— Ты хоть понимаешь, чем может завершиться наше совместное купание? — прорычал он низким голосом.
— Конечно. Мы сэкономим на плате за воду.
Тагг рассмеялся и поцеловал Келли, это был долгий и жадный поцелуй, означавший, что шутки кончены. Тагг прижал Келли к себе, и она закрыла глаза, обняв его за шею и чувствуя, как он входит в нее, заполняя собой ее жаждущую плоть. Наслаждаясь ощущениями, Келли быстро поймала его ритм. Глухие стоны наполнили ванную комнату. Пика блаженства они достигли одновременно и потом некоторое время стояли, ошарашенные, стараясь выровнять дыхание.
— Спасибо, — проговорил наконец Тагг, лаская ее грудь.
Келли улыбнулась. Пусть Тагг и не любит ее, но они теперь муж и жена и только что довели брачную процедуру до логического завершения.
— Если что, обращайся, — прошептала она.
— Мне было очень нелегко избегать тебя, Келли, — признался Тагг.
И снова в ней зародилась надежда. Тагг не собирался жениться на ней, он не любит ее и, более того, не доверяет ей… но, может, у них все-таки получится?
— А ты не избегай меня, Тагг.
Глава 7
Келли проводила целые дни в «Песне Пенни», нанося последние штрихи в оформление спального корпуса, стараясь, чтобы обделенные жизнью детишки чувствовали себя там как дома. На боковые столики возле каждой кроватки она положила красивые рамочки для фото — пусть малыши поместят в них изображения родных или друзей, которые составили бы им компанию во время пребывания в реабилитационном центре. Рядом с рамочками Келли поставила маленькие будильники. Пусть дети заводят их по вечерам, чтобы не проспать завтрак.
В дальнем конце спального корпуса Келли устроила что-то вроде читального зала и теперь активно занималась покупкой интересных книжек, уделяя особое внимание комиксам, веселым и занимательным историям и сказкам, подбирая книги для разных возрастов. В отдельном ряду она расположила книги о лошадях, сельском хозяйстве и разведении скота.
Больше всего ее увлекала работа в импровизированном сельском магазинчике. Она составила список несложных повседневных обязанностей, за успешное выполнение которых дети будут получать бонусы и талоны на покупку того, что им придется по душе. Для ребенка, всю жизнь проведшего в больничных стенах или приюте, это будут первые покупки, и он запомнит их навсегда.
Келли распечатала составленный список на плотной упаковочной бумаге и чуть подпалила уголки зажигалкой, чтобы придать документу менее официальный вид. Затем приклеила список на оконное стекло и отступила на шаг, любуясь проделанной работой.
— За уборку лошадиных стойл всего десять талонов? — пробасил Тагг, тихонько подойдя сзади, и рассмеялся, видя, как она подпрыгнула от неожиданности. — Таскать лопатами навоз — дело грязное, за это надо не меньше двадцати пяти талонов давать.
Не поворачиваясь, Келли прислонилась к Таггу и улыбнулась, радуясь его близости. В последнее время ей не так часто удавалось оказываться рядом с ним. Он по-прежнему предпочитал уединенные прогулки верхом и подолгу работал в своем офисе, откуда возвращался только к вечерней трапезе, которая проходила почти в полной тишине.
Со дня свадьбы прошла неделя, и если Келли хотела бы больше общаться с Таггом в течение дня, то ночью ей не на что было роптать. Тагг занимался с ней любовью страстно, с самоотдачей, а когда Келли чувствовала себя усталой или ей просто было нехорошо, то просто держал ее в своих объятиях, пока она не засыпала.
Келли повернулась к нему лицом и встретилась с его удивительными серебристо-синими глазами.
— Ставишь под сомнение мою политику ценообразования?
— Нет, мэм, как можно! Просто я хорошо помню, как чистил стойла в детстве. Отец всех нас по очереди заставлял выполнять это нелегкое дело, чтобы мы не загордились и не задирали нос перед другими мальчишками.
— Мне это тоже знакомо. Суровый Большой Ястреб говорил, что нужно уметь делать все, если намерен стать хорошим скотоводом. Мой отец…
Улыбка медленно сползла с лица Тагга. Он отступил от Келли на шаг, и ей тут же стало неуютно.
— Извини, Тагг, что заговорила о нем, — сказала она, — но он мой отец, и я не могу игнорировать этот факт.
— Согласен, Келли, но и я притворяться не могу.
У Келли упало сердце. Еще минуту назад она была абсолютно счастлива, да и Тагг вел себя как довольный молодожен, и вдруг все изменилось.
— А я и не прошу тебя притворяться, — тихо сказала она.
— Ты солгала мне, Келли, — снова напомнил ей Тагг.
— Ничего подобного! Я просто не стала сразу вешаться на шею человеку, который сообщил мне, что считает огромной ошибкой проведенную со мной ночь.
— Но именно в ту ночь ты забеременела.
— В зачатии ребенка участвуют двое!
— А я вообще не уверен, что ты не подгадала все заранее.
Келли едва не задохнулась от чувства беспомощности. Ей так хотелось переубедить Тагга, но он упорно стоял на своем, а безнравственное предложение ее отца не делало ситуацию лучше. Тагг считал, что яблоко от яблоньки недалеко падает, однако в случае с Келли эта пословица не годилась: дочь совсем не была похожа на своего отца.
— Тагг, посмотри на меня! Неужели ты на самом деле думаешь, что я способна на такую подлость — специально подловить момент, зачать от тебя и использовать невинное дитя, чтобы отомстить моему отцу, как бы зла на него я ни была? Нет, Тагг. Я уверена, в глубине души ты веришь, что это не так.
Тагг потер подбородок и отвернулся, обдумывая слова жены. Наконец он снова посмотрел на нее:
— Возможно, ты права, будущее покажет, то будущее, которое, я надеюсь, ждет нас с тобой впереди. — Тагг махнул рукой в сторону конюшен. — Из Вегаса прибыли лошади Косгроувов, сейчас идет разгрузка. Хочешь взглянуть на них?
— Очень! — обрадовалась Келли.
— Тогда пошли. — Он протянул ей руку, она вложила в нее свою ладошку, и они направились к конюшням.
Тагг стоял на пороге кухни, невольно любуясь проворными движениями Келли, взбивающей картофельное пюре к ужину. В духовке готовилась курица с аппетитной хрусткой корочкой, и по кухне распространялись головокружительные запахи. Келли так ловко со всем управлялась, словно провела всю жизнь в этом доме, а не на отцовском ранчо, где ее с самого момента рождения окружала роскошь. Она как-то сразу приняла стиль жизни Тагга и не удивлялась тому, что он — единственный из Уортов — не имел домашней прислуги и довольствовался малым, хотя обладал огромным состоянием.
— Эй, ковбой! Не желаешь помочь мне с салатом? — улыбнулась ему она, ловя на себе его взгляд.
— Охотно. Думаю, я с этим справлюсь.
Он подошел к ней, и она вручила ему нож, подвинув ближе большую керамическую миску.
