– Это честный плен, – сказал он с горьким сарказмом. – Никто не скажет, что я не сопротивлялся до последнего. Только когда речь зашла о рабах… Марк Тумидус, благодетель рабов! Какой помпилианец смог бы это вынести?
– Я тебя изнасиловала, – согласилась Изэль. – Подай на меня в суд.
Потянувшись всем телом, она мурлыкнула: большая, гладкая кошка. У дверей заворчал Катилина: впору было поверить, что беседу ведут два ягуара, самец и самка, а обер-центурион Кнут, дурак безмозглый, тут вовсе ни при чем.
Марк тщательно заправил рубашку в брюки.
– Сделай меня помпилианкой, – повторил он, затягивая ремень. – Ты это серьезно?
– А что?
Изэль забросила руки за голову. Ее отражение в зеркале… Марк постарался сосредоточиться на кителе. Чертовы пуговицы, сговорились, что ли? Пять в ряд, плюс еще две на накладных карманах. Марк не помнил, когда расстегнул карманы, а главное, зачем.
Он представил на своем месте дядю, отца, деда. Пожалуй, только старый клоун легко выпутался бы из сложившейся ситуации. Клоуны привычны к дурацким положениям.
– Ты и впрямь рассчитывала… Нашла способ, да?
– Способ как способ, не хуже прочих. Если драка в пирамиде может сделать из помпилианца астланина, почему секс под домашним арестом не может сделать из астланки помпилианку?
– Дура, – с чувством произнес Марк. – Дура набитая.
Изэль расхохоталась:
– Нет, мой герой. Я не надеялась, что всё так просто. Но способ есть, я уверена. Найди его, а пока будем довольствоваться тем, что в нашем распоряжении. Вдруг получится? В крайнем случае, рожу ребеночка. Маленького астланчика…
– Почему астланчика?
– Кто ещё может родиться у двоих астлан?
– Я – помпилианец. Ты же сама просила, нет, требовала…
– Ты – два в одном флаконе. За одну цену.
– А ты – воплощение цинизма. У детей в межрасовых семьях не сохраняются энергетические свойства родителей. Родишь варвара, будешь с ним нянькаться… Погоди! Как это: родишь? Ты что, пила таблетку? Таблетку для зачатия?
– Ты хотел сказать: против зачатия?
– Ничего подобного! У нас женщины в период полового созревания идут в поликлинику… – Марк чувствовал, что смущен, и злился ещё больше. – Короче, они беременеют только после приема специальной таблетки!
– Именно таблетки?
– Порошка! Инъекции! Откуда я знаю?!
– Ты такой милый, когда кричишь. Нет, я не принимала никаких таблеток. У нас все наоборот: когда не хотят детей, принимают таблетки. Порошки, инъекции… Еще есть спирали и презервативы. Прочесть тебе лекцию о противозачаточных средствах?
– Издеваешься?
– Ну, немножко. Считай, что я тебя покусываю за ухо. А ты рычишь и скалишь зубы. Уходи скорей, я хочу помыться. Найдешь способ, возвращайся. Не найдешь – все равно возвращайся. Скажешь мне, что я дура и воплощенный цинизм…
Когда он вошел в кабинет доктора Лепида, первой, кого Марк увидел, была госпожа Зеро. Старуха стояла, держась за край стола. Доктор сидел в углу, на стуле, закинув ногу за ногу. Судя по лицам обоих, Марк заслуживал не трибунала, а титула «Отец отечества».
Обзорники показывали комнату Изэли. Самой астланки в комнате не было – наверное, ушла в душ.
– Молодец, – без обиняков подвела итог старуха. – Давно пора.
Лепид кивнул:
– Секс способствует доверию. Улучшает контактность. Я вам завидую, Марк. Вашей молодости, в первую очередь. И не корчите рожи, не надо. Мы не увидели ничего принципиально нового.
– Я так точно, – буркнула госпожа Зеро. – Будь я на её месте, да лет сорок назад…
– И что? – заинтересовался доктор.
– Этот парень предпочел бы каменоломни. А вы, доктор, захлебнулись бы слюной.
– Площадка, – сказал Марк. – Слишком маленькая.
– Что? – не понял доктор.
– Маленькая площадка, говорю. На вершине пирамиды. Нас на ней слишком много. Того и гляди, кто-нибудь свалится вниз.
– Пирамида?
– Спросите у телепата. Клод введет вас в курс дела. Это не площадка, это коммунальная квартира. Трущобы Вайнареса! Казарма, бес ее дери! Что ни сделаешь, ты у всех на виду…
Старуха пожала плечами:
– Привыкайте, дружок. Привыкнете, и карьера вам обеспечена.
КОНТРАПУНКТ
ЛУИДЖИ ТОНЧИНИ, ЛЕЙТЕНАНТ ВКС ЛИГИ
(на днях)
Рыжий клоун – парик дыбом, вульгарные манеры. Белый клоун – утонченность, брови домиком. Задача Рыжего – действие. Задача Белого – привлечь внимание публики к действиям Рыжего.
Спроси у детей, кто здесь клоун, и они ответят: «Конечно же, Рыжий!» Спроси у взрослых, кто главный в паре, и они ответят: «Конечно же, Рыжий!» Спроси у знатоков, экспертов искусства, кто держит на своих плечах фундамент буффонады, и они молча укажут на Белого.
А еще лучше спросите у клоунов. Рыжий расхохочется, Белый не ответит.
(из воспоминаний Луция Тита Тумидуса, артиста цирка)
– Подлетное время – две минуты, – доложил пилот.
– Принято. Всем приготовиться!
Не глядя, лейтенант Тончини нащупал предохранитель «Универсала» – и беззвучно выругался. Перед высадкой на планету его группу заставили сменить привычные «Скаты» на помпилианскую модель. Трехрежимный «Универсал» был неплох. А вот задание им досталось идиотское! Но приказы не обсуждаются. Лейтенанту оставалось только материться сквозь зубы, так, чтобы не услышали подчиненные. А, пусть слышат, хуже не будет.
– Огонь не открывать! Всем ясно?
– Так точно!
– У нас миротворческая, драть её всей ротой, миссия!
Насчет миссии комиссар Лиги успел проесть плешь всем командирам подразделений. Распинаться комиссар мог часами, но если выжать из его речей ароматическую воду, выходило примерно следующее: «Вы для местных дикарей – спасители. Зарубите это себе на носу, придурки. А главное – вдолбите тузикам. Их тыщу лет резали. Вешали солнечную лапшу на уши – и резали. Больше никто тузиков резать не будет. Мир, дружба, тушенка. Блага цивилизации и теплый сортир до глубокой старости. Подарков не жалеть! Пусть хоть задавятся бусами…»
На первый взгляд задание казалось простым, как разворот «кругом» через левое плечо. Следим, чтобы никто сдуру не открыл пальбу. Высаживаемся, заваливаем тузиков консервами – улыбки до ушей! – и популярно разъясняем ситуацию. Учиняем совместный праздник, наутро сваливаем, пообещав вернуться и дружить дальше. На хрена, спрашивается, задействовать для этого десантный взвод?! Послали бы яйцеголовых контактеров, те на бусах собаку съели. Вывод? Командование опасается подлянки. Мораль? Выполняем приказ, держим ухо востро, а палец – на переключателе паралич-режима…
