вздох облегчения. Бандит сложил нож и
плюнул мне под ноги. Развернувшись, он зашагал обратно в тень, из которой
пришел, а приятель побежал следом, как верный пес.
Я обнаружил съежившуюся на корточках Исабеллу на лестничной
площадке дома с башней. Она тряслась всем телом и держала ключи обеими руками.
При моем появлении она резко вскочила.
— Хочешь, я вызову врача?
Она замотала головой.
— Ты уверена?
— Они не успели мне ничего сделать, — пробормотала
девушка, глотая слезы.
— Мне так не показалось.
— Они ничего мне не сделали, понятно? — заспорила
она.
— Понятно, — сказал я.
Я хотел поддержать ее, когда мы стали подниматься по
ступеням, но она отстранилась.
Мы вошли в дом, и я проводил ее в ванную комнату и зажег там
свет.
— У тебя есть смена чистой одежды, чтобы переодеться?
Исабелла показала мне сумку, которую держала, и кивнула.
— Давай, сполоснись, а я пока приготовлю что-нибудь на
ужин.
— Неужели вы голодны в такой час?
— Представь, я хочу есть.
Исабелла прикусила нижнюю губу.
— Честно говоря, я тоже…
— Тогда конец спору, — отозвался я.
Закрыв дверь ванной, я подождал под дверью, пока не услышал,
как потекла вода. Тогда я отправился на кухню и поставил кипятить воду. У меня
оставалось немного риса, овощей и свинины из тех продуктов, что Исабелла
принесла накануне утром. Я соорудил из всего этого импровизированное блюдо и
ждал почти полчаса, когда Исабелла выйдет из ванной, успев за это время выпить
полбутылки вина. Я слышат ее яростные рыдания за стеной. На пороге кухни
девушка появилась с покрасневшими глазами, и выглядела она в это мгновение
совсем ребенком.
— У меня, кажется, пропал аппетит, — пробормотала
она.
— Сядь и поешь.
Мы уселись за небольшой стол, стоявший в центре кухни.
Исабелла не без подозрения поглядела на тарелку риса с ломтиками ветчины,
которую я поставил перед ней.
— Ешь, — приказал я.
Она зачерпнула немного риса ложкой и поднесла ко рту.
— Вкусно, — поделилась она.
Я налил ей полбокала вина и долил водой.
— Отец не разрешает мне пить вино.
— Я не твой отец.
Мы молча поужинали, поглядывая друг на друга. Исабелла съела
дочиста свою порцию и кусок хлеба, который я ей отрезал. Потом девушка робко
улыбнулась. Похоже, она толком даже не успела испугаться. Затем я довел ее до
дверей спальни и зажег свет в комнате.
— Попробуй поспать немного, — сказал я. —
Если тебе что-то понадобится, постучи в стену. Я буду в соседней комнате.
Исабелла закивала.
— Я ведь слышала, как вы храпите, прошлой ночью.
— Я не храплю.
— Наверное, это гудели водопроводные трубы. Или скорее
кто-то из соседей держит медведя.
— Еще одно слово, и ты вновь окажешься на улице.
