Лоренцо кивнул, но не сдвинулся с места. Его взгляд лениво скользил по ней, оценивающий и одновременно пренебрежительный. Эллери вряд ли могла бы осудить его за это. На ней была удобная для работы черная юбка и белая блузка с пятном от соуса на плече, и она взмокла от жары на кухне…
— Хорошо, — наконец сказал он и, оторвавшись от дверного косяка, снова исчез в столовой, не произнеся больше ни слова.
Эллери поспешно проверила цыпленка, тушившегося на медленном огне в духовке. К счастью, сметанный соус с эстрагоном не свернулся.
Амелия и Лоренцо молча ждали в столовой. Он сидел в свободной позе, в то время как она с напряженным видом снова барабанила ногтями, и их легкий стук эхом отзывался в тихой комнате.
Амелия едва притронулась к своему супу, а Лоренцо, как с удовлетворением заметила Эллери, все доел. Когда она потянулась за его пустой тарелкой, он положил ладонь на ее запястье, напугав неожиданным прикосновением.
— Суп был очень вкусный, — пробормотал он, и Эллери слегка кивнула ему:
— Спасибо. Сейчас будет готово ваше основное блюдо.
У нее от волнения задрожали руки, и тарелка звякнула, ударившись о его бокал. Эллери покраснела, а Лоренцо лениво улыбнулся:
— Осторожно! Вы же не хотите опрокинуть еще один бокал вина?
— Ваш бокал пуст, — колко возразила Эллери. Ей было ненавистно то, что он видел, какое впечатление производит на нее… Да, он невероятно привлекателен, но при этом высокомерен. — Я сейчас налью вам еще, — добавила она и направилась на кухню.
Поставив тарелки в раковину, Эллери торопливо выложила на блюдо аппетитного цыпленка, политого соусом, и жареную молодую картошку. Неожиданно она вдруг почувствовала себя совершенно вымотанной. Весь уик-энд ей предстояло готовить и терпеть высокомерные замечания Амелии и испытующие взгляды Лоренцо, а ей хотелось только одного — подняться наверх в свою спальню и залезть под одеяло.
За ее спиной скорбно лязгнул водонагреватель, и Эллери стиснула зубы. Ей необходимо было вынести все это! Единственной альтернативой могла быть продажа Мэддок-Манора, но это уже на крайний случай. Поместье — единственное, что у нее осталось от ее семьи, от ее отца…
* * *
Часа через два Лоренцо и Амелия наконец отправились наверх отдыхать.
Эллери выбросила остатки их ужина (в отличие от Лоренцо, Амелия едва притронулась к нему) в мусорное ведро, чувствуя назойливую боль в пояснице. Единственным ее желанием было не спеша принять горячую ванну, но такое удовольствие окончательно вывело бы из строя водонагреватель. Придется ей вместо этого ограничиться грелкой, которая и без того уже стала ее почти постоянной спутницей по ночам. Теперь, в конце октября, холод пробирался во все уголки дома и ждал, притаившись, особенно в насквозь продуваемой, неотапливаемой комнате, в которой спала Эллери.
Вздохнув, она поставила тарелки в посудомоечную машину и мысленно прикинула, что будет готовить утром. В пакет предоставляемых ею на уик-энд услуг входил горячий английский завтрак, однако Эллери была уверена, что Амелия Вэйтон по утрам ограничивается только черным кофе.
А вот Лоренцо наверняка привык к плотному завтраку. Неожиданно мысли Эллери устремились наверх, в лучшую спальню, где стояла старинная кровать под балдахином (новый шелковый балдахин съел основную часть ее бюджета, когда она обновляла интерьер этой комнаты), а в камине лежали березовые поленья, которые были сложены там сегодня утром. Станет ли Лоренцо разжигать огонь, чтобы им с Амелией было уютно в постели, огонь, который отбросит пляшущие тени на кровать и их сплетенные тела?
Она представила их там, среди подушек и одеял, и почувствовала неожиданный укол совершенно необоснованной ревности.
Господи, но чему тут завидовать? Ей была противна эта пара. Но едва задав себе этот вопрос, Эллери уже знала ответ на него. Она завидовала тому, что у Амелии был мужчина, да еще такой привлекательный и сексуальный, как Лоренцо де Люка. Она завидовала им обоим и тому, что они не будут одиноки сегодня. В отличие от нее…
Эллери вздохнула. Она жила в Мэддок-Маноре, стараясь хоть как-то свести концы с концами, уже шесть долгих одиноких месяцев. Она обзавелась несколькими друзьями в деревне, но ее жизнь тут нисколько не напоминала ту, которой она когда-то жила. И совершенно не была похожа на жизнь, о которой она мечтала.
Все ее университетские друзья были в Лондоне и жили той жизнью, которой жила вся городская молодежь и которая когда-то, смешно сказать, ей нравилась, а теперь казалась каким-то туманным сном. Лучшая подруга, Лил, постоянно уговаривала ее вернуться обратно в Лондон, хотя бы приехать ненадолго. И Эллери однажды удалось сделать это. Однако один уик-энд, проведенный в городе, не помог ей полностью побороть одиночество монотонной жизни в заброшенном помещичьем доме.
Эллери тряхнула головой, стараясь отогнать бесплодные мысли. Она впала в сентиментальность, и это раздражало ее. Она не могла поехать в Лондон в данный момент, но могла, по крайней мере, позвонить своей подруге. Она представила, как расскажет Лил об этих ужасных Амелии и Лоренцо…
Улыбнувшись, Эллери принялась вытирать столешницу. Закончив, она уже собиралась выключить свет, когда раздавшийся голос заставил ее подпрыгнуть чуть ли не до потолка:
— Извините…
Эллери круто повернулась, прижав руку к груди. Лоренцо де Люка стоял на пороге кухни, прислонившись к двери. Как это она опять не услышала его? Видимо, он ходит тихо, как кот. Он сонно улыбался, и Эллери заметила, каким приятно взъерошенным он был… Темные волосы, блестевшие при свете, вились надо лбом. Он был сейчас без пиджака и без галстука. Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, и Эллери мельком увидела полоску золотистой кожи у основания его шеи. Она неожиданно сглотнула.
— Я вас напугал? — спросил он, и ей показалось, что его акцент стал сильнее. Он знал, что итальянский акцент очень сексуален!
— Это было неожиданно, — ответила она сухим тоном застегнутой на все пуговицы школьной учительницы — старой девы, какой она была в глазах детей этой деревни. Она бросила на него свой строгий учительский взгляд и с удовлетворением увидела, что он невольно выпрямился. — Вам что-то нужно, мистер де Люка?
Лоренцо склонил голову набок и обвел ее внимательным взглядом из-под тяжелых век.
— Да, нужно, — сказал он своим сонным голосом. — Мне бы, если можно, стакан воды.
— В вашей комнате есть стаканы и графин, — ответила Эллери со скрытым укором в голосе.
— Возможно, но я бы предпочел воду со льдом.
Она натянуто кивнула:
— Конечно. Одну минутку.
Эллери чувствовала на себе взгляд Лоренцо, пока шла к морозильному шкафу и искала лед среди упаковок зеленого горошка и куриных котлет.
— Вы живете здесь одна? — спросил он теперь предельно вежливым тоном.
