– Отчасти вы правы, коллега. Никто не делает вкладов без расчета на дивиденды. Мы смотрим в будущее, в завтрашний день Ойкумены, и готовы в него вкладываться. Разумеется, колланты непригодны в качестве перевозчиков. Но есть и другая сторона медали: например, безопасность космических трасс.
– Её обеспечивают антисы и патрульные корабли! Коллант слабее природного антиса, ему не справиться с флуктуацией третьего класса, не говоря уже о пенетраторах! О какой безопасности может идти речь?
– Вы слишком горячитесь, коллега. Антисов катастрофически не хватает. А мы предложим транспортным корпорациям сотни коллантов. Позже – тысячи, десятки тысяч. Отряд коллантов суммарной мощью практически равен природному антису и даст большую фору патрульному рейдеру класса «Ведьмак». Вот вам и конвой для пассажирских лайнеров и ценных грузов. Кстати, мобильность коллантов выше, чем у патрулей. Труд будет щедро оплачиваться: какая раса станет экономить на жизнях своих граждан? Вам нравится такой экономический интерес? Великая Помпилия собирается вернуть свои вложения, обеспечивая безопасность в космосе, спасая жизни людей, к какой бы расе…
Дальнейшую дискуссию Марк слушать не стал. Общая концепция была ясна. Волновая декурия – сила, которой нельзя пренебречь. А если собрать центурию коллантов? Манипулу? Когорту? Да против такой мощи не выстоит ни один космический флот! На месте руководителей проекта он бы включил в контракт пункт, обязывающий всех коллантариев, независимо от расы, принимать участие в оборонительных сражениях на стороне Великой Помпилии – на случай военной агрессии против имперских планет и поселений.
Диспут сменился перечнем центров по набору будущих коллантариев. Помпилианское консульство на Хордаде. Посольство на Пхальгуне. Тилон. Тишри. Унгана. Ларгитас… Всюду – очереди. Вехдены, брамайны, вудуны, гематры, варвары, техноложцы… Невропасты, вспомнил Марк. Их в Ойкумене не так уж много. Хватит ли? Наверняка дефицитом невропастов уже озаботились те, кому следует. Ищут людей с нужными способностями, предлагают высокие гонорары, привлекают к обучению.
– …все граждане Помпилии, подавшие заявки, смогут пройти тест-испытания на совместимость, – эхом отозвался диктор за кадром. – Тестировка проходит под руководством действующих помпилианских коллантариев.
– Ну? – спросила старуха: живая язва, сидевшая рядом. – И кому после этого будет интересен Гвидо? Остров Цапель? Заговор коварных рабохватов?! Учись, мальчик, пригодится. Бабушка Зеро дурному не научит. Как у тебя с Изэлью? Могу подказать пару штучек, из личного опыта.
Марк улыбнулся.
– Теория нуждается в подкреплении практикой, – улыбка превратилась в оскал, приятный во всех отношениях. – Дадите мне пару уроков?
– Урок первый, – старуха встала. В движении не крылось угрозы, просто госпожа Зеро не могла долго сидеть. – Начнем с группового секса. Коллант – это микро-Ойкумена. Так сказал твой дядя, а я склонна ему верить. Микро-Ойкумена, и в центре – помпилианец. Обученный корсету, а значит, военный. Лишенный рабов, потому что теперь его рабы – члены колланта. Хорошо, не рабы. Союзники, отряд, коллектив. Называй как хочешь, но помпилианца – офицера, не понаслышке знающего, что такое рабы – невозможно извлечь из колланта. Это не зуб, это позвоночник. Пройдет время, и это станет аксиомой: Великую Помпилию со всеми ее достоинствами и пороками нельзя извлечь из Ойкумены. Ни на микро-, ни на макроуровне. Рискните, и Ойкумена рассыплется в прах. Холодные трупы в холодном космосе. Волки? Если мы – волки, то без волков леса нет. Урок закончен, спасибо за внимание.
– Она сейчас передерется, – сказал лысый Мамерк. – Эта ваша Ойкумена… Взорвется к чертовой матери. Гвидо – мастер. Дайте ему колонию ленивцев, и он превратит их в бешеных хорьков.
И указал вниз, на зал Совета.
– Взорвется, – с удовольствием повторил Мамерк. – К матери, да.
Ни он, ни обер-центурион Кнут, ни старуха, полагавшая себя имперской безопасностью – ни даже Гвидо Салюччи, великолепная сволочь! – не знали, что взрыв на пороге. Взрыв войдёт, как лорд в собрание плебеев: сперва внесут его визитную карточку, огласят имя и титул, и уж потом, когда начнутся обмороки, станет ясно, что этого гостя никто не ждал.
КОНТРАПУНКТ
МАРК КАЙ ТУМИДУС ПО ПРОЗВИЩУ КНУТ
(глубокая ночь)
– От чего ты устаешь больше всего? – спросил я однажды у Донни Фуцельбаума.
– От человеческой злости, – ответил старый шпрехшталмейстер. – Не глобальной, вселенской по масштабам, а обыденной, бытовой, простецкой. Желание плюнуть ближнему в кастрюлю с супом. Хамство в общественном транспорте. Ненависть сидящих в очереди друг к другу. Склока соседей. Неумение улыбаться случайному прохожему: рот намертво, навсегда сросся в шрам. Это не злоба – это вирус, отрава. Она проникает во все поры, превращая симпатичных людей в чудовищ. Очень трудно дышать в такой атмосфере.
– Поэтому ты стал цирковым?
– Нет. Поэтому я провожу отпуск в одиночестве.
– Чтобы отдохнуть от людей?
– Чтобы побыть со своей собственной злостью один на один. И сказать ей, что она – дура.
(из воспоминаний Луция Тита Тумидуса, артиста цирка)
– Помпилианец! – шептал Катилина. – Настоящий помпилианец! Стопроцентный! Я тоже… Ты молодец, ты напомнил мне, кто мы такие…
Убирайся, кричал Марк.
Крик клокотал в глотке: кляп из пены.
– Оружие? – Катилина рассмеялся. – Ерунда, бред. Кровь? Наша кровь – другая. Мы – помпилианцы, я и ты… Ты же волк? Волк?!
Волк, согласился Марк. Теперь ты уйдешь?
Берег превратился в степь, припорошенную грязным снегом. Степь – в вершину пирамиды. Катилина остался прежним: красавец-курсант, надежда империи.
– Отвечай: ты волк? Как твой дед? Отец?
Уйди. Отстань.
– Как твой дядя-орденоносец?! Ты любишь цирк? Хорошо, пусть будет цирк…
Не надо, возразил Марк. Не хочу. Давай иначе: дуэли не было. Мы разошлись после первой крови. Пожали друг другу руки, закончили училище, получили дипломы. Отбыли к местам службы. Жизнь сложилась иначе, мы больше никогда не встречались. Забирай мой орден! А мне оставь оба глаза, с какими я родился. Ничего не было, твоя психотравма – фикция, Остров Цапель – выдумка, страшная сказка…
– Ты да я: два клоуна, два волка. Когти и клыки…
«Тебя вербуют в волки, – шепнула Н'доли. Откуда она взялась, Марк не знал. – Встанешь на дверях, щелкнешь клыками. Хищник, мясоед, рабовладелец…»
– Наши предки отлично знали, что такое цирк…
Катилин стало пятеро: обидчик нырнул под шелуху, разбился на ипостаси. Пять правых рук взметнулись к небу. Пять раскаленных клейм, намертво зажатых в белых от ярости кулаках. Дуэль, удивился Марк. Какая, к бесу, дуэль? Мы должны драться на арене, один на один, под вопли трибун, переполненных рабами. Это ошибка, бред, кошмар…
